Однако он знал, что оно его призовет и что день этот уже близко. В последние дни, после того неожиданного прилива сил, который позволил ему привести все в порядок, он снова стал уставать, будто из него выпустили воздух. Каждый день приближал его к концу, и когда он следил за солнцем, то теперь ему казалось, будто оно мчится вниз, к горизонту, с сумасшедшей скоростью. Ему было страшно, он был один, если не считать пса. Он взглянул на спящего друга и позавидовал спокойной умиротворенности, которая, похоже, никогда его не покидала.
* * *
Шатаясь как пьяный, Тед вышел на седьмом этаже старой гостиницы и, цепляясь рукой за стену, двинулся по коридору. С того времени, когда он говорил по телефону с Кэролайн, ему стало хуже, так что приходилось искать опору. Он-то думал, что к этому времени полегчает. Первый укол он сделал много часов назад, так что антибиотик уже должен был подействовать на бактерию, поселившуюся в нем. Но облегчения он не чувствовал. Силы стремительно таяли, и с каждым часом в нем росла тревога.
Наконец он добрался до двери, на которой была табличка с номером, указанным Кэролайн. За спиной у него висело стенное зеркало, и, прежде чем постучать, он посмотрелся в него — убедиться, что хорошенько над собой поработал, чтобы скрыть следы недомогания.
«Слава богу, — подумал он, оценивающе осмотрев себя, — все в порядке, а от температуры у меня даже румянец…» Он оттянул ворот свитера. Ворот стал еще теснее и сдавливал горло хуже, чем накануне. В гостиницу он добрался на такси, ни у кого не вызвав подозрений, однако по пути никто к нему и не присматривался. С Кэролайн он сейчас окажется лицом к лицу, но едва ли она, занятая собой, обратит на него внимание.
Он занес руку, чтобы постучать, и остановил себя. Оглядел коридор, заметил на ручке одной из соседних дверей табличку «Не беспокоить» и снял ее. Спрятав ее за спиной, он наконец постучал и, глядя на свои башмаки, ждал, когда Кэролайн откроет.
«Спит, наверное», — подумал он, занервничав в опасении быть замеченным кем-нибудь в коридоре. Если с Кэролайн что-то случится, он не хотел, чтобы его кто-то видел.
— Кто там? — наконец раздался из-за двери слабый голос.
Он приник к дверной щели как можно ближе и сказал тихо, чтобы услышала только она:
— Это я, Тед.
Кэролайн открыла, и он вздохнул с облегчением, почти уверенный в том, что в соседнем номере его прихода не услышали. Прежде чем проскользнуть в дверь, он незаметно повесил табличку.
Увидев девушку, Тед разинул рот. Огненно-рыжие волосы торчали в стороны спутавшимися космами, лицо стало бледное, как у покойника. Она была явно больна, и Тед понял, что едва кто-нибудь ее увидит, как все немедленно откроется. Он знал, кто виноват в том, что она заразилась, и ему было стыдно, но он задвинул свое чувство вины подальше, ибо сейчас было не до него. Нельзя выпускать ситуацию из-под контроля, и первым делом нужно заняться ее внешностью. Нельзя выйти у нее из доверия, чем-нибудь насторожить, нельзя допустить ни малейшего промаха. «Если посоветовать ей привести себя в порядок, это может ее оскорбить, — обеспокоенно думал он, — но нельзя, чтобы кто-нибудь ее застал в таком виде».
Однако ему не пришлось ничего говорить. Кэролайн приняла его виноватый, смятенный взгляд на свой счет, прочтя в нем отвращение, и поплотнее запахнула полы халата.
— Я знаю, что выгляжу ужасно, — сказала она. — Позвольте, я приведу себя в порядок.
Тед искренне изумился тому, что ей достаточно было одного неодобрительного взгляда, чтобы понять, чего от нее хотят.
— Чепуха, — сказал он, проходя в комнату. — Вид у вас всего лишь усталый, ничего особенного. Этого следовало ожидать. Несколько дней отдохнете, и все будет нормально.
Но она, подхватив с кресла джинсы и фланелевую рубаху, уже направилась в ванную, откуда вернулась через несколько минут с видом куда более пристойным. Волосы были аккуратно расчесаны и убраны в конский хвост, и Тед взволновался, увидев на открытой шее пятна обесцветившейся кожи. Теперь это только вопрос времени, когда она сама их заметит.
— Надеюсь, я выгляжу хоть немного лучше, — сказала Кэролайн.
Она медленно опустилась на свою смятую постель. Тед видел, каких усилий ей это стоило.
— Кажется, будто я стала похожа на человека, хотя не совсем. — Она потрогала шею, заметно скривившись от боли.
Потом подняла глаза и наткнулась на пристальный взгляд Теда, такой тяжелый, что ей стало под ним неуютно. Слабо улыбнувшись, чтобы не поддаться его напряжению, Кэролайн отвела взгляд.
— Что за лекарство вы принесли? — спросила она.
«Что за лекарство? Обыкновенное лекарство, — подумал Тед. — Вот сделаю укол, и либо ты выздоровеешь, либо нет. Но в любом случае отсюда ты пока что не выйдешь…»
— Я принес два антибиотика и намерен вколоть вам оба. Следующая инъекция завтра. — Один из «антибиотиков» был на самом деле тяжелым, давно вышедшим из употребления снотворным, которое Тед собрался вколоть, чтобы на некоторое время лишить ее возможности что-либо предпринять. — Оба очень сильные препараты. Я не удивлюсь, если вас начнет клонить в сон. Это вполне возможный побочный эффект.
На ее лице мелькнуло подозрение.
— В жизни не слышала об антибиотиках с побочным снотворным эффектом.
На секунду замешкавшись, Тед нашел приемлемое объяснение:
— Э-э… это не совсем тот снотворный эффект, как его принято понимать. Дело в том, что препарат очень сильный, организм получает сильную встряску, так что человек ощущает вдруг сильную усталость. Но ведь вам все равно лучше как можно дольше оставаться в постели, пока не станет лучше.
Он знал, что объяснение вышло неловкое, но Кэролайн оно показалось вполне приемлемым.
— Поверьте, ни о чем другом я и не мечтаю, — сказала она. — Но мне все равно скоро придется встать. У Джейни жесткие сроки, и ей нужна моя помощь. Я не хочу создавать ей еще и новые сложности.
Тед нисколько не сомневался в том, что сложности у Джейни будут, но не по той причине, о какой говорила Кэролайн. Он не позвонил на склад и не отвечал на звонки. Когда они вернутся в Лондон, сложности будут и у него, однако Тед решил объяснить Брюсу свое поведение, сославшись (разумеется, конфиденциально и не без надежды на понимание) на болезнь и на то, что хотел ее скрыть. Скажет, что был дома, хотел спокойно отлежаться и потому отключил все телефоны. Брюс должен это понять. Мнение Джейни Теда не интересовало.
— Ладно, — сказал он, придвигая кресло поближе к постели, — давайте займемся вами, чтобы вы поскорее вернулись к своей работе, а я к своей. Закатайте, пожалуйста, рукав.
Она сделала, как он велел. Он достал ампулу со спиртом и протер ей руку. Набрал в шприц антибиотик, постучал по нему, подождал, пока поднимутся пузырьки. Медленно надавил на поршень, выпуская воздух, взял Кэролайн за руку.
— Теперь не шевелитесь, — предупредил он. — Дело займет одну секунду.