Ночной Дозор | Страница: 103

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Новая революция?

— Мы и той не хотели. Все должно было пройти почти бескровно. Ты же понимаешь: мы побеждаем лишь через людей. Через их просветление, через возвышение духа. Коммунизм был прекрасно рассчитанной системой, и только моя вина, что он не был реализован.

— Ого! Почему ты еще не в сумраке, если это твоя вина?

— Да потому, что все было согласовано. Каждый шаг одобрен. Даже тот злосчастный компромисс, даже он казался допустимым.

— И теперь новая попытка изменить людей?

— Очередная.

— Почему — здесь? — спросил я. — Почему опять у нас?

— Где у нас?

— В России! Сколько она еще должна вынести?

— Сколько потребуется.

— Так почему снова — у нас?

Ольга вздохнула, легким движением отправила меч в ножны. Вернула на стенд.

— Потому, милый мой мальчик, что на этом поле еще можно чего-то добиться. Европа, Северная Америка — эти страны уже отработаны. Что возможно — было опробовано. Кое-что и сейчас отрабатывается. Но они уже в дреме, они уже засыпают. Крепкий пенсионер в шортах и с видеокамерой — вот что такое благополучные западные страны. А экспериментировать надо на молодых. Россия, Азия, арабский мир — плацдармы сегодняшнего дня. И не строй возмущенною лица, я родину люблю не меньше тебя! Я за нее крови пролила больше, чем у тебя в жилах течет. Ты пойми, Антошка, поле боя — весь мир. Ты ведь знаешь это не хуже меня.

— Боя с Тьмой, а не с людьми!

— Да, с Тьмой. Но победить мы сможем, лишь создав идеальное общество. Мир, в котором будут царствовать любовь, доброта, справедливость. Работа Дозоров — это ведь не отлов магов-психопатов на улицах и выдача лицензий вампирам. Все эти мелочи занимают время и силы, но они вторичны, как тепло от электрической лампочки. Лампы должны светить, а не греть, Мы должны менять человеческий мир, а не ликвидировать мелкие прорывы Тьмы. Вот — цель. Вот — путь к победе!

— Ольга, это я понимаю.

— Прекрасно! Тогда пойми и то, о чем прямо не говорят. Мы боремся тысячи лет. И все это время мы пытались переломить ход истории. Создать новый мир.

— Дивный новый мир.

— Не иронизируй. Кое-чего мы все-таки добились. Через кровь, через страдания мир все же становится гуманнее. Но нужен настоящий, подлинный переворот.

— Коммунизм был нашей идеей?

— Не нашей, но мы ее поддержали. Она казалась достаточно привлекательной.

— А что теперь?

— Ты увидишь. — Ольга улыбнулась. Дружелюбно, искренне. — Антон, все будет хорошо. Верь мне.

— Я должен знать.

— Нет. Вот это как раз не нужно. Ты можешь не волноваться, никаких революций не планируется. Никаких лагерей, расстрелов, трибуналов. Мы не повторим старых ошибок.

— Зато наделаем новых.

— Антон! — Она повысила голос. — Да в конце-то концов, что ты себе позволяешь? У нас прекрасные шансы победить. У нашей страны — получить мир, покой, процветание! Встать во главе человечества. Преодолеть Тьму. Двенадцать лет подготовки, Антон. И не только Гесер работал, все высшее руководство.

— Что?

— Да. А ты думал, все делается наобум?

Я был ошеломлен.

— Вы следили за Светланой двенадцать лет?

— Конечно же, нет! Была разработана новая социальная модель. Проведены испытания отдельных элементов плана. Даже я не в курсе всех деталей. С тех пор Гесер ждал, когда участники плана сойдутся воедино в пространстве и времени.

— Кто именно? Светлана и инквизитор?

У нее на миг сузились зрачки, и я понял, что угадал.

Частично.

— Кто еще? Какая роль отведена мне? А что будешь делать ты?

— Узнаешь в свое время.

— Ольга, еще никогда вмешательство магии в человеческую жизнь не приводило к добру.

— Не надо школьных аксиом. — Она и впрямь завелась. — Не считай себя умнее других. Мы не собираемся использовать магию. Успокойся и отдыхай.

Я кивнул:

— Хорошо. Ты изложила свою позицию, я с ней не согласен.

— Официально?

— Нет. В частном порядке. И, как частное лицо, я считаю себя вправе противодействовать.

— Кому? Гесеру? — У Ольги округлились глаза, кончики губ приподнялись в улыбке. — Антон!

Я повернулся и вышел.

Да, смешно.

Да, нелепо.

Не просто сумбурная акция, которую проводят Гесер и Ольга. Не просто попытка повторить неудавшийся социальный эксперимент. Подготовленная, давно запланированная операция, в которую я имел несчастье влипнуть.

Одобренная высшим руководством.

Одобренная Светом.

Почему я дергаюсь? У меня и права-то на это нет. Никакого. И шансов нет. Абсолютно. Можно утешаться мудростью о песчинке в часовом механизме, но я сейчас — песчинка на мельничных жерновах.

И, что самое печальное, на дружелюбных и заботливых жерновах. Никто не будет преследовать меня. Никто не станет со мной бороться. Просто помешают делать глупости, от которых все равно нет и не будет прока.

Почему же тогда так больно, так нестерпимо больно в груди?

Я стоял на террасе, сжимая в бессильной ярости кулаки, когда на плечо легла рука.

— Похоже, ты кое-что выяснил, Антон?

Глянув на Семена, я кивнул.

— Тяжело?

— Да, — признался я.

— Ты только одно помни, пожалуйста. Ты — не песчинка. Никто из людей не песчинка. И уж тем более — из Иных.

— Сколько надо прожить, чтобы так угадывать мысли?

— Лет сто, Антон.

— Тогда Гесер может читать любого из нас, как открытую книгу.

— Конечно.

— Значит, я должен разучиться думать, — сказал я.

— Вначале этому надо научиться. Ты в курсе, что в городе была заварушка?