– Ну, ни у кого не вызывает сомнения, что она спятила.
– Верно, и все это видели, более того, она даже проходила лечение. Однако в этом смысле она была исключением. Обычно такие люди тщательно скрывают свое безумие. Вам следует иметь это в виду, когда вы будете допрашивать эту Лидс.
– Что вы хотите сказать – мне следует обращаться с ней мягко?
Он улыбнулся.
– Только в том случае, если такова ваша манера допроса.
Я ощетинилась.
– Перестаньте, Док. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.
– Да, конечно. Извините. Я хотел сказать, что вам следует помнить: вопросы, которые вы ей задаете, и то, как будете это делать, могут привести к взрыву.
– Я кое-что слышала о синдроме Мюнхгаузена, но не могли бы вы рассказать о нем подробнее?
– Это довольно редкое явление, несмотря на то что в последнее время о нем часто упоминают. В двух словах, родитель или опекун – почти всегда женщина, чаще всего мать – становится зависимой от внимания, которое она получает, когда ее ребенок болеет. В дальнейшем такая мать начинает вести себя таким образом, чтобы ребенок чаще болел. Вы видели фильм «Шестое чувство»?
– Да.
– Призрак маленькой девочки, отравленной жестокой мачехой, преследует мальчика, чтобы заставить его рассказать о ее судьбе и спасти ее маленькую сестренку. Это классический случай – вымышленный, но превосходно описанный – о матери с синдромом Мюнхгаузена. Однако есть и другие диагнозы, которые могут тут подойти. Мать может быть психически больной, или впасть в состояние депрессии, или у нее возникают галлюцинации… Вариантов много, когда она способна причинить вред собственному ребенку или спрятать его. В некоторых случаях мать даже может не понимать, что она сделала.
Я обдумала его слова, пока он ел сэндвич.
– Знаете, она выглядит совершенно нормальной. Я понимаю, как трудно это определить, но должны же быть какие-нибудь видимые признаки безумия. С синдромом Мюнхгаузена их можно не заметить, если не искать сознательно, но другие болезни, о которых вы говорили, – нет, мне кажется, их трудно пропустить.
– Совсем не обязательно. Некоторые люди, замышляющие преступление против детей, кажутся совершенно нормальными. Многие педофилы выглядят как самые обычные парни из соседнего дома.
Тут он был совершенно прав.
– И не забывайте, что вы не общались с ней в обычной обстановке. У нее пропал сын. Это стрессовая ситуация даже для психически больного и даже если она сама является виновницей его исчезновения.
– Наверное, так и есть.
– А вы не исключаете возможного участия ее бывшего мужа?
– Я навела справки, но мне ничего не удалось откопать.
– Я бы немедленно его допросил. Он может сообщить много полезного, если захочет быть откровенным. И мне не следует вам объяснять, что он может рассказать о том, что произошло, когда умер их первый ребенок. А если повезет, вы узнаете, считает ли он ее виновной в смерти ребенка. Он сейчас здесь?
– Должен приехать в город через пару часов.
– Хорошо. Значит, во время беседы вы будете видеть его лицо.
Едва ли я бы хотела видеть это еще раз – щеку Дэниела Лидса украшала такая огромная бородавка, что могла бы с легкостью поддерживать висячее растение. Бородавка притягивала мой взгляд, и мне с трудом удавалось соблюдать приличия во время нашего разговора, состоявшегося сразу после его приезда в Лос-Анджелес.
После встречи с его бывшей женой, маленькой и аккуратной, мне даже представить себе было трудно, что их могло что-то связывать. Он ввалился в участок: бледный и одутловатый, как беременный белый медведь, живот тяжелыми складками свисает с брючного ремня. Он был ужасно похож на водопроводчика.
Однако Дэниел Лидс оказался умным человеком, способным хорошо выражать свои мысли. Он был явно расстроен исчезновением сына. Прежде чем перейти к неприятным вопросам, я постаралась навести мосты и потому после выражения сочувствия спросила о том, что обычно не вызывает раздражения.
– Чем вы занимаетесь?
– Ракетами.
Я с трудом сдержала смех. Нет, он совсем не походил на ученого.
– В самом деле? – довольно глупо пробормотала я.
– Да. В самом деле. Моя должность называется инженер по ракетным двигателям. Наша компания разрабатывает двигатели ракет и самолетов. Главный заказчик – военные.
– Значит, у вас много работы.
– Много.
– А другие заказчики есть?
– К сожалению.
– Ну, наверное, у вас очень интересная работа…
– Честно говоря, я не имею права обсуждать свою работу, детектив. Я связан правительственными контрактами.
Вот вам и беседа на безопасную тему. Что ж, пора приступать к делу. По телефону мы установили, что он находился в Аризоне, когда пропал Натан. Наверное, служба безопасности на его предприятии воспримет наш запрос как личное оскорбление. Впрочем, я все равно это сделаю, но сейчас меня интересовало совсем другое.
– Расскажите о ваших отношениях с Натаном, мистер Лидс.
Он заерзал на стуле. То ли сиденье было для него неудобным, то ли его смутил мой вопрос.
– Естественно, я вижусь с сыном довольно редко. Я пытаюсь сохранить с ним хорошие отношения, оставаться настоящим отцом, но это довольно трудно делать, находясь в Аризоне. Он чудесный ребенок. И я очень по нему скучаю.
– А у вас были с ним какие-нибудь проблемы в последнее время? Я знаю, что у детей и родителей часто возникают трудности, даже несмотря на то, что они друг друга любят. Например, со мной такое иногда случается.
– Нет, пожалуй, мне нечего вспомнить. Он хорошо учится, ведет себя уважительно, хотя я чувствую, что скоро у него возникнут проблемы, характерные для подросткового возраста.
Я улыбнулась, думая об Эване, всегда готовом выдать что-нибудь остроумное и дерзкое.
– Вероятно, так и будет. Однако обычно с этим удается справляться.
– Пожалуй, я не заметил ничего особенного. У нас очень хорошие отношения. Конечно, на расстоянии их поддерживать легче. Если бы мне пришлось воевать с ним каждый день, как это вынуждена делать Эллен, мне бы нашлось, что сказать.
Он дал мне повод задать следующий важный вопрос.
– Я хотела спросить о ваших отношениях с матерью Натана.
Он вздохнул.
– Пожалуй, они вполне приличные для разведенной пары. Мы стараемся не усложнять друг другу жизнь, если вы об этом.
– А вы можете рассказать, что послужило причиной развода?
После некоторых колебаний он тихо ответил:
– У меня появилась другая женщина.
Да, правильно говорят насчет злой любви – и козлов. Я не могла себе представить, что этот мужчина мог понравиться какой-то женщине. Однако Дэниел был умен и хорошо воспитан, и я не сомневалась, что он заботливый отец. Тем не менее смотреть на него было неприятно.