– Ты ведь знаешь, что все равно рано или поздно я выясню правду.
Ладони мужа властно скользнули на ее талию.
– Уверена?
– Даже не сомневайся. – Она привстала на цыпочки, поцеловала и услышала, как муж удивленно вздохнул. Сама же Джульетта почувствовала, что в этот момент между ними произошло что-то, выходящее за рамки чувственности.
– Да, Харпер, вот лучшее доказательство силы твоей омелы! – радостно закричал дядюшка Хорас. – Фрея, богиня любви, может по праву тобой гордиться!
– Кто-кто? – переспросила Джульетта, пытаясь сохранить присутствие духа – причем ладони Ричарда так и остались на ее талии.
– Фрея! – громко повторил дядюшка. – Англосаксы верят, что именно она ввела обычай целоваться под побегом омелы.
– А я всегда считала, что это древнее скандинавское поверье, – возразила мисс Харди.
– Идея блестящая, кто бы ее ни придумал, – рассмеялся дядюшка Хорас. – Ну-ка, Харпер, продемонстрируйте еще разок, как это делается.
Джульетта залилась румянцем, но с улыбкой обернулась к гостям. Упрямый локон снова скользнул по щеке. Она встряхнула головой, чтобы его смахнуть, и почувствовала бережное прикосновение: Ричард осторожно убрал прядь с лица, и сердце ее дрогнуло от нежности.
Она повернулась и посмотрела на мужа. Он улыбался, однако в глазах застыло серьезное, требовательное выражение. Под прицелом этого взгляда трудно было сохранить спокойствие, и Джульетта поняла, что означает внезапное волнение. В этот момент стало ясно: она влюблена в своего супруга окончательно и бесповоротно.
Чувство зрело уже давно. Зародилось в те минуты, когда Харпер галантно защищал ее от нападок алчного деверя, и окрепло в блаженной неге брачной ночи. Да, физическая близость обманчива, но восхищение мужем она почувствовала даже на расстоянии, во время переписки.
А когда Ричард вернулся, чувства вспыхнули с новой силой.
Итак, прочь сомнения: она влюблена всей душой!
Открытие наполнило счастьем и надеждой. Союз, основанный на любви, несравнимо надежнее брака по расчету. И вот сейчас, когда Джульетта стояла на холоде в объятиях любимого, с влажными от поцелуя губами, казалось, что ничего невозможного для нее в жизни нет. Ее мечты сбудутся, и Ричард ответит взаимностью.
– Много в лесу деревьев и трав, – неожиданно запел Джеймс.
– Падуб и плющ домой принесем, – продолжил Эдвард.
Остальные со смехом подхватили старинную рождественскую песенку и нестройно, но дружно и жизнерадостно допели до конца. Потом вспомнили еще одну и еще, так что репертуара хватило до самого дома. Джульетта шла рядом с Ричардом, с удовольствием участвовала в общем хоре, а он лишь молча улыбался. И все же возле крыльца не выдержал и тоже тихонько замурлыкал себе под нос – без слов, одну лишь незамысловатую мелодию.
Что ж, неплохое начало.
К вечеру Джульетта в полной мере осознала правоту старинной поговорки насчет семи нянек. Оказалось, что каждый из обитателей дома обладает собственным мнением относительно украшения комнат: жаркие споры по поводу количества живых веток, цвета лент и прочих принципиально важных вопросов не прекращались ни на минуту.
Дядюшка Хорас жаловался, что исколол все пальцы острыми листьями падуба, а кузен Эндрю и вообще едва не свалился с высокой лестницы, когда пытался пристроить сосновую ветку к золоченой раме старинного портрета.
Ричард скрылся в кабинете, и на сей раз его желание уединиться выглядело вполне закономерным. А когда две незамужние тетушки не на шутку схлестнулись, выясняя, какие именно колокольчики больше подходят к омеле – серебряные или золотые, – Джульетта и сама была готова убежать подальше.
К счастью, ужин примирил все враждующие стороны, хотя, когда леди вышли из-за стола, по обычаю оставив джентльменов в обществе портвейна и сигар, вышеназванные тетушки демонстративно уселись в противоположных углах гостиной.
Мужчины не заставили долго себя ждать и вскоре присоединились к дамам. От холодного свежего воздуха и беготни по лесу все слегка утомились и притихли. Даже лорд Моффат вел себя на удивление спокойно, хотя от внимания Джульетты не ускользнули его прицельные взгляды в сторону мисс Харди. Впрочем, секретарша искусно делала вид, что ничего не замечает.
– Пора спать, – неожиданно объявил дядюшка Хорас. – Завтра, дорогая Джульетта, всех нас наверняка ждет длинный список неотложных дел, так что надо как следует отдохнуть и набраться сил.
– Не надейтесь вызвать жалость, дорогой дядюшка, – широко улыбнулся кузен Эндрю. – Давно известно, что наша властная хозяйка безжалостно эксплуатирует гостей.
– Праздника без работы не бывает, молодой человек, – строго заметила тетушка Милдред. – Или ты и впрямь веришь, что в Рождество происходят чудеса и все появляется само собой? – Она посмотрела на племянницу. – Что будем делать завтра, милочка?
– Поварихе понадобится помощь в украшении имбирного печенья, – с улыбкой пояснила Джульетта. – Но если эта задача покажется для кого-то слишком трудной, она не обидится. Может быть, дети проявят желание поработать на кухне?
– Ха! Работнички! Да они съедят больше, чем украсят! – скептически хмыкнул дядюшка Хорас.
Джульетта вскинула брови.
– А вы разве нет?
Гостиная наполнилась смехом. Почтенный джентльмен попытался изобразить несогласие, однако вскоре махнул рукой и присоединился к всеобщему веселью. А еще через несколько минут все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.
– Интересно, теперь каждому будет сниться имбирное печенье? – спросил Ричард, поднимаясь по лестнице рядом с женой.
– Скорее всего. Печенье нашей поварихи славится по всей округе. Подожди, попробуешь и сам убедишься.
– Честно говоря, мечтаю о другом угощении.
Он наклонился и поцеловал ее в висок. От прикосновения мягких теплых губ у Джульетты перехватило дыхание. Она слегка поежилась и крепче прижалась к руке мужа.
– О каком же именно?
– Впусти в свою спальню, тогда узнаешь, – коротко ответил он.
Богатое воображение тут же представило вереницу соблазнительных образов. Широкие плечи, мускулистая грудь, крепкий плоский живот. Горячий мужественный запах, тяжелое дыхание, хриплые стоны, теплое дыхание у виска…
Страстный поцелуй, ощущение сильных ладоней на обнаженной коже, волнующие, доводящие до безумия прикосновения… Блаженная мука, бесконечно, с каждой секундой возрастающее напряжение, ожидание освобождения и счастья…
Приятная тяжесть любимого тела, ощущение полноты, принадлежности и в то же время безраздельного обладания.
Джульетта прикрыла глаза и вздохнула.
– Кондом…
Слово прозвучало едва слышно.
– Сегодня он нам не пригодится, – так же тихо отозвался Ричард и провел губами по шее. Сердце забилось еще быстрее. – Есть и другие способы доставить друг другу наслаждение.