— Можешь рассчитывать в большинстве случаев, — угрожающим тоном заявила она.
Райли откинулся на спинку стула.
— Что это значит?
— Три мушкетера хотят получить другое назначение.
— Бад, Чарли и Гилберт? — спросил он, имея в виду трех пожилых мужчин, работавших в компании с первого дня. А значит, сорок лет подряд, то есть с того момента, как дед открыл ее. Им хорошо за семьдесят, но они горят желанием продолжать трудиться. Дед, передавая дела Райли, взял с него обещание, что он сохранит с ними контракт и не разорвет его ни по какой причине, кроме грубых нарушений, конечно. — У меня есть для них работа, — сказал Райли. — Я хочу, чтобы они по очереди следили за домом бабушки. Я не жду неприятностей, но лишняя пара глаз не помешает.
— Дам им знать, — кивнула Кэри. — Они запляшут от восторга.
Райли улыбнулся.
— Может быть, нам стоит отправить их в какой-нибудь компьютерный класс? Если они собираются на меня работать, нужно найти для них стоящее занятие.
— Ты слишком мягкий, чтобы уволить их.
— Они испытанные, преданные работники, не требуют повышения зарплат. Я преследую свои собственные интересы.
— Ага, расскажи кому-нибудь, кто тебя не знает.
— Что еще происходит?
— Том взял нового интернет-клиента. Ричи позвонили и сказали, что на съемки фильма компании «Марин» нужен охранник еще на три дня. Вот и все. Да, и Джош позвонил и сказал, что получил «А» за тест по химии, так что он может выйти на работу.
Райли улыбнулся.
— Молодец.
— Это ты молодец, что заботишься о его образовании. Ты очень чуткий, когда дело касается подростков и стариков. Женщины — это другая история. И если говорить о женщинах, или о женщине, в частности, ты собираешься провести вместе с Пейдж Хатуэй всю ночь? Я только хочу узнать, как с тобой связаться в чрезвычайной ситуации.
Он весело улыбнулся.
— Ты всегда можешь связаться со мной по мобильному телефону. Тебе незачем знать, где я нахожусь, Кэри.
— Нечего веселиться. Серьезно, Райли, — твои дела с Пейдж Хатуэй — бизнес или что-то другое?
— Это не твое дело, — многозначительно сказал он.
— Только поосторожнее, — предупредила Кэри. — Не влюбись. Девушки вроде Пейдж способны разбить сердце.
— Такого никогда не случится.
Кэри вышла из его офиса, недоверчиво рассмеявшись. Но она ошибалась. Он не собирался влюбляться. Долгосрочные обязательства не для него, и даже красивая, кареглазая блондинка не изменит его взгляды. Кроме того, у него важное дело. Он должен найти дракона.
* * *
Жасмин открыла дверь и, потрясенная, замерла на пороге. Перед ней стояла Ан-Мей, ее мать. Трудно вспомнить, когда в последний раз мать приходила к ней в гости. Они жили всего в нескольких кварталах друг от друга, но расстояние между ними казалось больше, чем до другого континента.
— Ма, — произнесла она, заикаясь. — Все в порядке?
— Нет, не совсем, — коротко ответила Ан-Мей, проходя в квартиру мимо дочери.
Жасмин закрыла дверь, ожидая, когда мать скажет, зачем пришла. Ей стало не по себе, когда она наблюдала за матерью, которая критически осматривала квартиру. Мать непременно найдет что-то неправильное — мебель не так расставлена или стены покрашены не в тот цвет. Повод для критики при желании обнаружить нетрудно. Жасмин спокойно ждала, терпеливо, словно знала, что заслужила недовольство матери. Да, она плохая, и всегда была плохой. Мать повторяла это снова и снова. Иногда ей хотелось бы знать, видел ли кто-нибудь в гневе эту крошечную, едва ли пяти футов роста женщину, стоящую перед ней. Длинная черная коса на спине, мешковатая одежда, скрывающая тело с головы до пят — все, как обычно.
Жасмин не могла вспомнить последний раз, когда видела голые ноги или руки матери. Скромность была добродетелью Ан-Мей, наряду со многими другими достоинствами, которых Жасмин так и не довелось узнать, даже до совершения ею тягчайшего греха.
Она всегда олицетворяла собой разочарование. Тетя Лин рассказывала, что когда Жасмин родилась без пальца, мать кричала от ярости. С тех самых пор с Жасмин обращались как с изгоем. Однажды мать сказала, что отсутствие пальца — знак будущего позора, она знает, что так и будет. И Жасмин не разочаровала ее.
Спать с женатым мужчиной — страшный грех, а иметь незаконнорожденного ребенка — несмываемый позор. Ее мать, вероятно, вообще бы никогда не разговаривала с ней, если б не отец. Сердечный приступ у отца произошел несколько лет назад, мать смягчилась. Возможно, она поняла, что слишком много лет провели они в гневе.
Жасмин, скорее всего, совсем порвала бы с семьей, если б не Алиса. Она похоронила свою гордость и сохраняла напряженные отношения с родителями, чтобы Алису признали членом большой семьи. На самом деле ничего из этого не вышло, несмотря на все ее усилия. Грехи матери перешли на дочь.
Ан-Мей подошла к картине, изображающей дракона. Она смотрела на него пронзительными черными глазами, потом эти глаза обратились на Жасмин.
— Убери. Спрячь. Никогда больше не говори о драконе.
Ее голос с сильным акцентом звучал резко. Несмотря на то, что Ан-Мей жила в Сан-Франциско пятьдесят с лишним лет, она говорила так, как если бы недавно сошла на чужой берег. Ее сердце так и не покинуло родной Китай.
— Я видела его, — с вызовом сказала Жасмин. — Я видела дракона. Он настоящий.
— Лжешь. Ты все придумала.
— Нет, не лгу. Я видела дракона. — Она смотрела, как мать сжалась, и заметила в ее глазах что-то похожее на страх.
— Ты ничего не видела. Ты плохая девочка.
— Я не девочка. Я немолодая женщина, у меня взрослая дочь. Ты это понимаешь?
— Ты отправила Алису увидеться с твоим отцом. Она заставила его волноваться из-за дракона. Она сказала ему, что ты в беде. Замешана в ограблении Хатуэя.
— Я не в беде. Дэвид Хатуэй показал мне статуэтку дракона, которую у него украли в тот вечер. Кто-то, должно быть, очень хотел ее заполучить. — Жасмин умолкла, заметив, как пульсирует вена на шее матери. Ан-Мей что-то знала о драконе. Но что? — Я читала историю о моем драконе и думаю, их два, и вместе они открывают шкатулку с флейтой, — продолжила она. Ан-Мей и глазом не моргнула. — Интересно, если кто-то забрал дракона у мистера Хатуэя, то у кого второй?
— Если ты знаешь об этом наборе, то знаешь и о проклятии. Твои сны родились из проклятия, ты знаешь, что к дракону нельзя прикасаться.
— Я держала его в руках, — призналась Жасмин дрожащим голосом, вспоминая прохладу старой бронзы под пальцами.
— Где Алиса?
— Алиса? Я не знаю.
— Найди ее. Ты должны убедиться, что она в безопасности.