— 6 -
Как писатель Константин Симонов был обязан проявлять бдительность, обращать внимание на мелкие, на первый взгляд неприметные детали. Рассказ Жукова Симонову свидетельствует не о решительности и бесстрашии Жукова, а о чудовищной безответственности. Что это значит: «Я сказал командующему флотом Трибуцу»?
Генерал армии Павлов выполнял письменные директивы Жукова. Его потом обвинили в том, что он выполнил приказ, и за это расстреляли. Вместе со всем его штабом. А в Ленинграде Жуков даже и письменных приказов не отдавал: я сказал командующему флотом! Если уж Жуков оказался таким мудрым, решительным и уверенным в победе, то следовало объявить: я, Жуков, беру на себя персональную ответственность за судьбу флота! Вот письменный приказ: корабли немедленно разминировать! Если хоть один попадет в руки противника, пусть меня расстреляют!
Но великий стратег никогда ни словом не обмолвился о письменном приказе разминировать корабли. И ни один из жуковских защитников никогда не представил такого документа: вот, мол, какой он храбрый, на себя ответственность взял! И Константину Симонову в голову не пришло возмутиться этой дикой безответственностью: отдавать устные приказы, не оставляя письменных следов.
Писатель Симонов должен был задать стратегу и другой вопрос: почему, Георгий Константинович, ты мне рассказываешь, что отдал приказ разминировать корабли, а в мемуарах об этом ни словом не обмолвился? Стесняешься или как?
А еще надо было Симонову спросить: как командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц на приказ Жукова реагировал?
Интересно слышать, как кто-то решительно и смело отдает приказы. Но не менее интересно знать, как эти приказы выполняют. Нет более жалкого зрелища, когда командир орет, брызжет слюной, а подчиненные его приказы игнорируют.
Перед тем как вдохновенно описывать стратегического гения, отдающего приказ разминировать корабли, писателям-героям следовало поинтересоваться, а был ли приказ Жукова выполнен? Да и сам полководец рассказал, что приказ он отдал, но забыл уточнить: выполнен он был или нет?
Конфуз заключается в том, что корабли Балтийского флота разминировали через год, осенью 1942 года, когда окончательно стало ясно, что они врагу ни в коем случае не достанутся. Жукова в это время уже давно в Ленинграде не было.
Одно из двух:
— либо стратег в сентябре 1941 года отдал грозный приказ, над которым командование флота посмеялось и не стало его выполнять;
— либо стратег свои решительные действия в Ленинграде просто выдумал, он рассказал наивному писателю Симонову то, чего никогда не было.
— 7 -
Прикинем, а почему, собственно, командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц должен был приказ Жукова выполнять? На время блокады Балтийский флот, запертый в Кронштадте и Ленинграде, перешел в оперативное подчинение Ленинградского фронта. Что сие означает? Это означает, что в вопросах ведения боевых действий командующий флотом временно подчиняется командующему Ленинградским фронтом. А какие боевые действия мог вести флот, лишенный свободы маневра? Что ему оставалось? Правильно. Оставалось с места вести огонь корабельной, береговой и зенитной артиллерией. И тут командующий Ленинградским фронтом мог приказать: квадрат 13-41, ну-ка, матросики, подбросьте огоньку! Вот и все. На этом полномочия командующего Ленинградским фронтом кончались. Больше ничего он Балтийскому флоту приказать не мог.
Во всех остальных вопросах Балтийский флот командующему Ленинградским фронтом не подчинялся. В остальных вопросах у Балтийского флота оставалась обычная система подчинения: командующий флотом адмирал Трибуц, над ним — нарком ВМФ адмирал Кузнецов, а над ним — Верховный Главнокомандующий. Жуков в этой цепочке подчиненности отсутствует. И не ему было решать: минировать корабли или разминировать, взрывать сейчас или повременить.
А смешное вот где. Жуков по первой версии прибыл в Ленинград 9 сентября, по второй версии — 10 сентября. И сразу ворвался на совещание и приказал корабли разминировать. Но даже вечером 11 сентября генерал армии Жуков официально все еще числился на должности командующего Резервным фронтом. И именно командующим Резервным фронтом Жуков назван в приказе Сталина, который был подписан вечером 11 сентября. А Резервный фронт вел боевые действия на Смоленском направлении.
Представим ситуацию: 9 или 10 сентября генерал, который официально командует Резервным фронтом, который не имеет никакого отношения ни к Ленинграду, ни к Балтийскому флоту, отдает устный приказ командующему флотом разминировать корабли. Командующий флотом Трибуц головой отвечает за то, чтобы корабли не достались противнику. А командующий Резервным фронтом Жуков тут ни за что не отвечает. Бросится ли командующий Балтийским флотом выполнять приказ постороннего человека, которому не подчинен?
И уж если Жуков решил отменять приказ, то прежде всего надо было поинтересоваться, кто же принял решение минировать корабли? Чей это приказ он отменяет?
Для себя установим: такое решение не могло быть самодеятельностью командующего Балтийским флотом. Кто бы после 1937 года на свой страх и риск решился в пороховых погребах линейного корабля «Марат» установить детонаторы и рубильники с проводами? А на четырех десятках подводных лодок? За такую самодеятельность полагается вышак без обжалования.
И нарком ВМФ на такое не решился бы. Ему тоже жить хочется. Он, как сейчас известно, и не решился. Остается предположить, что только Сталин и мог отдать приказ минировать корабли. Это предположение подтверждается и документами, и воспоминаниями флотоводцев, которым в данном вопросе нет оснований не верить.
Адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов удостоверяет: приказ отдал Сталин. «Переспросив, понял ли я, Сталин подчеркнул, что в случае невыполнения этого приказа виновные будут строго наказаны» (Кузнецов. На флотах боевая тревога. М., 1971. С. 78).
Мы можем быть уверены, что в случае, если бы корабли попали в руки противника, виновные строгим выговором не отделались бы. У товарища Сталина были свои представления о строгости.
Отдав устный приказ, Сталин приказал Кузнецову изложить его письменно и подписать. А Кузнецов подписывать отказался: «Чтобы дать такое ответственное задание, требуется особый авторитет, и одних указаний наркома ВМФ недостаточно» (Там же).
Тогда Сталин приказал поставить две подписи: наркома ВМФ адмирала Кузнецова и начальника Генерального штаба РККА Маршала Советского Союза Шапошникова. Шапошников и Кузнецов директиву составили, подписали, но вдвоем отправились к Сталину и потребовали, чтобы он поставил утверждающую подпись.
Когда Кузнецов писал мемуары, свои слова он не мог ничем подтвердить. Совершенно секретные документы он цитировать не имел права. Но через 20 лет после выхода его книги Советский Союз рассыпался, некоторая часть документов была рассекречена, в том числе и эта директива. Выяснилось, что Кузнецов полностью прав. А Жуков, мягко говоря, не прав.
Пункт 4 директивы гласил: «Уничтожение производится по строго последовательному плану с момента дачи сигнала Главным Командованием». Это означает, что незачем было Жукову обвинять командование Балтийского флота в трусости и паникерстве. Минирование кораблей производилось не по местной инициативе, а по приказу Москвы. И подрыв мог производиться только по приказу высшего руководства государства и Вооруженных Сил.