— Как ты не понимаешь, — с жалким видом произнесла Азалия, — тут я ничего… не могу поделать… могу лишь сказать, что буду любить тебя всю свою жизнь и потом… после нее тоже… но мне никогда не позволят быть твоей женой.

— Никаких «после»! — в ярости воскликнул лорд Шелдон. — Меня интересует только настоящее! Я люблю тебя, Азалия, и добьюсь своего! Уверяю тебя, что я так просто не отказываюсь от своих намерений.

Она хотела что-то возразить, но его губы снова заставили ее замолчать.

Он целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова; она забыла обо всем, остался лишь неистовый огонь, исходящий от его губ и, пульсируя, разбегающийся по всему ее телу.

Он обнимал ее все крепче и крепче, и, лишь когда на палубе раздались голоса команды, они поняли, что корабль вошел в порт.

Сердце Азалии упало, когда она вспомнила о том, что ей придется вернуться в Дом под флагом.

Предстояли объяснения по поводу того, где она была и почему оказалась в китайском наряде.

Она рванулась из объятий лорда Шелдона, мысли о предстоящих неприятностях одолевали ее не хуже, чем пираты.

Они стали уже так близки, что ей не требовалось облекать свои опасения в слова.

— Я все объясню сам, — ласково заверил Азалию лорд Шелдон. — Самое главное, что ты в безопасности, и это я попытаюсь втолковать твоему дяде.

Азалия вздрогнула.

— Может… они еще не вернулись, — пролепетала она, хотя сама не верила своим словам.

Солнце уже садилось, и хотя она не знала, который час, но явно было далеко за шесть. Генерал всегда старался в это время быть дома.

— Предоставь все мне! — повторил лорд Шелдон и нежно поцеловал Азалию в лоб.

Как бы Азалия ни стремилась поскорей вернуться домой, она понимала, что прежде должна убедиться в том, что господина Чана благополучно перенесли на берег.

К счастью, на набережной ждала его собственная карета. Раненого понесли на носилках, госпожа Чан следовала за ним.

Азалия поцеловала на прощание Кай Инь.

— Поскорей приезжайте ко мне в гости, — попросила китаянка.

— Как только смогу, — ответила Азалия, — но ведь сейчас вы будете заняты. Придется ухаживать за господином Чаном.

— Жизнь почтенного супруга — самое главное! — воскликнула Кай Инь со слезами на глазах.

Азалия поцеловала подругу еще раз.

Слегка смущенная своим внешним видом, Азалия попрощалась с капитаном Мариоттом и поблагодарила его. Затем вместе с лордом Шелдоном в закрытом экипаже отправилась в Дом под флагом.

Полная дурных предчувствий, она держала его за руку, ощущая тепло сильных пальцев. Они утешали и вселяли мужество.

— Ты не должна бояться, — сказал он. — Доверься мне, Азалия. Я всегда добиваюсь своего!

— Мне хочется тебе верить, — ответила она. — Ты ведь это знаешь.

— Тогда не нужно так тревожиться, моя дорогая, — сказал он. — Таких красивых глаз, как твои, я еще не встречал, только прогони из них тревогу. Мне хочется, чтобы ты выглядела счастливой, юной и беззаботной, и я добьюсь этого, во что бы то ни стало добьюсь.

Азалия прижалась на миг щекой к его плечу.

— Когда я с тобой, мне больше ничего не надо и я невероятно счастлива. Мне было так плохо последние годы, после того как папа умер, теперь я словно вышла из темного тоннеля на солнечный свет.

— А как умер твой отец? — спросил лорд Шелдон.

Азалия окаменела. Она не ожидала такого вопроса и не сразу нашлась с ответом.

Пальцы ее невольно сжали руку лорда Шелдона. Затем, осознав, что он ждет ответа на вопрос, она, заикаясь, пробормотала:

— Т-тиф… он ум-мер от тифа!

Лорд Шелдон пристально посмотрел на нее, и в глазах его появилось странное выражение. Если бы она в этот момент не отвернулась, то заметила бы его.

Тем временем экипаж приближался к дому, и впереди уже виднелись стоящие у ворот часовые.

— Я хочу, чтобы ты отправилась спать, как только вернешься, — сказал лорд Шелдон. — Ты сегодня много пережила и устала. С дядей я поговорю сам. Ступай сразу наверх и ложись в постель. Завтра все уладится.

Она не ответила, но он понимал, что ей страшно.

Внутренним чутьем он уже догадывался, что тайна Азалии имеет какое-то отношение к ее отцу.

В своей полной приключений и нередко чрезвычайно опасной жизни лорд Шелдон привык доверять внутреннему чутью, и оно еще ни разу его не подводило.

Если ему казалось, что все идет вкривь и вкось, что перед ним неразрешимая проблема, он всегда умел собраться и не отступать от задуманного.

И теперь лорд Шелдон не сомневался, что сумеет разгадать тайну Азалии и развеять ее страхи.

Он был уверен как никогда в жизни, что она станет его женой, потому что они много значат друг для друга.

Экипаж подъехал к дому, и, когда лакей спрыгнул на землю и открыл дверцу, лорд Шелдон снова повторил:

— Азалия, сделай так, как я тебе сказал. Сразу ступай наверх, в свою комнату.

Она подняла на него потемневшие, испуганные глаза.

— Я люблю тебя! — шепнула она, повернулась и выскочила из экипажа.

Глава седьмая

Азалия торопливо прошла через вестибюль и взбежала по широкой лестнице. Слуги провожали ее удивленными взглядами. Видел ее и один из адъютантов, вышедший в этот момент из гостиной.

Она прекрасно сознавала, насколько странно выглядит в китайской одежде.

Ей оставалось лишь надеяться, что лорд Шелдон найдет какое-либо приемлемое объяснение и что оно не вызовет у генерала еще больший гнев, чем известие о том, что она оказалась на китайской джонке.

Добравшись до спальни, она заперла дверь в надежде обрести защиту от назревающей внизу грозы.

Последствия ее легкомысленного поступка наверняка не замедлят обрушиться на нее со всей силой.

Ей еще предстояло придумать какие-то объяснения, и она уже заранее дрожала при мысли о том, что скажут дядя и тетя, узнав про ее дружбу с господином Чаном и его женой и про поездку на острова.

Но еще больше, чем гнев родственников, Азалию тревожили ее отношения с лордом Шелдоном.

Теперь, одна у себя в спальне, она начинала сомневаться, что он и в самом деле мог сделать ей предложение.

Правда, где-то в глубине души — слепо и без всякой надежды — она всегда мечтала, чтобы он обратил на нее внимание, ведь она так безумно его любила.

И тем не менее она ни разу не усомнилась, что он никогда не захочет взять в жены такую неинтересную, как ей казалось, особу, как она, к тому же отягощенную тайной, принимавшей с течением времени все более зловещие размеры.