Он снова почувствовал резь в животе.

Ничего-то я не успеваю, подумал он. Я ищу убийц, но мертвые уже мертвы, а на живых у меня не хватает времени.

На долю секунды вспыхнуло желание все бросить. Сбежать. Исчезнуть. Начать новую жизнь.

Он встал на невысокий подиум и открыл пресс-конференцию.

Пятьдесят семь минут спустя все было позади. Валландеру показалось, он сумел опровергнуть слухи, будто полиция якобы ищет каких-то иностранцев, виновных в двойном убийстве. Никаких неприятных вопросов. Он сошел с подиума довольный.

Девушка с радио ждала, пока он даст интервью телевидению. Как всегда под камерой, он был очень напряжен и с трудом подбирал слова. Но репортер остался доволен, и повторять интервью не пришлось.

— Нашли бы себе информатора побойчее, — сказал Курт Валландер, когда они закончили.

— Поищем, — улыбнулся репортер.

Когда телевизионщики уехали, Курт Валландер предложил девушке с радио пройти к нему в кабинет.

Перед микрофоном он чувствовал себя свободнее, чем перед камерой.

Записав его ответы, она сложила диктофон. Он хотел уже спросить ее насчет Линды, но тут, постучав в дверь, вошел Рюдберг.

— Мы сейчас закончим, — сказал Курт Валландер.

— Уже закончили, — сообщила девушка и удалилась.

Он растерянно смотрел ей вслед. О Линде он не успел сказать ни слова.

— Новое дело, — сообщил Рюдберг. — Звонили из лагеря беженцев в Истаде. Легковая машина на скорости въехала к ним во двор, и какой-то сукин сын бросил пакет с гнилой репой прямо в голову какому-то старику из Ливана.

— О черт, — сказал Валландер. — А что дальше?

— Он сейчас в больнице, его перевязывают. Но директор лагеря очень встревожен.

— Номер машины записали?

— Все произошло за секунду.

Курт Валландер задумался.

— Пока ничего предпринимать не будем, — сказал он. — Завтра во всех газетах появятся убедительные опровержения версии с иностранцами. А по телевизору это скажут сегодня вечером. Остается надеяться, что все успокоится.

— Пойду передам, — сказал Рюдберг.

— Передай и возвращайся, посмотрим, что мы теперь имеем.

Было уже полдевятого вечера, когда они закончили.

— Что скажешь? — спросил Валландер.

Рюдберг потер лоб.

— С Хердином — это хорошая ниточка. Найти бы только эту тайную супругу и ее сына. Может быть, разгадка совсем рядом. Настолько рядом, что трудно разглядеть. Но в то же время… — Он вдруг замолчал.

— В то же время?

— Не знаю, — продолжил Рюдберг. — Есть во всем этом что-то странное. Ну взять хоть ту удавку… — Он пожал плечами и поднялся. — Продолжим завтра.

— Ты не помнишь, случайно, не попадался тебе у Лёвгренов старый коричневый портфель?

Рюдберг покачал головой:

— Насколько я помню, нет. Но там из шкафов сыпалось столько всякого старья… Интересно, почему люди на старости лет становятся как белки?

— Пошли кого-нибудь завтра, — сказал Курт Валландер. — Пусть поищут старый коричневый портфель. С драной ручкой.

Рюдберг ушел. Курт Валландер видел, что у него разболелась нога.

Интересно, нашла ли Эбба Стена Видена? Но он не стал ей звонить. Вместо этого он отыскал адрес Аннет Бролин во внутреннем справочнике. К его удивлению, они жили в двух шагах друг от друга.

Надо бы пригласить ее поужинать, подумал он. И вспомнил про обручальное кольцо.

Затем он поехал домой и принял ванну. Потом лег поверх одеяла и стал листать биографию Джузеппе Верди.

А через пару часов вдруг проснулся от холода. За несколько минут до полуночи.

Ну вот, обреченно подумал он. Теперь опять буду лежать и таращиться в потолок.

Настроение окончательно испортилось. Валландер оделся и вышел на улицу. С тем же успехом можно посидеть и у себя в рабочем кабинете.

Ветер немного стих. Опять похолодало. Снег, подумал он. Скоро выпадет снег.

А что, если проехать мимо лагеря беженцев на западной окраине города?

Лагерь состоял из нескольких длинных бараков, стоявших в чистом поле. Мощные прожекторы освещали их выкрашенные в зеленый цвет стены.

Он поставил машину и вышел. Где-то рядом шумел прибой. Он посмотрел на лагерь.

Еще бы колючую проволоку вокруг, и получится типичный лагерь для военнопленных.

Он уже собрался ехать дальше, когда услышал тихое дребезжание, потом глухой хлопок.

В ту же секунду из окон барака вырвалось пламя.

7

Он не знал, сколько времени простоял, завороженный видом огня, полыхающего в зимней ночи. Несколько минут, а может, секунд. Потом он стряхнул оцепенение и схватил рацию.

Голос на другом конце был слышен плохо, телефон трещал и шипел.

— Горит лагерь беженцев в Истаде! — кричал Валландер. — Пожарный расчет в полном составе!

— Кто говорит?

— Валландер из полиции!

— Ваш идентификационный номер?

— О дьявол! Сорок семь-одиннадцать-двадцать один! Да поторопитесь же!

Он отключил трубку, чтобы избежать дальнейших расспросов. К тому же ясно, что Единый центр по чрезвычайным ситуациям может легко идентифицировать любого полицейского в округе.

Валландер ринулся к горящему бараку. Огонь ревел на ветру. А если бы пожар начался накануне, во время шторма? Даже и сейчас языки пламени достигали соседнего барака.

Почему не включилась сирена? Он не знал даже, все ли бараки обитаемы. И, ощущая, как жар пышет ему в лицо, начал колотить в дверь соседнего барака. Пламя уже лизало стены.

Барак, загоревшийся первым, был уже весь объят огнем. Валландер попытался подойти к двери, но жар отогнал его. Он обежал вокруг здания, нашел окно, стал колотить по раме, пытаясь одновременно что-то разглядеть, но дым был такой густой, что он видел только сплошной клубящийся туман. Валландер огляделся, но ничего подходящего не увидел. Сняв куртку, обернул ею руку и разбил окно. Набрав в легкие воздуха, чтобы не наглотаться дыма, он стал нащупывать шпингалеты, но открыть окно удалось лишь с третьей попытки, два раза он отбегал назад, чтобы глотнуть воздух.

— Выходите! — кричал он в огонь. — Выходите!

В бараке были двухэтажные нары. Он подтянулся и сел на корточках в оконном проеме. В бедро ему вонзился стеклянный осколок. На верхних нарах, кажется, никого не было. Но внизу лежал человек.

Он крикнул еще раз, но ответа не получил. Тогда Валландер спрыгнул на пол, сильно ударившись головой о край стола. Задыхаясь от дыма, ощупью подобрался к койке. Сначала ему показалось, что перед ним безжизненное тело, но потом понял, что это всего лишь свернутый матрас. В этот момент куртка его загорелась, и он, задыхаясь, выскочил из окна. Вдалеке уже слышался вой пожарных сирен, и когда он вновь выбежал во двор, то увидел, что там полно полуодетых кричащих людей. Загорелись еще два барака. Он рванул дверь ближайшего из них, но все, кто там жил, уже были на улице. Голова и бедро сильно болели, от дыма кружилась голова. Примчались пожарный автомобиль и «скорая помощь». Командира пожарного расчета он узнал: Петер Эдлер, тридцатипятилетний парень, увлекавшийся дельтапланеризмом. О нем он слышал только хорошее. Крепкий, решительный профессионал.