С этими словами Ирвинг вылетел в коридор.
Как только дверь за ним захлопнулась, Делла Стрит метнулась к телефону.
Мейсон остановил ее движением руки.
– Не волнуйся, все предусмотрено. Пол Дрейк приставил к нему своих самых лучших оперативников. Нам будет известно, куда он отсюда направился.
– Прекрасно, – сказала девушка. – В таком случае, может быть, вы все же соблаговолите отвести меня куда-нибудь пообедать?
Как только Перри Мейсон вошел в свой кабинет, Делла положила ему на стол какой-то розовенький квадратик бумаги.
– Что это такое, Делла? – спросил он, убирая на место свою шляпу.
– Телеграмма от правления Южноафриканской компании.
– Они отказываются от моих услуг?
– Ничуть не бывало.
– Что там сказано?
– Сказано, чтобы вы вели дело и дальше и защищали интересы Джона Джефферсона; что компания наводила о вас справки до того, как пригласила вас; что они вам полностью доверяют и что их единственным полномочным представителем в нашей стране, имеющим право отдавать распоряжения, является Джон Джефферсон.
– Ну что же, это уже кое-что.
Он взял из рук Деллы телеграмму и внимательно прочитал ее.
– Похоже, что на уважаемого Вальтера Ирвинга они не возлагают больших надежд.
– Конечно, шеф, мы не знаем, что он им телеграфировал…
– Он нам ясно сказал о своих намерениях в этом отношении.
– Ну и что это ему дало? – спросила Делла.
– Пожалуй, ничего хорошего, – усмехаясь, ответил Мейсон. – Но и мы тоже не в блестящем положении. Если нам не удастся найти Мэй Иордан или Марлен Шомо, нам придется туго!
– Но ведь можно добиться отсрочки слушания дела под тем предлогом, что…
Мейсон отрицательно покачал головой:
– Нет!
– Почему, шеф?
– По нескольким соображениям. Во-первых, я заверил окружного прокурора, что мы согласны слушать дело в первый же удобный для судьи день. А во-вторых, Делла, я продолжаю считать, что мы больше выиграем, чем проиграем, если процесс начнется до того, как окружной прокурор хорошенько разберется в этом деле.
– Вы предполагаете, что этот так называемый брат Марлен Шомо и вправду Монрой Векстер?
Взглянув на часы, Мейсон сказал:
– К этому времени у Пола Дрейка должен уже иметься ответ на этот вопрос. Соедини-ка меня с ним, Делла. Или нет, лучше попроси его зайти.
Через десять минут Дрейк сидел в своем любимом кресле и рассказывал:
– Этот парень, Ирвинг, мелет вздор. Марлен Шомо приезжала в больницу, представившись сестрой Пьера Шомо. Он там находится больше года и постепенно стал буйнопомешанным. Его оперировали, после чего он превратился в настоящую комнатную собачку. В больнице его держали только потому, что ему некуда было уйти. Администрация страшно обрадовалась, когда ей представилась возможность сдать его сестре под расписку. Так что теперь ты сам видишь, что он вряд ли может быть Монроем Векстером. К тому же она взяла его из больницы за месяц до того, как произошла эта история с Векстером. Последний находился тогда в Париже.
– Его настоящее имя действительно Пьер Шомо?
– Администрация больницы считает, что да.
– Кто это подтвердил?
– Не знаю. Марлен, по всей видимости. До того парень был записан под другим именем. Он был опасным преступником, психопатом. Он сам дал согласие на лоботомию, видимо не зная, что это за штука, и его прооперировали. После операции его мания человеконенавистничества полностью исчезла, но он превратился в безответное существо. Насколько я понял, он постоянно пребывает в гипнотическом трансе. Действует как лунатик. Что ему ни скажешь, все выполняет.
– Ты все проверил в больнице?
– Решительно все. Врач не в восторге от результатов операции. Он надеялся на что-то лучшее, но поскольку парень до операции все равно был обречен, даже его нынешнее состояние является несомненным улучшением. Они страшно обрадовались возможности избавиться от него.
– Могу себе представить! Что еще?
– А теперь новость, которая тебя неприятно потрясет, Перри.
– Выкладывай.
– Мэй Иордан забрали люди из окружной прокуратуры.
– Черт возьми! – воскликнул Мейсон. – Что им нужно? Хотят добиться от нее какого-то признания?
– Этого никто не знает. Вчера днем в контору, где она работает, явились двое мужчин. Надо тебе сказать, что это одна из наиболее респектабельных и уважаемых фирм в городе, и там разразился настоящий скандал, когда эти типы представились и заявили, что им нужна Мэй Иордан. Сначала они побеседовали с ней с глазу на глаз в одном из кабинетов, а потом пошли к старине Хонкату, старшему компаньону фирмы «Хонкат, Гридли и Виллингс», и заявили ему, что ради безопасности Мэй должны увезти ее на некоторое время.
– Она поехала охотно?
– Вроде бы да.
Мейсон задумался.
– Каким образом они ее разыскали, Пол?
– При аресте у Джефферсона нашли записную книжку. Правда, в ней все было зашифровано, но довольно примитивно. Среди прочих адресов был и адрес Мэй. Когда они явились к ней, она заговорила.
– Ничего, когда в суде она поднимется на место для свидетелей, я подвергну ее такому перекрестному допросу, который она будет долго помнить! Ну а что в отношении Ирвинга, Пол? Куда он поехал после разговора со мной?
– Это снова скверные новости, Перри. Видишь ли… – медленно начал Дрейк.
У Мейсона потемнело лицо.
– Я же тебе говорил, насколько это важно, Пол!
– Я отлично помню, что ты мне говорил. А теперь послушай меня, я хочу тебе кое-что объяснить о технике слежки. Если умный человек знает, что за ним установлено наблюдение, а его это не устраивает, он все равно удерет, если только за ним не следят сразу несколько человек, имеющих возможность общаться друг с другом.
– Но Ирвинг не знал, что за ним следят.
– Почему ты так думаешь?
– Во всяком случае, когда он пришел сюда, он вел себя совершенно свободно.
– Зато когда он вышел отсюда, он повел себя именно так, как ведет себя человек, желающий скинуть хвост. Что ты ему сказал, Перри?