– Да. Ползунов, – покивал головой Сарин. – И что их понесло на северо-запад? Сгинули за здорово живешь. – Он покачал головой, горюя о пропавших свидетелях. – Ну, так что там в офисе?
– Я опросил сотрудников. Секретарша У-бой-ни-ко-ва и девица в приемной вспомнили о визите Криель Тхатя наутро после убийства. Но в этом ничего особенного не было. Он совладелец фирмы, – пожал плечами Пенг. – Некоторые из сотрудников тоже его видели. И ничего особенного в этом не усмотрели. Только любопытно было. Не все его раньше видели. Я уж думал, впустую время потратил. Но тут примчался этот русский. Ну, директор. Весь в красных пятнах. Заикается. Стал рассказывать о пропавших документах. Я спросил, почему сразу не сказал? Он говорит, забыл, совершенно закрутился.
– Ты поверил?
– Нет. Первое, что мне пришло в голову, что он с кем-то посоветовался. Скорее всего, с Криелем. Больше не с кем. И ему велели не врать. И правильно. Потому что секретарша тоже вспомнила, как эти документы в сейфе покойного Стре-ль-цо-ва искали. А потом и уборщик вспомнил. Он не вовремя со своими швабрами в приемную влез и тоже про пропавшие документы слышал.
– Странно. Этому Убойникову было проще сказать, что документы давно нашлись, если бы кто-то вообще об этом вспомнил. Чем рассказывать тебе об их пропаже. И уж тем более это странно для Криеля. Он бы такого распоряжения наверняка не дал. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил Пенг.
– Ну, зачем Криелю выносить сор из избы? Ведь не рассчитывал же он, что мы эти документы найдем для него?
– Не знаю, – пожал плечами Пенг.
– Я знаю, – сухо ответил Сарин. – Он привык свои дела по-тихому проворачивать. Ему свидетели не нужны. Но самое главное – обыск виллы Стрельцова. Кому понадобилось там все переворачивать спустя десять дней после его гибели? Криель искал документы на следующий день после убийства. И наверняка давно уже их нашел. А если и не нашел, то уж точно не стал бы ждать десять дней, чтобы навестить дом покойного, который к тому же самому Криелю и принадлежит. По документам, я имею в виду.
– И что из этого следует? – недоумевал еле живой от усталости Пенг, у которого от бесконечных вопросов шефа уже ум за разум заходил.
– Не знаю. Разве что есть кто-то третий, о ком мы не знаем, и он ведет свою игру, и этот У-бой-ни-ко-в с ним связан, а может, и зависит от него или боится. Что еще скорее. Надо бы мне самому с ним побеседовать. Говоришь, он хорошо говорит по-кхмерски?
– Ну да.
– Отлично. К тому же он напуган, – повеселел Сарин. – Немного поднажать на него, припугнуть – и дело в шляпе.
– Думаете, он в курсе, за что прикончили его хозяина?
– Не знаю. Но кто-то им руководит. Наверняка. И это очень любопытно. Конечно, было бы здорово побеседовать с Ползуновым, – снова вернулся к своей навязчивой и неосуществимой мечте Сарин, – тот мог что-то знать про дела своего конкурента. Эх, жаль, он погиб так не вовремя.
– Смотрите, шеф! – оживился Пенг, показывая на скопище полицейских машин впереди. – Там что-то происходит!
– Клуб «Бешеный мустанг», там всегда что-то происходит, – ответил Сарин без всякого интереса, но все же притормозил возле клуба и вышел из машины.
Полицейские уже выводили из клуба посетителей.
– Сержант! Что здесь случилось? – начальственным тоном спросил Сарин у подошедшего полицейского.
– Драка, – прозаически ответил тот, видимо, тоже не находя в этом ничего интересного и удивительного.
– Кто зачинщик?
– Говорят, какая-то европейка, – пожал плечами сержант. – Но среди задержанных никаких дам, кроме местных девиц, нет.
– Европейка? В таком заведении? Да еще и затеяла драку? – с сомнением проговорил Сарин.
– Вроде бы девицы стали вешаться на ее спутника, а ей это не понравилось.
– Обычно семейные пары в таких местах не появляются, – все же удивился Сарин.
– Может, забрели по ошибке, – пожал плечами сержант, наблюдая, как его подчиненные выводят из клуба орущую и брыкающуюся девицу.
– А как они выглядели? Есть описание? – неизвестно зачем спросил инспектор.
– Мы не уточняли. Но вроде бы их было трое. Двое мужчин и одна женщина. Но второй мужчина в драке не участвовал.
– Трое? Двое мужчин и одна женщина? – У инспектора сегодня было какое-то странное мистическое настроение, может, от усталости? И вероятно, поэтому он попросил сержанта составить фотороботы всех троих зачинщиков и переслать ему завтра в участок.
Пенг всем своим видом выражал откровенное недоумение действиями начальства.
Василий проснулся утром бодрый и веселый, но, взглянув на спящую рядом супругу, сразу погрустнел. Собственный вчерашний прокол тут же всплыл в памяти во всех ужасающих подробностях. Больше всего на свете Василию хотелось сейчас провалиться от стыда. «А может, сбежать? Затаиться где-нибудь на пару дней? О! Пересижу у Убойникова», – закрались в голову Василия неподобающие мужчине трусливые, малодушные мыслишки. Но он тут же решительно отогнал их. Во-первых, Юлька сразу же догадается, где он прячется, во-вторых, там торчит голая девица из клуба, а в-третьих, было страшно отрываться от жены. Все-таки его ищет полиция, а с ней ему было как-то спокойнее. Юлькино присутствие вселяло в него некую уверенность, что в случае чего она его прикроет или что-то придумает, в общем, спасет.
Надо было что-то срочно изобретать. Почесав лысую макушку, Василий ничего оригинального придумать так и не смог, а потому, тихонько выбравшись из постели, приступил к реализации своего банального, но единственно пришедшего в голову плана.
Юля проснулась в скверном настроении. Еще не открыв глаза, она вспомнила вчерашний клуб, Василия, свои расцарапанные руки и помрачнела еще больше. К тому же ее ужасно раздражал сладкий, тошнотворный запах, наполнивший номер. Откуда взялась эта вонь, понять было невозможно, поэтому пришлось открыть глаза.
Это многое разъяснило.
Весь номер был завален цветами. В основном орхидеями. Отсюда и запах. Юля орхидеи терпеть не могла. Вернее, в небольших количествах они, возможно, и были интересны, но это! Среди цветов и корзин возле кровати высовывалась лысая голова Ползунова. Глаза его смотрели тоскливо и преданно. Синяк под глазом нежно-фиолетового цвета с оттенками желтого и зеленого по краям добавлял ему сходства с неким инопланетным существом.
Юля тряхнула головой. Наверное, это от вони. Вид Ползунова, смердящие букеты и ссадины на руках соединились, внутри Юли произошла бурная химическая реакция, и в следующую секунду в Василия полетел первый букет, расплескивая в разные стороны водяные брызги.
– Ой! – взвизгнул Василий, ныряя в цветочное безумие.
– Убери отсюда эту дрянь! – прошипела Юля. – Старый ловелас! И сам убирайся вон, пока я тебя чем-нибудь не пришибла. – Она схватила следующую вазу и швырнула туда, где только что была голова Ползунова.