– Приведите нашу гостью.
– Вы имеете в виду мою дочь? – произнес старик. – К чему это? Я уже говорил вам, что готов щедро заплатить…
– Ответьте, где мой сын, – подходя ближе, потребовала я. – Тогда и вы, и ваша дочь сможете покинуть этот дом.
– Моя дочь? – он зло хохотнул. – Мы, кажется, плохо понимаем друг друга… я не желаю ее видеть.
– А как же отеческая любовь? – засмеялся Ден и спросил резко: – Где мальчик?
– Откуда мне знать? Меня не интересует этот ребенок и никогда не интересовал.
– Но кто-то из твоих дружков знает, – хмыкнул Ден. – Пошевели мозгами, папаша… пока есть время.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Лика. Вряд ли ее держали в подвале. На девушке была мужская пижама, размеров на пять больше, чем надо. Штанины и рукава закатаны, наверное поэтому она выглядела совсем крошкой. Личико румяное после сна, волосы заплетены в косу. Избегая взгляда Дена, она застенчиво улыбнулась Максу и уставилась на Тони, вроде бы размышляя. Потом опустила глаза и вздохнула. Я тоже посмотрела на мужа. Похоже, он пребывал в полной растерянности. Лика никак не соответствовала образу злодейки. Зная характер мужа, я не сомневалась, он уже считает, что девчонка в большой беде, и готов помочь…
– Здравствуйте, – сказала Лика и подняла на него глаза. Тут я отошла в сторону, и она увидела своего отца. Лицо ее вытянулось, взгляд застыл, казалось, она сейчас бросится на него, точно разъяренная кошка.
– Вы не обниметесь? – спросил Ден. – И правильно. Твой папаша мне мешок денег обещал, если ты скончаешься в расцвете лет. Я ведь верно вас понял, уважаемый?
– Сколько бы он ни обещал, я заплачу больше, – сказала она, в голосе ничего от нежной девочки. Стальной голос. – Если он сдохнет, все деньги будут мои. Хотите половину? Это несколько десятков миллионов. Долларов.
Старик засмеялся, скрипуче и зло.
– Ты ничего не получишь. Ничего. Все деньги пойдут на благотворительность. Это тебе мой подарок, дрянь.
– Врет. Никакого завещания он не оставил, – повернулась она к Дену. – Он суеверный, боится, что, если напишет завещание, черти непременно явятся за ним. Ты задержался на этом свете, папаша. Я буду купаться в самом дорогом шампанском, швыряться деньгами, заводить любовников, чтоб ты от злости в гробу перевернулся. Убейте его… – топнула она ногой.
– Ну уж нет, милашка, – засмеялся Ден. – Придется самой выполнить грязную работу. Смелей… Лично я ставлю на старика, а вы? Хотя я на стороне молодости. Папаша и впрямь здесь задержался… где мальчишка? – спросил он, убрав с лица усмешку.
– Избавьте меня от этой мерзавки, – грозно произнес старик. – И вот тогда поговорим.
– Избавить, то есть пристрелить? – Ден достал пистолет и выложил его на стол. – Ну, кто из вас меня порадует?
Девчонка первой бросилась к столу и схватила оружие. Она держала его обеими руками, стоя всего в двух метрах от старика.
– Ты спятил, – сказал Тони и попытался встать между ними, но Ден рванул его за плечо.
– Последний раз спрашиваю, где мальчишка? – повернулся он к старику.
Договорить он не успел, Лика нажала на спусковой крючок, но выстрела не прозвучало. Она еще дважды пыталась стрелять. Земцов вскочил с неожиданной прытью и бросился к ней. Лика замахнулась на него пистолетом, силясь попасть в лицо, но он выбил оружие из ее рук одним сильным ударом и схватил за горло, она взвизгнула и теперь большими пальцами давила на его глаза. Оба дико скалились, шипели и рычали, а я стояла, точно громом пораженная, не в силах пошевелиться от этого зрелища. Не только я. Трое мужчин в комнате так и не тронулись со своих мест. Девчонка вдруг обмякла и стала медленно оседать на пол. У старика не хватило сил ее удержать, и он разжал руки.
– Я же говорил, старик еще себя покажет, – засмеялся Ден, поднял пистолет и убрал его в карман.
Макс присел на корточки, пытаясь нащупать пульс на шее девушки, поморщился и сказал:
– Труп…
Земцов отбросил со лба волосы, провел по исцарапанному лицу ладонью, на ней осталась кровь.
– Надеюсь, вы сполна насладились этим спектаклем, – сказал презрительно. – А теперь перейдем к делу. Сколько вы хотите?
– Вы только что совершили убийство, – покачал головой Тони. – Убили собственную дочь.
– Оставьте эти глупости, – фыркнул Земцов. – От трупа необходимо избавиться. Это первое. Теперь второе. Почти не сомневаюсь, что у вас тут установлены видеокамеры. Так вот. Я готов заплатить, но лишь однажды. Если вы намерены и впредь шантажировать меня…
Ден подошел и легонько ткнул его кулаком в живот. Старик согнулся с громким стоном.
– Макс, – заговорил Ден, нарочито растягивая слова. – Отведи дедулю в ванную, дай воды, а потом объясни, в чем он не прав и в какой момент ошибся.
Макс схватил старика и поволок из гостиной.
– И чего ты добился? – с трудом смогла произнести я. Ден погрозил мне пальцем.
– Не вмешивайся.
– Ты позволил ему убить девчонку, – зло заговорил Тони. – Может, она дочь своего отца и ничем не лучше его… Но какое, на хрен, ты имеешь право…
Я шагнула к нему и прижалась потеснее, он с трудом перевел дух и погладил меня по спине.
Наконец, вернулся Макс в компании старика. Выглядел тот скверно. Держался рукой за сердце и дышал, широко открыв рот. И вновь я почувствовала брезгливую жалость. Даже если он договорится с Деном, что его ждет? Стоит ли его жизнь всех этих подлостей и убийств?
Земцов с трудом опустился в кресло.
– Ну как, папаша, в мозгах прояснилось? – спросил Ден весело.
– Завтра в одиннадцать вечера у Матвеева собираются все его сторонники, – едва слышно сказал старик. – Что-то вроде совещания. Мальчишку держат в его доме. Я почти уверен. Слышал, как об этом сказал Стас.
– Ну вот и славно, – порадовался Ден и пошел к двери. – Дадим возможность человеку проститься с единственной дочерью. Или я что-то путаю, и у тебя их два десятка? – И кивнул нам.
– Вы еще пожалеете, – начал Земцов, неожиданно разозлившись.
– Ага, ага, – пропел Ден. Дождался, когда мы выйдем в коридор, и позвал собак. – Ну что, Цезарь, есть шанс показать себя. – Он потрепал пса по загривку, распахнул дверь, дав собакам команду, а потом поспешно прикрыл ее и не торопясь пошел по коридору. Я услышала жуткий вопль из гостиной и невольно поежилась.
– Чертов психопат! – заорал Тони. Ден обернулся и взглянул с удивлением.
– Не отпускать же его… прикопаем в подвале… что останется. У меня там целое кладбище. Лишний труп уже значения не имеет. Макс, отведи нашим влюбленным лучшую комнату в доме. Святость брака надо уважать.
В комнате было уже почти светло, мы сидели на диване, обнявшись. Тело отяжелело от усталости, но сна не было. И я, и Тони знали, уснуть вряд ли удастся, вот и не ложились. После всего, что довелось увидеть… Мы молчали, слушая, как тикают часы на каминной полке. В такие минуты лучше не произносить ни слова, потому что все слова бесполезны. И все-таки он заговорил.