– Ты очень красивая.
– Что? – растерялась я.
– Ты очень красивая, – повторил он и засмеялся, видя мое недоумение. – Не так много женщин у меня было, но я точно помню, через некоторое время после того, как первая близость остается позади, и ты привыкаешь, что женщина рядом, первым делом перестаешь замечать ее красоту. Умом понимаешь, что она все та же, но тебя это уже не поражает, не доводит до исступления. А я до сих пор, стоит мне посмотреть на тебя, чувствую себя так, точно влюбился с первого взгляда всего минуту назад. Такая сладкая боль в груди.
Я положила голову на его плечо, изо всех сил сдерживая слезы…
– Прости, сейчас я могу думать только о том…
– Да, конечно, – кивнул он. – Я тоже… и все-таки… Я хочу, чтобы ты знала: я был счастлив, очень… все то время, что ты была со мной. И сейчас счастлив. Звучит почти издевательски, но это так.
Он хотел уберечь меня, отгородить своей любовью от того, что было рядом. Там, где кончались его руки, начинался другой мир, бессмысленный в своей жестокости, а здесь, сейчас, спокойно и счастливо. Только он и я. Мы любим друг друга, и психи всего мира не в силах нам помешать. Иллюзия. И как любая иллюзия, эта длилась недолго.
В дверь громко постучали, потом она распахнулась, и в комнату ввалился Ден. В руках у него была бутылка виски и три стакана с кубиками льда. Они мелодично ударялись друг о друга, а Ден ухмылялся.
– Незваный гость хуже татарина, – пробормотал он. – Особенно я, особенно сейчас… Но я все равно не уйду, это вы уже поняли. Давайте выпьем… – он бухнул на стол бутылку и расставил стаканы. Судя по всему, он был уже здорово пьян. Я по опыту знала: выпивка действует на Дена примерно так же, как и на меня. Глаза красные, язык и ноги заплетаются, но голова ясная. Гадай теперь, что он в очередной раз затеял.
Ден разлил виски в стаканы, поднял свой.
– Ну что ж, на вашей свадьбе погулять не пришлось, но… лучше поздно, чем никогда. – Он сделал глоток и на нас уставился. – За счастье грех не выпить. – Мы тоже сделали по глотку. – Считаешь меня психом, – полез Ден к Антону. – Правильно. Немудрено свихнуться, когда под носом каждый раз одно и то же… Будь пистолет заряжен, она бы его пристрелила. Я, кстати, своего папашу тоже пристрелил. И правильно. Ничуть не жалею. Засранец это заслужил. Выходит, я с этими сукиными детьми одного поля ягода. Сладкая меня мразью назвала, не сейчас, давно. Сейчас она помалкивает. Из-за тебя. Из-за мальчишки. Сладкая зря не скажет… Иногда лучше быть тупой дубиной, которая ничего не чувствует. Но мне-то хватает ума понять, на что я профукал свою жизнь. Слышал, как он мне бабло предлагал? Он из тех, кто верит: все можно купить. Многое бы я отдал, чтоб так оно и было. Но… – Ден развел руками и пьяно засмеялся. – Не-ет… Я тебе завидую, парень. Повезло тебе. Не пришлось из нее любовь выколачивать. А что мне еще оставалось? Знаю, знаю… глупо жаловаться. Ей от меня тоже досталось. Будем считать, что квиты. Любовь такой, как она, дорогого стоит. Моя девочка не предаст, не обманет, и если говорит «да», можешь быть спокоен. «Да» я от нее не слышал… Короче, вот ее не купишь, и это очень грустно. Для меня. И ты… ты ведь мог смыться сегодня. В гостинице точно мог… Но ты остался, хотя предположить нетрудно, чем все это закончится для тебя… когда я найду мальчишку. Кстати, я бы тоже остался… Никогда и ни за что от нее не откажусь. Понял? Ладно, с лирикой покончили. Теперь о деле.
– Ден, – сказала я. – Мы могли бы попытаться проникнуть в дом Матвеева…
– Я думал об этом. На подготовку нужно время. К тому же соваться туда днем глупо. Хотя месторасположение дома дает нам шанс, он в самом центре, но в конце переулка, рядом только церковь. Но днем в церкви проходит служба… кто-то может обратить на нашу возню внимание и вызвать полицию. Если попытка окажется неудачной, ребенка увезут, и на его поиски уйдет не один день. К тому же останется проблема – твои, а теперь и мои, враги вряд ли успокоятся. Выход один: идти вечером, когда все эти деятели соберутся на совещание.
– Ты спятил, там будет полно охраны.
– Думаю, ее там и сейчас предостаточно. Главное, не дать им очухаться. Найду мальчишку и перестреляю всю эту сволочь…
– Собираешься штурмовать дом? – произнес Тони.
– Точно. Обычная спецназовская операция. Кстати, Матвеев отправил семью в Испанию. Одной головной болью меньше.
– В доме ребенок. Если начнется штурм… – сказала я. – Каковы его шансы выжить?
– Детка, когда мы нагрянем, они, скорее всего, решат, что Долгих пронюхал об их шалостях. Им будет не до ребенка. Если сможем проделать все быстро… в общем, шансы велики. Я бы рискнул. Твоего сына держат в какой-нибудь дальней комнате, подальше от любопытных глаз.
– А если старик соврал, и его там нет?
– Матвеев знает, где он. Матвеев или Стас. Стас тоже будет там, как же без него…
– Ден, – вновь заговорил Тони. – У тебя не возникло ощущения, что старика нам просто сдали?
– И в доме нас ждет ловушка? – усмехнулся Миронов. – И об этом я думал. Что ж, мы будем к этому готовы. Если повезет, я верну тебе сына. Если нет… тогда разыскать его вам поможет Макс. Он останется здесь, с вами. Утром у нас будет точный план дома, схема сигнализации и прочее… К одиннадцати вечера мы успеем подготовиться.
– Я уверена, есть еще возможности, должны быть, – сказала я. – Риск очень велик. И для мальчика, и для тебя. Если кто-то из них успеет вызвать полицию, живым тебе оттуда не уйти.
– Я бывал в переделках и похуже. Можешь мне поверить, – засмеялся он. – Возьмем самый скверный вариант: мне не повезло. Придавать огласке факт нападения не в их интересах. Долгих быстро сообразит, в чем дело, когда узнает о сборище, устроенном дружками. Они поспешат замять дело и вернут мальчика Рахманову. Пусть не тебе, а ему, но он будет в безопасности. А вы сможете покинуть город. Я все решил, – поднимаясь, сказал он.
– Нет, – сказала я и повторила резко: – Нет.
– Сладкая, – покачал головой Ден. – Уж если меня так и тянет в герои, не мешай. Дай возможность почувствовать себя человеком. – Он усмехнулся, сделал глоток из стакана и направился к двери. – Если повезет, – сказал, не поворачиваясь, – я отпущу твоего парня. Тебя, извини, не могу. А его отпущу. – Он помахал рукой и вышел из комнаты.
– Это очень похоже на самоубийство, – вздохнул Тони. – И я сомневаюсь, что мальчик там.
– Он уже все решил… – Я потерла лицо руками, вздохнув устало. – А вот что будем делать мы?
Сон накрыл тяжелой волной ближе к девяти утра. Положив голову на плечо Тони, я провалилась в пустоту. Так мы и уснули, сидя на диване, сцепив руки. Меня разбудил стук в дверь.
– Половина второго, – проорал Макс.
Тони рядом не было. Я вскочила, не сразу сообразив, что он в ванной, через минуту он появился оттуда. Лицо бледное, под глазами круги, но во взгляде нет и намека на подавленность. Тревога – да, но и ее он пытался скрыть.