— Да, и живут сейчас в семьях дочерей Фирузи. Сарина воспитывает внука Сулеймана.
— А отец? Как он умер? Сюда дошли лишь слухи о его смерти. По этому случаю устроили большой праздник, в церквях возносились благодарственные молебны. Отрезвление пришло, лишь когда Сулейман показал свои зубы, осадив Белград.
— Селим умер от рака, который разъедал его изнутри много лет. Умер во время военного похода.
— Я буду молиться за него, мама.
— И ты в этом будешь не одинок, сын. Я молюсь за него каждый день.
— Но это не помешало тебе взять любовника. На мгновение в ее зеленых глазах, обращенных на сына, сверкнули гневные огоньки. Но затем Джанет рассмеялась:
— Ты потрясен этим, Чарльз, не так ли? Турецкое воспитание вновь дает себя знать. Твоя тетушка Анна твердо убеждена, что на Востоке живут одни грешники и сластолюбцы. Представляю себе, каково было бы ее удивление, если бы она узнала, что на самом деле они гораздо нравственнее тех же шотландцев. Да, Чарльз, лорд Хей — мой любовник, и хватит об этом. Не лезь не в свое дело. Впрочем, надеюсь, ты будешь с ним по-прежнему учтив.
— Я хорошо отношусь к нему, мама, и всегда так относился. И даже думаю, что тебе не помешает выйти за него замуж, если он сделает предложение.
— Он уже сделал.
— Мама!
— Но я отказала. Я не хочу ни за кого выходить, Чарльз. И вообще хватит. Бога ради! Я пригласила тебя вовсе не для того, чтобы обсуждать эти темы. После тринадцатого ноября я переезжаю в Шиэн и хочу позвать туда тебя. Я распорядилась отвести для тебя, Фионы и детей восточное крыло. Все равно рано или поздно имение станет твоим, так почему бы тебе не получить сейчас хотя бы часть его? Я не хочу, чтобы ты находился в зависимости от моего брата и его жены. В Эдинбурге у вас есть дом, но я знаю, что Фиона не хочет там жить. Словом, переезжайте вместе со мной, а городской дом можно сдавать за хорошие деньги.
— Мама! У меня слов нет! Мне даже не потребуется бежать сейчас к Фионе и спрашивать ее мнения. Спасибо тебе огромное! Наконец-то у нас появится своя крыша над головой! — Впрочем, он тут же помрачнел. — Но мы не сможем платить за жилье…
— Вам и не придется, Чарльз. Шиэн мой. И все хозяйственные расходы, равно как и содержание штата прислуги, лежат только на мне. Твой брат снабдил меня немалыми средствами и обязался ежегодно пополнять мой счет, открытый в эдинбургской конторе дома Киры. Кроме того, я забрала с собой из Турции личные драгоценности.
Чарльз в порыве благодарности стал осыпать поцелуями ее руки.
— Спасибо, спасибо… — шептал он.
— Пойди скажи Фионе. Что касается вашей личной жизни, то на этот счет можешь быть спокоен: я не стану в нее влезать. Восточное крыло дома полностью ваше. А западное мое. Ладно, о деталях поговорим утром. — Она проводила его до двери и поцеловала на прощание. — Спокойной ночи, сын. Будешь спускаться, позови ко мне Мариан.
— Вы сделали доброе дело, мадам, — проговорила появившаяся в комнате спустя несколько минут пожилая англичанка. — Чарльз летел отсюда будто на крыльях, так был счастлив.
— Ладно тебе, Мариан, можно подумать, ты всерьез считала, что я возвела этот огромный сарай для одной себя.
— Это не сарай, а замок, достойный аристократов, мадам.
— Я тоже так думаю, — промурлыкала довольная Джанет.
— И как вам только удалось все это? Впрочем, нет, не говорите. Чую, когда придет ваше время, вы оставите сыну в наследство титул графа. Когда в ваших глазах начинают поигрывать такие искорки… Джанет рассмеялась:
— Хватит болтать! Принеси-ка лучше мою светлую ночную рубашку из золотистого шелка и халат. Сегодня новолуние. Я думаю, лорд Хей придет.
Мариан помогла Джанет раздеться, унесла платье и нижние юбки, затем поставила в спальне перед камином небольшую ванну, принесенную из будуара, наполнила ее теплой водой, разведя кипятком из чайника, и добавила несколько капель душистого масла из хрустального флакончика. Джанет неподвижно стояла в ванне, ожидая, пока служанка ополоснет ее ароматической водой.
— Это неслыханно, чтобы женщина ваших лет так выглядела! — бормотала Мариан.
Она обернула свою госпожу теплым полотенцем и вытерла насухо, затем взяла себе на ладонь из золотого пузырька немного нежного масла и растерла им Джанет с ног до головы. После этого усадила ее за туалетный столик и расчесала ей волосы.
— Поднимитесь, мадам.
Мариан слегка присыпала кожу Джанет ароматической пудрой и втерла ее мягкой шелковой тканью. Потом помогла ей надеть шелковую ночную рубашку с завязками на плечах и талии, глубокий вырез которой был отделан тончайшим кружевом. Джанет набросила подходящую накидку, отороченную по всей длине темным соболем и завязанную у горла шелковой ленточкой.
— Не понимаю, зачем было так стараться, — проворчала Мариан. — Все равно он сорвет это с вас за одну минуту.
— Но разве Селим был не такой?
— Это верно, мужчины все одинаковые. Мариан унесла ванну обратно в будуар, а когда вернулась в спальню, сказала:
— Я попросила Рут принести вино, хлеб и кусок мяса. Все на буфете. На дворе уже ночь, холод, и мне кажется, его светлость, пока доскачут сюда, успеют нагулять хороший аппетит.
— Где твоя дочь?
— Спит. Одна. Уж я об этом позаботилась! Рыжий Хью сегодня весь день увивался вокруг нее.
— Я бы не стала возражать против их брака, Мариан. Но я предупредила его лично, чтобы он не пытался обмануть девушку.
— Спасибо, мадам. Он неплохой мальчуган, но уж больно опытен в этих делах. А моя Рут сама невинность.
— Не беспокойся, подружка. Она мне как родная дочь, и я не допущу, чтобы с ней плохо обращались.
— Я знаю, миледи. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Мариан.
Джанет подошла к камину, сняла с полки маленький горшок, достала оттуда горсть цветков алоэ и кинула в огонь. Потом встала у окна и стала вглядываться в серебристо-черную ночь. Высоко в темное небо выкатился месяц. Джанет знала, что Хей скоро придет. Он уже с месяц регулярно наносил ей поздние визиты, проникая в замок Гленкирк через потайную дверь у основания башни, о существовании которой, кроме них двоих, знали еще только Мариан и Рут. Джанет отыскала ее еще в детстве.
Почувствовав дуновение сквозняка в спину, она обернулась. В комнате, отогнув гобелен, появился Хей. Стянув перчатки, он бросил их и свой плащ на деревянную скамеечку у камина.