Что-то шло не так. Райка не понимала, что именно, но копчиком чувствовала, дела ее уже не так хороши, как еще пару дней назад. Сначала появилось просто слабое беспокойство. Возникло из ниоткуда. Но потом Райка начала замечать кое-какие изменения в поведении двух мужчин, что-то для нее значащих, хотя и по-разному. Первым был Марк, ее адвокат. Вторым Орзу. Оба как-то отдалились от Райки. Марк сегодня очень сухо поговорил с ней по телефону и велел не беспокоить по пустякам. А Орзу не пришел вчера к ней ночевать. Сказал, очень устал. Хотя неясно, от чего. За день только дорожки подмел, остальное время без дела болтался по дому, отираясь возле сестрички своей.
Сегодня же та за ним по пятам ходила, пока Рая не отчитала и его, и ее, не отправила каждого на «рабочий фронт». Зебо она заставила кухню мыть, а Орзу в гараже разбираться. Найдя двум слугам занятие, Раиса, как обычно, уселась возле телевизора с бутылкой виски. Запасы спиртного в баре почти закончились, и в нем нашлись только две емкости – с сухим вином да литровая «бомба» виски, в которой осталось граммов триста. Ей одной на пару дней хватит. Но если «поможет» кто, придется завтра закупку делать.
Райка налила себе виски, кинула в стакан кубик льда. Не успела сделать и глотка, как в гостиную вошел Артур. Она с ним, после того как Райка застукала в своей комнате, не разговаривала. Даже доброго утра желать не собиралась.
– Рая, я извиниться хотел, – начал врач. – За вчерашнее…
Бывшая горничная как будто не слышала.
– Я сам не свой все эти дни.
– Бывает, – буркнула Раиса.
– Ты прощаешь меня?
– Ой, да отстань ты от меня! Или специально подлизываешься, чтоб я не болтнула полиции о том, что тебя шантажируют? Так учти, спросят – скажу.
– Я просто пытаюсь с тобой помириться.
– На фига? Вскоре мы с тобой распрощаемся и даже не вспомним друг о друге.
– Да, но пока-то вынуждены жить под одной крышей.
– Серега, кстати сказать, из-под нашей крыши свалил. Сказал, приедет только на поминки. И Дашка сегодня не ночевала. Может, тоже решила съехать раньше времени.
– А Орзу где? Что-то его не видно…
– В гараже убирается.
– А Зебо при нем?
– С чего бы? У нее свои обязанности есть.
– Просто вчера они с Орзу, как шерочка с машерочкой, ходили постоянно вместе.
– Он помогал ей освоиться. По-братски.
– Ты веришь в это?
– Во что?
– В их родство.
Раиса только плечами пожала.
– А я как-то не очень, – добавил хитрец Артур.
– Не поняла… – Райка нахмурилась и удивленно воззрилась на мужчину. – Ты к чему клонишь?
– Да ни к чему. Просто не похожи они совсем. Хотя оба, конечно, красивые.
– Зебо красивая?
– Да, конечно. И Орзу, как мне кажется, посматривает на нее вовсе не с братским интересом. Но мне, возможно, это только мерещится. Тебе лучше знать, кем они друг другу приходятся. Ведь ты наверняка видела их паспорта…
И врач ушел, оставив Райку в смятении чувств.
Кто бы знал, как он устал! И физически, и морально. Сергей чувствовал себя не просто истощенным, а выжатым до капельки. Сил совсем не осталось!
Усталость копилась в нем годами. Оседала, как пыль. Слой за слоем. Как в мешке пылесоса. Понемножку, по чуть-чуть. Вроде и незаметно, по капельке, прибавлялась, а вот сейчас Сергей был полон усталости. Как тот мешок пылесоса внезапно оказывается набитый битком.
Даже отдыхая в своей любимой Италии, он не избавлялся от этой усталости. Мысли о сестре преследовали его везде. Приходилось постоянно звонить, чтобы поговорить с сиделкой, справиться о самочувствии ее подопечной. И все же вдали от дома Сергею было гораздо лучше. Пусть чуточку, но он расслаблялся. Сбавлял ритм своей жизни, сводил общение с людьми к минимуму. В Москве-то постоянно приходилось с кем-то контактировать, и это порой утомляло, ибо Сергею нравилось одиночество. А уехав, получал значительно больше положительных эмоций. Особенно гуляя по улочкам итальянских городов, слушая итальянскую речь, вкушая итальянские блюда. А возвращаясь назад, буквально плакал. Поэтому в самолет всегда садился в темных очках. Италия была страной Сергея. Он хотел бы жить в ней. Но…
Но пока у него не было возможности туда переехать. Не с сестрой же? А бросить ее нельзя.
Сергей оторвал взгляд от висящей на стене фотографии зимней Венеции и перевел его на бескровное лицо сестры. Девушке двадцать с небольшим, а выглядит как старуха. Но сердце у нее молодое, здоровое. Сколько оно еще проработает? Десять лет, двадцать, тридцать? Сестра может даже его пережить. А почему нет? Он-то при таком ритме жизни загонит себя. Надорвет здоровье. И умрет лет в сорок пять от сердечного приступа, например. Сестре же на тот момент будет только тридцать шесть.
Сергей услышал за своей спиной шаги и обернулся. Вошла сиделка Катя. Это была высокая полная женщина с некрасивым лицом и удивительными волосами – рыжими, густыми, заплетенными в толстую косу, доходящую до пояса. Если мужчина, за которого она выходит замуж, и зацепился взглядом за что-то, то наверняка за них. Хотя, возможно, ему понравилась «масштабность» Кати. Некоторые мужчины обожают корпулентных женщин. Вот только Сергей к их числу не относился, поэтому так удивился, когда сиделка сообщила, что у нее скоро свадьба. Он-то думал, «красавица» старой девой останется.
– Не знала, что вы дома, – сказала Катя. Голос у нее был по-мужски низкий, но довольно приятный.
– Да, я дома, – откликнулся Сергей.
– Но вы же говорили, что до послезавтра будете проводить ночи в другом месте.
– Мои планы изменились.
Катя подошла к кровати больной, проверила памперс. Тот оказался сухим.
– Вы нашли мне замену?
– Нет пока.
– Но помните, что завтра я дежурю последнюю ночь?
Катя жила в его квартире. Она была постоянной сиделкой. А до этого Сергей нанимал двух женщин, которые сменяли друг друга. И они редко его устраивали. Приходилось постоянно увольнять одну, искать другую. Катя решила все его проблемы, оказавшись отличным работником и нераздражающим человеком – другого он не потерпел бы в своем доме. Женщина проработала почти два года, и вот пришла пора с ней расставаться. Послезавтра утром сиделка уйдет из его дома навсегда. О том, как будет трудно без нее, Сергей понимал. Когда Катя брала отпуск, он чуть ли не дни в календаре зачеркивал, ожидая ее возвращения. И сейчас вздохнул.
– Я помню, что ты уходишь от нас послезавтра утром, – сказал Сережа. – Мне очень жаль.
– Мне тоже. Я привыкла и к вам, и к Дуняше.