— Я крыс тоже боюсь, — пропищала хозяйка, но все же пошла по следу яркого фонарного луча, выхватывающего из темноты голые, шероховатые от раствора стены и груды мусора. — Господи, какой бардак! Он никогда не достроит этот дом…
Крыс в подвале не было, носились, как сумасшедшие, из угла в угол только мыши, шурша старыми газетами, пакетами из-под цемента и упаковками от кафеля. Больше никого вообще не было, ни пленниц, привязанных к столбам, ни растерзанных тел, не было и орудий пыток.
Лиза разочарованно вздохнула.
— Надо уходить, — проговорила она и снова прошлась широким лучом от фонаря по полу и стенам.
— Пошли, ага, — обрадованно подхватила Алла. — Противно тут.
— Противно, — согласилась Лиза и тут вдруг увидела нечто.
Она быстро увела свет в другую сторону и незаметно от Аллы вытолкала из кармана штанов мобильник, он с глухим стуком упал в подвальную пыль.
— Ой, что это?! — тут же перепугалась хозяйка и вцепилась в ее руку. — Тут кто-то есть?!
— Нет, идемте, все в порядке, — успокоила ее Лиза и повела наружу.
При солнечном свете из окон все подвальные страхи показались нелепыми и смешными.
— Господи! Я ему такой нагоняй устрою, — лепетала хозяйка, обмахивая обувь каким-то лоскутом. — Устроил бардак, понимаешь! Дома не ночует, говорит, что ремонтом занимается, а тут ни с места. Год назад, помнится, все было точно так же. Только, пожалуй, бутылок было меньше, и когда он так много начал пить, а? Ничего не знаю о собственном муже! Зато он знает обо мне все, все, все.
Как только она замолчала, Лиза принялась хлопать себя по карманам и озадаченно оглядываться.
— Вы мой мобильник не видели, Алла Викторовна? — спросила она, обнаружив пустые карманы.
— Нет. — Хозяйка равнодушно оглядела подоконник и грубый стол в центре огромной комнаты. — Не вижу.
— Позвоните мне, а? — попросила Лиза. — Где-то я его выронила.
— Может, оставила дома? — Алла полезла в сумочку за своим телефоном, губы ее недовольно поджались.
— Нет, точно брала, — замотала головой Лиза и развела руками: — Уж извините!
Алла набрала ее номер, они прислушались.
— Слышишь?! — вдруг почему-то шепотом спросила она.
— Слышу. — Лиза глянула себе под ноги. — Кажется, звук идет из подвала?
— Точно! Ты там его выронила! — Алла испуганно округлила глаза. — Ты чего такая неловкая?! Как теперь?
— Схожу и подниму, вы только звонить не переставайте, чтобы я по звуку его нашла, хорошо?
Хозяйка кивнула и положила свой телефон на стол. Сама отошла к окну, прижала к себе сумочку, ей было не по себе, это точно. Зато Лиза ничего не боялась, она точно знала, что ей нужно. В три прыжка преодолев все восемь ступенек, она выдернула болт из щеколды, распахнула пошире дверь, включила фонарь и шагнула в отвратительно воняющее подвальное нутро.
Слабый отсвет ее телефона обнаружился у дальней левой стены. Именно там она его «обронила», потому что именно там кое-что увидела. Это кое-что было тут инородным, оно не было оберточной бумагой, не было упаковкой от кафеля, которую насквозь прогрызли голодные мыши. Это был…
Поясок от женского шелкового халатика. Темный шелковый поясок в темных пятнах, которые засохли и затвердели.
Кровь! Она сразу поняла, что это кровь, не краска. Трясущимися руками она поднесла поясок к лицу, глубоко втянула воздух.
Господи! Даже запах не успел еще выветриться! Отвратительный запах подсохшей крови, подсохшей совсем недавно.
Чья это кровь, боже?! Чей это поясок?! Кто был в халатике, перепоясанном этим поясом?!
У Лизы вспотела спина, руки тряслись, когда она комкала этот пояс и прятала в карман джинсов. Потом быстро подняла мобильник, отклонила входящий вызов от хозяйки и громко крикнула на выход:
— Нашла! Иду!
Домой они ехали, не разговаривая, Алла все время курила и хмурилась. Лиза думала. Мысли были огромными, тяжелыми, как мячи от боулинга, они метались в ее голове, с гулким стуком ударяясь о препятствия.
Вот возьмет она этот поясок и пойдет в милицию, и что? Что скажет?! Что она нашла его в подвале строящегося дома своих хозяев?
— Девушка, вы с ума сошли, что ли? — вытаращится на нее любой, а уж тем более Володин или этот красавчик Мельников. — Вы на какой свалке это подобрали?!
— В подвале, — ответит она.
— И что?! Как он туда попал, вы знаете? Как вы туда вообще попали?
— Поехала с хозяйкой на поиски ее загулявшего супруга.
— И нашли?
— Нет.
— А что нашли?
— Следы пышных пиршеств.
— Вот! — победно вскинут тогда персты сотрудники. — Стало быть, девушек туда возил ваш хозяин?
— Возможно.
— И девушки эти… Поведением примерным не отличались?
— Возможно.
— Так какие вопросы? Дом не достроен, удобств пока нет. Подвал этот, возможно, использовался ими в качестве туалета, а в туалете вы можете еще и не то найти, уважаемая гражданка Сорина.
Их голоса становились все тверже, ее доводы все слабее, и, в конце концов, подъезжая уже к воротам нынешнего дома Жуковых, Лиза решила, что в полицию с этим поясом не пойдет. Там ведь помимо всех предыдущих вопросов может возникнуть самый главный!
Что она — умница, красавица, образованная девица двадцати пяти лет от роду, имеющая великолепную работу прежде, вдруг делает в доме господ Жуковых?! Что она там забыла?! Горничной работает? Ужас! Нет, что, и правда горничной?! Нет, ну это уже вообще ни в какие ворота! Вы с какой целью устроились туда? С целью вести наблюдение? А кто дал вам такое право?! Как вы посмели подвергать уважаемых людей подобному вмешательству в их личную жизнь?! Они вообще вправе на вас в суд подать!
Мельников тогда точно посоветует ей обратиться к психиатрам. И даже возможно телефончиками снабдит, у них ведь сто процентов есть контакты, сотрудничают.
В полицию она с этим поясом не пойдет, точно. Она позвонит одному своему хорошему знакомому. Он возглавляет какой-то отдел в санэпиднадзоре. Может, помочь сможет? Мужик, конечно, противный, скользкий и сальный в обращении, вечно норовящий положить ей свою пухлую ладонь либо на талию, либо на колено. Все зависело от того, сидели они или стояли, но выбора, похоже, у нее не было.
Позвонить ей удалось лишь поздним вечером. Все это время ей пришлось носиться по дому за полоумной хозяйкой, которая не ограничилась разгромом своей комнаты и перенесла свою буйную энергию на весь дом. Не тронула только комнату отца. Затихла лишь ближе к девяти. И то лишь потому, что мужчины вдруг как-то все разом собрались в их доме. Они все, включая бешеную Аллу, чинно расселись за большим обеденным столом в большой гостиной и приступили к ужину.