— Пожалуйста, — попросил он тихо.
Оля медленно подняла голову и глянула на него, и ему тут же захотелось завыть. Лучше бы она этого не делала! Лучше бы не смотрела на него, не сидела сейчас напротив!
В ее взгляде было сколько усталости, столько и неприязни, направленной на него, именно на него, в этом не приходилось сомневаться. Он, как никто, мог читать по ее глазам.
— Прости, — еле вымолвил он и задышал тяжело и часто. — Прости меня… Все из-за меня, из-за того вечера, когда…
— Не стану спорить, — перебила его Оля холодно. — Все именно тогда и началось, весь этот кошмар! Весь этот затянувшийся кошмар!!! Мельников, о чем ты думал тогда?! О чем мечтал, врезаясь в мою жизнь, как ледокол?! Ты считал, что, отменив свадьбу, я снова вернусь к тебе?!
Он промолчал, и она продолжила:
— Даже если бы это и произошло, то продлилось бы недолго, я бы снова ушла от тебя к Володе, — забила она последний гвоздь в его полыхающую болью голову. — Ты же знаешь, почему мы расстались!
— Нет, не знаю, — еле разлепил он спекшиеся губы. — До сих пор не знаю.
— Из-за тебя, Мельников!!! Мы расстались из-за тебя!
— Почему?
— Потому что ты такой, какой есть, и другим не станешь! Все же из-за этого произошло, Мельников!!! — повысила голос Оля до неприятных истеричных интонаций. — Из-за твоего нежелания меняться! Из-за твоего нежелания что-либо менять в своей жизни! Из-за твоего нежелания идти дальше, как-то развиваться!.. Господи, о чем я?! Зачем это все теперь?!
Она поникла, повесив голову, напоминая ему увядший цветок, и ему снова сделалось ее дико жаль, ну и себя немного.
— Ладно, проехали, — буркнул он, тщательно сглатывая тугой комок, застрявший в горле. — Давай по делу…
Она съежилась так, будто ее начали пытать током, лицо, еще минуту назад полыхавшее праведным гневом, мгновенно осунулось и побелело.
— Что произошло в доме твоего жениха… — Он чуть не подавился собственными словами. — Мне известно, он прислал мне фотографии.
— Кто??? Володя??? — ахнула она, хватаясь за сердце.
— Нет, убийца, он прислал мне все фотографии. Вернее, не мне, а Сашке. В общем и целом картина ясна. Расскажи, что было дальше, — не попросил, потребовал он, потому что версия подполковника его не устраивала никак.
Оля начала говорить тихо, монотонно, чужим, безжизненным голосом. Такого голоса Мельников еще никогда не слышал, и снова все сжалось внутри от жалости и желания защитить.
— Это все, — закончила она через пятнадцать минут. — Потом я позвонила Володе, он приехал за мной с домработницей Зоей и забрал меня домой.
И опять болезненный укол в сердце: Володе позвонила, не ему, хотя номер телефона когда-то знала наизусть.
— Можете спросить тех людей, что меня подобрали, они подтвердят.
— Спросили, подтвердили, — кивнул он и полез в папку, достал карту той местности, расстелил ее на столе, ткнул пальцем в крохотную точку на дороге. — Вот тут, по их словам, они тебя подобрали, вот тут находится элитный дачный поселок. Считаешь, что ты пришла оттуда?
— Не пришла, Мельников, а сбежала! — уточнила она с болезненным надрывом. — Я сбежала в тот день, когда он привез в дом очередную девушку.
— Как это вышло? Это важно.
— Он прыснул ей в лицо из баллончика, по машине пополз запах, он оставил ее открытой, чтобы проветрилось. И багажник открыл, чтобы вентилировалось лучше, я и воспользовалась случаем. Размотала пластырь на ногах, вылезла из багажника, побежала вдоль забора. Там строительные леса с лестницей, я взобралась, прыгнула через забор, ударилась сильно, конечно, но… Но после того, что я видела, что мне пришлось видеть в его подвале, это почти не ощущалось, там мне было больно.
— Он пытал тебя??? — сморщился Мельников, будто все это пришлось пережить не ей, а ему.
— Нет, я все видела. Это тоже больно, поверь.
— Верю!
— И потом я пошла, потом побежала. Продиралась через кусты, снова бежала, потом упала и отключилась, проснулась утром… Не могу больше, прости. — Оля всхлипнула.
Его трясло, он не знал, что делать и как себя вести с ней. Все его желания она подавила одним своим взглядом, выражающим только одно — он ей не нужен. Он судорожно сглатывал и пытался отвлечься, пытался думать о деле, но не получалось. Перед глазами прыгали чудовищные картинки, Оля привязана к стулу, а напротив монстр в человечьем обличье кромсает женскую плоть ножом, ножницами, дрелью. Он ходит вокруг нее, напевает что-то, пытается шутить и говорит…
— Что он говорил тебе?
— Что? — Она вздрогнула и посмотрела на него загнанным зверьком.
— Что он обычно говорил тебе? Когда мучил девушек, он ведь говорил с тобой?
— Да. Он все время либо говорил, либо напевал фальшивым полушепотом. — Ее лицо болезненно скривилось. — Это было жутко! Странная безликая маска, бешеные глаза и этот шепот, он сводил меня с ума, это невозможно передать, Мельников!
Он мог бы сказать, что он понимает, что сочувствует, что хотел бы, чтобы этого никогда не случилось с ней, но не сказал. Его слова ничего не значат для нее, ничего! Поэтому он только кивнул и едва слышно проговорил:
— Я достану эту мразь, Оля.
— Ты знаешь… — продолжила, рассеянно глядя перед собой. — Он все говорил о ком-то, кого хотел бы посадить напротив меня. Я не понимала, о чем он! А он все говорил и говорил, что, когда кто-то придет за мной, он посадит нас напротив друг друга и заставит смотреть на мучения. Станет отрезать по кусочку то от меня, то от кого-то, я не знала, кого он имеет в виду. Подумала, что Володю, не просто же так он проник в его дом и убил Ивана, но теперь мне кажется, что его целью был не Володя.
— А кто?
— Ты, Мельников! — произнесла Оля странным дребезжащим голосом. — Он охотился не за Володей, не за мной, он охотился за тобой!!! Тебе он прислал мои фотографии, потому что знал, что ты придешь за мной, ты не пришел! Почему???
Она заплакала, уткнув лицо в ладони.
— Оля… — выдавил он хрипло и потянулся рукой к ее голове, но Оля тут же, почувствовав движение с его стороны, отпрянула. — Оля, не плачь, пожалуйста.
— Почему, Мельников??? Почему ты не пришел за мной??? Ведь это все из-за тебя!!! Ты был его целью, а я лишь приманка! Почему???
— Потому что я не знал, куда идти! Не знал.
Он пытался кричать, но из горла сочился лишь сдавленный шепот. Валера был так потрясен, что ничего не мог понять, вообще ничего!!!
— Ты узнаешь его? — спросил он через паузу.
— Нет, вряд ли. Он все время был в маске.
— Голос? Рост?
— Да, он не всегда шептал. Рост тоже знаю. — Она назвала в сантиметрах приблизительный рост своего мучителя.