Из углов глаз Кудрявцева вытекло несколько кровавых капель. Жидкость увлажнила высохшие и поблекшие глаза, отчего они снова заблестели в ярком свете бестеневых ламп.
– Все это надо отправить в лабораторию, – распорядился он. – Смотрите, в крови присутствуют сгустки, тогда как основная субстанция слишком жидкая. Думаю, мы имеем дело с ДВС-синдромом – синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания. Мелкие сосуды закупориваются, и в то же время из крупных кровь течет, как вода, не свертываясь. Человек погибает от нарушения микроциркуляции и массивной кровопотери одновременно. Это терминальная стадия заболевания, спасти такого пациента уже невозможно.
Кашинцев повернулся к одному из помощников.
– Отнесите в лабораторию, пусть проверят протромбиновый индекс, целостность тромбоцитов и содержание факторов свертывания крови. Как вы говорите, пустая формальность, – пояснил он Валерию Алексеевичу, – диагноз и так ясен, но лучше, если у нас будут точные цифры, не так ли?
Тот кивнул.
– Теперь обмывайте, – велел Кашинцев.
Санитар быстро обмыл тело; вода, окрасившись в розовый цвет, с неприятным звуком ушла в сток. Затем подложил небольшую деревянную подставку под плечи трупа, чтобы расправить грудную клетку и, приподняв голову Кудрявцева, электрической пилой с небольшим циркулярным лезвием одним ловким круговым движением вскрыл черепную коробку. Завернул скальп на лицо, снял костную крышку и взял длинный нож со сверкающим лезвием. Один быстрый надрез в глубине, в области продолговатого мозга, – и большие полушария у него в руке.
Санитар положил их на чистую белую тряпку и передал Кашинцеву. Игорь взял пинцет и скальпель.
– Смотрите, – говорил он, обращаясь к Валерию Алексеевичу. – Видите, мозговые оболочки набухли и пропитались кровью? Сосуды головного мозга инъецированы наверняка… – он замолчал, раздвинул пинцетом сероватые, с красным оттенком, извилины и сделал несколько глубоких надрезов скальпелем. Затем выделил два получившихся ломтика, извлек их из общей массы и положил на стол. – Массированный выход форменных элементов крови за пределы сосудистого русла. Геморрагический инсульт, если вам так понятнее. По-моему, этот бедняга перестал соображать часа за два до того, как остановилось сердце. Он был в сознании?
Валерий Алексеевич пожал плечами.
– Откровенно говоря, я не знаю. Думаю, вам надо обсудить это с лечащим врачом.
– Да? Хорошо. Как только закончим, я хотел бы с ним побеседовать. Продолжайте, – кивнул он санитару.
Тот, налегая на нож, провел длинный разрез – от подключичной ямки до лобка, обходя пупок справа. Раздвинул кожу на груди и двумя косыми сильными взмахами пересек хрящевые части ребер.
Взглядам присутствующих открылось сердце и легкие. Санитар отделил сердце от аорты и легочных артерий и отдал его Кашинцеву.
Игорь вскрыл оба желудочка.
– Я так и думал! – на дне мускульных мешочков лежали плотные кровяные сгустки. – Сгустки заполняют полости сердечных камер, от этого их объем уменьшается, соответственно становится меньше и минутный объем циркулирующей крови. Чтобы восполнить его, сердцу приходится работать быстрее, но это затруднительно, потому что коронарные артерии, питающие сердечную мышцу, забиты точно такими же сгустками, – в доказательство своих слов он разрезал коронарные артерии, нажал на стенки и выдавил из сосудов темно-красные колбаски. – Это называется инфаркт. Как минимум три веские причины, чтобы умереть. ДВС-синдром, множественные геморрагические инсульты в ткань головного мозга и инфаркт миокарда. Неплохо, правда?
А-Эр-Си работает за троих. Заметьте, мы еще не добрались до почек и не увидели, как вирус действует на орган-мишень, то есть легкие.
Санитар принял его слова как руководство к действию: длинным ножом рассек со стороны грудной полости мышцы, прикрепляющие гортань. Потом взялся рукой за трахею и извлек трахеобронхиальное дерево вместе с легкими.
– Так. Сейчас повнимательнее, – строго сказал Кашинцев. – Я хочу, чтобы вы взяли образцы тканей из всех отделов трахеи и бронхов, а также альвеолы из различных сегментов легких.
Санитар сделал длинный разрез вдоль всей трахеи и удивленно покачал головой.
– Да, – подтвердил Кашинцев. – Я тоже никогда такого не видел. Просвет дыхательной трубки сужен до размеров игольного ушка! Слизистая резко отечна и пропитана кровью. – Он отщипнул пинцетом кусочек ткани. – На гистологию. Сомневаюсь, что здесь есть электронный микроскоп, а было бы неплохо – увидеть врага в лицо.
Мелкие бронхи также были забиты кровяными сгустками и резко сужены за счет отека.
Кашинцев развел руками.
– Да ему просто было нечем дышать! Вот вам еще одна причина для летального исхода – острая дыхательная недостаточность. Да, Валерий Алексеевич… А-Эр-Си-66 – идеальный и безжалостный убийца. Интересно, сколько времени прошло с начала заболевания? У него есть история болезни? Надо точно представлять, за какой срок вирус убивает молодого здорового мужчину! Соответственно для стариков, женщин и детей этот срок будет примерно в два раза меньше. Далее мы сопоставим полученный результат со скоростью распространения эпидемии, добавим инкубационный период… Короче говоря, будем знать, через сколько суток… или даже часов Москва полностью вымрет.
Кашинцев повернулся к Валерию Алексеевичу. Куратор тяжело дышал, блестящий скафандр вздувался и опадал, словно плохо натянутая кожа.
– Вам не по себе? – жестко сказал Кашинцев. – Конечно! Одно дело – рассматривать диаграммы у себя в кабинете, и совсем другое – вскрывать несчастное тело, зная, что скоро десятки тысяч таких же тел будут лежать на улицах. Повсюду – потому что некому будет их убирать.
Он обмыл перчатки водой из шланга и насухо вытер их чистой тряпкой.
– Это называется – мужские игры с банальным вирусом гриппа. Теперь вы понимаете, насколько все серьезно?
– Да, – глухо ответил куратор. – Я понимаю.
Валерий Алексеевич посмотрел на помощников, присутствовавших при вскрытии.
– Переведите аудиозапись на бумагу. Игорь Константинович подпишет заключение. Мы будем в корпусе – надо найти лечащего врача.
Сопровождающий, что привел их в морг, взял куратора за рукав и отвел в сторону. Нелепая предосторожность: все равно, чтобы быть услышанным, ему приходилось кричать.
– Это невозможно, – кричал он.
Кашинцев расхохотался.
– Валерий Алексеевич, оцените комизм ситуации: десять миллионов жителей сдохнут в обстановке полной секретности. Весело, правда? Нет, ребята, вы как хотите, а я – в Питер.
Куратор стряхнул руку сопровождающего.
– Мы должны найти врача, – сказал он.
– Его нет в больнице, – ответил сопровождающий.
– Неважно. Мы все равно его найдем. Пойдемте, Игорь Константинович.