Он снова принялся изучать схему на стене, но задумался о другом. Почему на него напали? Действительно ли с ним хотели расправиться или происходит что-то еще? Его вполне могли пристрелить: в тот момент он был беспомощен. А если его не собирались убивать, бейсбольные биты позволили бы разобраться с ним более эффективно. Почему нападавшие рискнули и дали ему шанс оказать сопротивление? Если бы он успел вытащить пистолет, то мог бы их убить…
Почему Лили выглянула из окна именно в это время?
Но главная загадка была слишком сложной. Пока он не сумел продвинуться вперед, и Лили с О'Деллом это понимали. Он мог лишь изучать документы и слушать, что говорят вокруг. Лукас не владел внутренней информацией, не знал предыстории — и в результате не понимал, в каком направлении следует искать. Однако его окружали люди, которые к этому причастны: Фелл, Кеннет, сам О'Делл и даже Лили. Тогда о случайности не может быть и речи.
В восемь тридцать он встал, оделся, вышел на улицу, взял такси и через десять минут был в квартире Лили. Она его ждала.
— Ты все еще плохо выглядишь. — Лили прикоснулась к его щеке. — Какая горячая! Ты уверен, что сможешь сегодня работать? Придется побегать.
— Ладно, — кивнул он. — Ричу назначено на девять?
— Да. Он нервничает, но придет.
— Я не хочу, чтобы он меня видел, — сказал Лукас.
— Хорошо. Ты можешь сидеть на кухне с выключенным светом, а он будет говорить с тобой из коридора.
— Отлично.
Лукас сунул руки в карманы и направился на кухню.
— Есть что-нибудь новое по Беккеру? — спросила Лили, последовав за ним.
— Нет. Впрочем, я пришел к выводу, что он выходит только по ночам. — Лукас сел на высокий дубовый стул и оперся о стойку бара. Рядом стояла керамическая ваза ручной работы, наполненная яблоками. Он взял одно и принялся вертеть в руке. — Даже если он пользуется театральным гримом, при дневном свете его лицо не может не привлекать внимания.
— И что из этого следует?
— Можно ли организовать после полуночи проверку одиноких мужчин, которые ездят на недорогих автомобилях в центре города?
— Господи, Лукас! Шансы отыскать его таким образом минимальны, а какие-нибудь психи пристрелят нескольких полицейских во время таких проверок.
— Я лишь пытаюсь найти способ оказать на него давление, — сказал Лукас и бросил яблоко в вазу.
— Неужели мы хотим вытеснить его отсюда? Он просто переберется в другое место и начнет все сначала…
— Я не уверен, что мы на это способны. Уж не знаю, каким образом, но у него здесь все очень удачно сложилось. Он сумел найти надежное убежище. Если он уедет, то все потеряет. Сама подумай: сейчас Беккер один из самых известных людей в стране. Он не может останавливаться в отелях, заправляться на бензоколонках, ему нельзя пользоваться общественным транспортом. И ездить на машине, не подвергаясь опасности, — если его остановит полицейский, ему конец. Беккеру необходимы наркотики и деньги. Если мы сумеем на него надавить и он пустится в бега, то долго не продержится.
Лили немного подумала и кивнула.
— Пожалуй, мы кое-что сможем сделать. Мы не будем останавливать всех подряд, но можно объявить, что мы проводим такую операцию, и попросить поддержки у населения. Показать несколько задержаний по телевидению…
— Было бы неплохо.
— Завтра я поговорю с Кеннетом.
Лили села на стул напротив Лукаса, положив ногу на ногу и обхватив колено руками.
— Как получилось, что это дело поручили ему? — спросил Лукас.
— О'Делл использовал свои связи. Кеннет — один из наших лучших специалистов по организации и проведению подобных расследований.
— Они не любят друг друга.
— Да, не любят. Я не знаю, почему О'Делл выбрал именно Кеннета, но могу сказать одно: он бы так не поступил, если бы не был уверен, что Кеннет поймает Беккера. В Миннеаполисе тебе удавалось контролировать бюрократическую сторону процесса из-за того, что у вас небольшой департамент и все знают друг друга. Но здесь… Мы должны найти Беккера, или покатятся головы. Люди напуганы.
Лукас кивнул и немного подумал.
— Кеннет связан с отделом сбора информации. Ты уверена, что он не имеет отношения к так называемому Робин Гуду?
Лили посмотрела на свои руки.
— Я это чувствую. Впрочем, я ничего не могу доказать. Тот, кто стоит во главе этих людей, наделен харизмой и даром организатора… и имеет определенные политические взгляды. Кеннет подходит по всем параметрам.
— Но?..
— Он обладает здравым смыслом. И верит… в добро. Во всяком случае, мне так кажется. Мы с ним говорим о самых разных вещах…
— Хорошо.
— Но это не доказательство, — закончила Лили.
Она была напряжена, вопрос Лукаса вызвал у нее тревогу.
— Меня интересовали не улики, а твое мнение, — сказал Лукас. — А как насчет О'Делла? Складывается впечатление, что он руководит всем. Управляет и тобой, и Кеннетом. Даже мной — по крайней мере, так ему кажется. Он, словно фокусник, вытащил из шляпы Фелл…
— Я не знаю, просто не знаю. Уже одно то, как он выявил Фелл, похоже на настоящую магию. Возможно, мы попусту тратим время.
Она хотела сказать еще что-то, но раздался звонок в дверь. Лили соскочила со стула, вышла в коридор и нажала кнопку интеркома. Послышался мужской голос:
— Бобби Рич, лейтенант.
— Я открыла, — сообщила Лили и повернулась к Лукасу. — Займись светом.
Лукас выключил свет и сел на пол, скрестив ноги. Он наблюдал из темноты, как Лили ждет у двери: высокая женщина с аристократической шеей, заметно похудевшая после их последней встречи.
«Харизма. Хорошие организаторские способности. Определенные политические взгляды».
— Как тебе удалось уговорить О'Делла пригласить меня в Нью-Йорк? — неожиданно спросил Лукас. — Он не хотел этого? Тебе пришлось настаивать?
— Идея исходила от него в большей степени, чем от меня, — ответила Лили. — Я лишь рассказала ему о тебе, а он сразу заявил, что ты идеально подходишь.
Рич постучал в дверь, а Лукас подумал: «В самом деле?»
Рич оказался высоким чернокожим мужчиной атлетического телосложения. Он так коротко стриг редкие волосы, что голова казалась бритой. На нем была зеленая спортивная куртка с коричневыми рукавами и синие джинсы.
— Привет, — поздоровался Рич, входя в квартиру.
Лили указала ему на кресло — она выбрала его, чтобы Лукас мог видеть лицо визитера — и сказала:
— На кухне еще один парень.
— Что?
Рич, усевшийся было в кресло, приподнялся и посмотрел в конец коридора.