— В нем было что-то странное…
Она хотела, чтобы ей задавали наводящие вопросы. Лукас положил руки на пояс и раздвинул полы спортивной куртки, как полицейские в телесериалах, а потом слегка приподнял бедро.
— Что же?
Ей это понравилось.
— Я обратила внимание, что в тех случаях, когда по громкой связи звали доктора, он поднимал голову и прислушивался. По-моему, он смотрел на динамик. А потом он сам подходил к телефону и звонил кому-то. Я видела, как он это делал, два или три раза.
— Ясно, — произнес Картер. — Значит, звали врача?
— Совершенно верно.
— Господи, — сказал он, повернувшись к коллегам. — Вот оно.
— Вот оно? — прочирикала Бедрик.
— Да. — Картер улыбнулся немолодой леди и тряхнул головой. — Никогда не слышал, чтобы штатский так поступал.
Фелл решила задержаться в Беллвью и попытаться размотать ниточку до конца. А Лукас покачал головой и сказал, что вернется в Южный участок.
— Ты считаешь, что здесь я ничего не найду? — спросила Фелл.
— Все может быть, но теперь, когда Уайтчерч мертв, я в этом сомневаюсь.
— И все равно я хочу остаться. Это все, что у нас есть.
«Все, что у нас есть, — подумал Лукас. — Да. Мы нашли поставщика, лучшую линию расследования за всю прошедшую неделю, но Беккер убил его прямо у нас под носом. Мы замечательные полицейские. Должен существовать другой подход, новый путь…»
Как только Лукас вошел в полицейский участок, он сразу услышал голос Кеннета.
— …знаю, что это срочно, но мне плевать, — говорил он. — Я не хочу, чтобы люди оставались здесь и перекладывали бумажки. Все должны выйти на улицы. Надо, чтобы проклятые наркоманы поняли: идет война. И вместо того, чтобы приходить сюда, тебе следует выйти в город вместе со своими ребятами и растрясти этих подонков. Кто-то знает, где он…
Лукас остановился у двери. Семь или восемь детективов смущенно замерли в комнате для совещаний, а Кеннет устроился на складном стуле, прижав пальцы правой руки к сердцу. Его лицо раскраснелось от гнева. Он перевел взгляд с полицейских на Лукаса и резко сказал:
— Ну, порадуй меня.
— Ты говорил с Картером?
— Я должен был ему перезвонить. — Кеннет бросил взгляд на листок бумаги с номером телефона. — Что произошло?
— Пожилая леди рассказала, как Уайтчерч принимал телефонные звонки.
— Черт возьми, — пробормотал кто-то.
Лукас покачал головой.
— Но я не уверен, что нам это что-то даст. Возможно, он придумывал имена врачей в качестве пароля для клиента. Когда покупателю требовалось связаться с ним, диспетчер — или кто-нибудь другой — вызывал доктора по громкой связи. Потом Уайтчерч брал трубку и звонил сам. В больнице тысячи врачей, они получают тысячи звонков. Речь идет о сотнях вызовов.
— Проклятье, — сказал Кеннет и провел рукой по волосам, но одна прядь продолжала упорно торчать вверх. — Картер продолжает поиски?
— Да, шестеро детективов. Фелл тоже осталась, чтобы им помочь.
Кеннет на секунду задумался, потом недовольно вздохнул и спросил:
— Что-нибудь еще?
— Нет. Я продолжаю изучать документы, но у меня возникла одна мысль… Когда я возвращался сюда, мне пришло в голову взглянуть на проблему с другой стороны. Картер занимается телефоном, а ваши ребята позаботятся обо всем остальном. Я снова подумал о том, как трудно найти Беккера, и о том, где он добывает деньги, — мы слишком многого о нем не знаем. Возможно, мне стоит побеседовать с парнями, которые были с ним знакомы лучше.
— И с кем же именно?
— С теми, с кем он сидел в тюрьме. Пожалуй, я слетаю в Миннеаполис. Там я смогу допросить его сокамерников. Может быть, он поделился с кем-то своими мыслями или кто-то подбросил ему идею, где можно найти подходящее убежище…
— Неплохо, — одобрил Кеннет, потирая грудь. — Впрочем, этот план непросто осуществить, к тому же ты нужен мне здесь. — Он немного подумал. — Вот что я тебе скажу: почитай отчеты до конца сегодняшнего дня, подумай о телефоне. Послезавтра лекция. Если к этому моменту у нас ничего не будет, вернемся к твоему предложению. Ты видел произведения искусства?
— Искусства?
— Джим, покажи… — велел Кеннет.
Один из детективов протянул Лукасу коричневый конверт. Лукас вытащил из него стопку цветных фотографий восемь на десять. Тело Уайтчерча, лежащее на спине в коридоре. На вымощенном плитками полу кровь за его головой и на стене. Несколько банкнот в двадцать долларов на полу рядом с телом.
— Что это за купюры? — спросил Лукас.
— Должно быть, они ссорились из-за денег, когда Беккер его пристрелил, — сказал полицейский по имени Джим. — Один из уборщиков услышал выстрелы. Неглупый парень: он сначала громко закричал и лишь после этого осторожно заглянул в коридор. Уайтчерч уже лежал на спине, внешняя дверь закрывалась. Очевидно, Беккер схватил большую часть денег и убежал.
— И он не успел срезать веки, — заметил Лукас.
Если бы не кровь, Уайтчерча можно было бы принять за уснувшего пьяницу.
— Нет, он лишь выколол глаза и забрал наркотики, если, конечно, Уайтчерч их принес. Кстати, на банкноте остался отпечаток. Он принадлежит Беккеру.
— Ладно, на этом пока все, — сказал полицейским Кеннет.
Наступило напряженное молчание, потом все поднялись на ноги и направились к двери, качая головами.
— Послушайте, ребята. Скажите своим подчиненным, чтобы они надели бронежилеты. Им придется говорить с очень сильно напуганными людьми.
Когда Уэрта проходил мимо Кеннета, он остановился и пригладил ему волосы.
— В чем дело, парень? — спросил Кеннет.
Детектив ухмыльнулся:
— Всего лишь поправляю твой «ирокез». [29] С этими торчащими вверх седыми волосами ты похож на Стива Мартина в «Придурке», только ты старый и худой.
— Поцелуй меня в задницу, Уэрта, — со смехом ответил Кеннет, приглаживая шевелюру.
Лукас с удивлением смотрел вслед уходящему Уэрте, а потом повернулся к Кеннету.
— Что? — недоуменно спросил Кеннет, продолжая причесываться.
— Стив Мартин? — переспросил Лукас.
— Придурок, — проворчал Кеннет.
— После того как ты отправил их на улицу, они употребляют это слово по отношению к тебе, — сказал Лукас.
Он постарался сменить тему, забыть о Стиве Мартине и увести разговор в сторону.
— Я знаю, — спокойно ответил Кеннет, глядя вслед детективам. — Господи, вытаскивать из постелей наркоманов в такую жару… Вони будет до небес, наркоманы придут в ярость, полицейские потеряют терпение, и кто-то пострадает.