— И ты его никак на это не навел? — осведомился Лукас, устраиваясь за столом.
— Нет. Это были первые слова, которые он произнес. Командир утверждает, что Беккера называли Доктор Смерть — думаю, ему слишком нравилась его работа. А еще он обожал проституток. Уилсон сказал, что про него ходили слухи, будто он их избивал.
— Сильно?
Слоун покачал головой.
— Не знаю. Такая у него была репутация. Уилсон сказал, что пару проституток убили, пока Беккер там находился, но никто его не подозревал. Следователи искали преступника среди тех, кто служил в армии. Они так никого и не нашли, правда старались не слишком сильно. У них там было полно дезертиров, сбежавших в самоволку солдат и парней с увольнительными, в общем, народ приезжал и уезжал. По его словам, дело оказалось безнадежным. Но он помнит разговоры об убийствах, а Беккер… от него мороз по коже продирал. Поскольку речь шла о том, что преступления совершил кто-то из военных, врач делал вскрытие. Либо один, либо с доктором-вьетнамцем, этого Уилсон сейчас уже сказать не может. Но когда он выходил из лаборатории, вид у него был довольный. Словно он как следует повеселился.
— Хм…
Принтер напечатал номер. Лукас посмотрел на него и снова повернулся к коллеге.
— Так Беккер убил жену? Или нанял кого-то сделать это?
Слоун подтянул к себе корзинку для мусора и аккуратно затушил сигарету.
— Думаю, да, — медленно проговорил он. — Если это он, нам будет непросто его прихватить: мы проверили ее страховку.
Брови Дэвенпорта поползли вверх.
— Неужели десять миллионов долларов?
— Нет, как раз наоборот. Стефани открыла новое дело. Собиралась продавать антиквариат для восстановления старых домов. Окна с витражами, старинные дверные ручки и тому подобное. Бухгалтер сказал ей, что она может сэкономить деньги, если купит все семейные страховые полисы через свою компанию. Поэтому они с Беккером аннулировали старый договор страхования жизни и заключили новый через ее фирму. В нем говорится, что в первые два года после подписания страховка не выплачивается в случае насильственной смерти, произошедшей не в результате несчастного случая, — имеется в виду убийство и самоубийство.
— И что же?
— Выходит, что у нее фактически не было никакой страховки, Беккер ничего не может получить, — сказал детектив. — Месяц назад у нее на счету лежало сто тысяч, да и то недолго.
— Если адвокат представит это суду… — прищурившись, проговорил Лукас.
— Да, — кивнул Слоун. — Это пробьет огромную брешь в обвинениях, основанных на косвенных уликах.
— И у него есть алиби.
— Железное. Он находился в Сан-Франциско.
— Господи, услышав все это, я бы и сам посчитал, что он невиновен.
— Вот почему ты нам нужен. Если он стоит за этим убийством, ему пришлось нанять киллера. В Городах-близнецах не так много тех, кто на такое пойдет. Думаю, ты всех знаешь. А если нет, твои люди наверняка о них слышали. Не сомневаюсь, что он заплатил серьезную сумму. Возможно, у кого-то неожиданно появились наличные в большом количестве.
Дэвенпорт кивнул.
— Я проверю. А как насчет того парня, что водил шашни со старушкой Беккера? Удалось узнать, кто был ее любовником?
— Ищем, — ответил Слоун. — Но пока безуспешно. Я поговорил с лучшей подругой убитой. Женщина считает, что там явно что-то происходило. Она не знает, с кем Стефани встречалась, но сказала, что с удовольствием о ней посплетничает.
Лукас ухмыльнулся, ему понравился глагол, который употребил его собеседник.
— Так посплетничай со мной, — сказал он.
— Не знаю, насколько это соответствует действительности, — пожав плечами, проговорил Слоун, — но по некоторым признакам Стефани завела интрижку с местным психиатром. Подружка видела пару раз, как они разговаривали на вечеринках, и решила… Она сказала, что они «занимали личное пространство друг друга».
— Ладно. — Лукас зевнул и потянулся. — Для моих людей еще рановато, но я проверю.
— Я сделаю для тебя копию.
— Не спеши. Я не знаю, стану ли влезать в это дело.
Детектив встал, собираясь уходить, а Дэвенпорт нажал на кнопку прослушивания сообщений на автоответчике. Пленка перемоталась, послышался электронный сигнал, а потом голос: «Это Дейв из магазина запчастей. В городе появилась парочка байкеров, я только что занимался их мотоциклами. Решил, что тебе это нужно знать. Мой номер у тебя есть».
— Так я сделаю копию, — сказал Слоун и ухмыльнулся. — На всякий случай.
После его ухода Лукас уселся поудобнее, положив ноги на стол и пристроив на коленях желтый полицейский блокнот, и стал слушать голоса на автоответчике и записывать номера телефонов. А еще он наблюдал за собой.
Вот уже несколько месяцев голова работала неважно. Но у него возникло ощущение, что сейчас кое-что начало меняться. Ураган слегка сбавлял обороты.
Дэвенпорт потерял любимую женщину и дочь. Они от него ушли — вот такая простая и одновременно запутанная история. Он должен был это принять и не мог. Лукас жалел себя, но его тошнило от собственной жалости. Он чувствовал, что друзья за него беспокоятся, и устал от их сострадания.
Даже если он работал до изнеможения, два или три дня без отдыха, его мучили одни и те же мысли: «Если бы я сделал А, она бы ответила В, и тогда мы вместе сделали бы С, а потом…» Он рассматривал все возможные комбинации снова и снова, это стало для него навязчивой идеей, но в конце всегда получалась полная катастрофа. Он много раз говорил себе, что оставил все это позади, но обманывал себя. Лукас не мог остановиться, и с каждым днем его отвращение к самому себе росло.
А теперь Беккер. Легкое мерцание. Намек на интерес. Дэвенпорт не мог не признать, что это так. Беккер. Лукас провел рукой по волосам, наблюдая за тем, как у его интереса появляются почки, набухают, начинают распускаться. В блокноте он написал:
1. Элла.
2. Похороны.
Как можно потерпеть поражение, если список твоих дел состоит из двух пунктов? Даже когда… — как это называется? униполярная депрессия, кажется? — даже когда депрессия взяла тебя за глотку, с двумя делами ты справиться в состоянии. Лукас поднял телефонную трубку и позвонил в монастырь.
Сестра Мэри Джозеф разговаривала со студенткой, когда приехал Лукас. Дверь в ее кабинет была приоткрыта на несколько дюймов, и со стула в приемной он видел левую часть ее лица со шрамами. Элла Крюгер была самой симпатичной девочкой в начальной школе. Потом, когда Дэвенпорт перешел в среднюю школу, кожу Эллы изуродовали страшные прыщи. Он помнил потрясение, которое испытал, когда через несколько лет увидел Эллу на хоккейном турнире между школами района. Она сидела на трибуне, наблюдала за тем, как он играет, а в глазах ее застыла печаль. Девушка заметила его потрясение. Красивая светловолосая Элла из детских снов исчезла навсегда. Тем вечером она рассказала ему, что нашла свое призвание в церкви, но Лукас до сих пор в этом сомневался. Призвание? Она ответила: «Да». Но ее лицо… Она была в традиционном монашеском одеянии, на боку висели четки, но где-то в глубине пряталась прежняя Элла.