— Лукас?
Никакого ответа.
— Дэвенпорт, ради бога…
— Ты хочешь поехать в больницу? — спросил Слоун.
— Зачем? — спросил Лукас.
Дел отвел его от стены, затащил в лифт, и они спустились в вестибюль.
— Там тебе дадут что-нибудь сильнодействующее.
— Нет.
— Ты в жутком состоянии. Так нельзя, — сказал Слоун. Он вел «порше», а Лукас полулежал на сиденье рядом с ним.
— Просто отвези меня домой, — сказал Дэвенпорт.
Буря вернулась в его сознание, буря, которой он так боялся. Лицо Кэсси. Вещи, которые ему бы следовало сделать, которые он мог бы сделать, которые могла бы сделать Кэсси. Он метался по кругу: тысячи возможностей, миллионы вариантов, и каждый вел к жизни или смерти… В его сознании всплыло лицо Сибил.
— Мы спасли жизнь женщине, которая должна умереть через неделю… — простонал он.
— Но юристы уже просматривают запись ее показаний — возможно, мы сумеем взять Беккера.
— Будь я проклят, — сказал Лукас, опустив голову.
Он должен был плакать, но у него не получалось. Потом он сказал:
— Я поехал в похоронное бюро. Если бы я решил зайти к ней…
Прошло несколько минут.
— Каждая женщина, с которой я начинаю встречаться, страдает. Я — самое настоящее проклятие для них…
После долгой паузы он добавил:
— Я мог ее спасти.
— Мне нужно позвонить, — неожиданно сказал Слоун, направляя машину к стоянке у магазина. — Подожди минутку.
Детектив набрал номер Эллы Крюгер, стараясь не упускать из виду друга, полулежащего на пассажирском сиденье «порше». Он видел лишь его макушку. Трубку взяла секретарша; Слоун объяснил, что он из полиции и звонит по срочному делу. Девушка довольно быстро сумела выяснить, что монахиня ушла обедать, и сказала, что ее сейчас позовут. Она попросила немного подождать.
— Лукас? — сказала Элла, взяв трубку.
— Нет, это его друг Слоун. У Лукаса несчастье…
Когда детектив вернулся в машину, глаза Дэвенпорта были закрыты, и он дышал медленно, словно спал.
— Ты в порядке? — спросил Слоун.
— Чертов Дружок. Если бы он отозвался, то мог бы посмотреть на фотографию Друза в тот момент, когда я ее нашел, и мы бы его взяли. А так нам пришлось поместить объявление в газету, и мы потеряли время…
— Теперь уже ничего нельзя изменить, — ответил Слоун.
Элла ждала их возле дома Лукаса. Она приехала в маленькой черной машине вместе с другой монахиней.
— Как ты? — спросила она.
Дэвенпорт потряс головой, глядя себе под ноги. Он не мог посмотреть ей в глаза, это было непосильной задачей.
— Я могу позвонить своей подруге, она привезет для тебя успокоительное.
— У меня в голове снова началось… — сказал он.
Пистолеты: он уже чувствовал оружие в подвале своего дома. Не так сильно, как прошлой зимой, но ощущение вернулось.
— Позволь мне позвонить подруге.
Элла взяла его за руку и повела к дому, как ребенка, Слоун и вторая монахиня следовали за ними.
На следующее утро Дэвенпорт проснулся измученным.
Лекарства позволили ему погрузиться в забытье без снов. Буря в голове утихла, но он чувствовал, что она затаилась где-то на горизонте сознания. Он осторожно встал с постели, пошатываясь, добрел до двери спальни, распахнул ее и чуть не упал на диван. С дивана, придвинутого к двери, поднялся Слоун.
— Лукас…
Детектив был в футболке и брюках, на плечи он набросил одеяло. Он выглядел усталым и встревоженным.
— Что за дьявольщина здесь происходит, Слоун?
Детектив пожал плечами.
— Мы решили, что это будет правильно — вдруг ты начнешь бродить ночью…
— И стану искать свои пистолеты?
— В общем, что-то в этом роде, — не стал спорить Слоун и посмотрел на друга. — Ты выглядишь дерьмово. Как ты себя чувствуешь?
— Так же, — сказал Дэвенпорт. — И я собираюсь выкопать нескольких мертвых детей.
Кровь отхлынула от лица Слоуна, и Лукас не сумел сдержать улыбку — так может улыбаться вдова в день похорон мужа.
— Не беспокойся, я не спятил. Давай я расскажу тебе о Беккере…
Даниэль метался по кабинету, засунув руки в карманы. Он опустил шторы, но не стал зажигать свет, и в комнате стало почти совсем темно.
— Отдел по расследованию убийств удовлетворен, — сказал он. — Ты же знаешь, я закрываю дело из политических соображений — у нас есть все основания считать, что мы его нашли. Ты его нашел. А Беккер — это уже другая история.
Лукас стоял возле подоконника, скрестив руки на груди.
— Если Беккер расправится еще с одной женщиной и вырежет ей глаза, что ты станешь делать? Проклятая пресса набросится на нас с вилами и факелами.
Шеф сердито махнул рукой.
— Послушай, я знаю, что актриса и ты…
— Это тут совершенно ни при чем, — прервал его Лукас. У него все еще сохранялось ощущение, что голова превратилась в кусок дерева. Конечно, дело было в Кэсси. Мести будет недостаточно, но без нее… — Возможно, ее убил Друз, но за этим наверняка стоял Беккер.
— Ты уже говорил с экспертами?
— Нет.
— Они осмотрели куртку Друза и обнаружили кровь на спине. Ты ее не увидел, так как ткань черная и кровь впиталась. Но ее нашли и сделали ряд первичных тестов. Та же группа, что у Стефани Беккер.
Лейтенант кивнул.
— Да, я полагаю, что Друз убил Стефани.
— И Джорджа. Мы нашли водителя такси, который вез пассажира от аэропорта до театра «Лост ривер» в тот вечер, когда погиб Джордж.
— А как с Элизабет Армистед? Я сомневаюсь, что ее убил Друз. Я расспрашивал тех, кто был в театре, и все они утверждают, что в тот день Друз почти все время находился там.
Начальник полиции ткнул пальцем в Дэвенпорта.
— Но не постоянно. Он мог выйти на полчаса, и этого хватило бы. Женщина, видевшая какого-то человека возле дома Армистед, говорила, что он был в комбинезоне, которые носят водопроводчики или электрики. Очень похоже на актера — наши люди изучают костюмы в театре, возможно, они что-нибудь найдут.
— А как же телефонный звонок?
— Перестань, Лукас. В любом случае звонок не укладывается в схему. К тому же мальчишка из Мейплвуда практически уверен, что Друз убил женщину возле универмага. — Даниэль взял со стола большой конверт и протянул Лукасу. — Они обнаружили эти фотографии в квартире преступника.