— Это он не из-за тебя беспокоится, а из-за меня, — отрезал Карр. — Нашла здесь что-нибудь, Уэзер, или просто смотришь?
— Нужно отвезти их в Милуоки, чтобы тела осмотрели профессионалы. Любителям нечего делать в похоронном бюро, — ответила Уэзер, подняв глаза.
— Но хоть что-нибудь обнаружили? — спросил Лукас.
Она посмотрела на труп женщины, лежащий на полу.
— Нет сомнений, что Клаудиа застрелена из довольно мощного оружия. Возможно, из ружья. У нее раздроблен затылок, вывалилась большая часть мозга. Пуля прошла навылет. Будем надеяться, что криминалисты сумеют отыскать ее. В теле пули нет.
— А девочка?
— Да, девочка. Нужно провести вскрытие, чтобы сказать что-то определенное. Вокруг талии и между ног имеются остатки обгоревшей ткани, так что можно предположить, что она была в трусах и… ммм, как называются такие флисовые брюки, похожие на…
— Спортивные, — подсказал шериф.
— Да, вроде того. А Клаудиа была полностью одета: джинсы и длинное нижнее белье.
— Вы хотите сказать, что они не были изнасилованы? — спросил Лукас.
Доктор встала и кивнула. Капюшон парки закрывал почти все лицо, и видна была только овальная полоска кожи около глаз и носа.
— Не могу сказать наверняка, но на первый взгляд складывается именно такое впечатление. Однако то, что с ней произошло, возможно, гораздо хуже.
Карр отпрянул назад.
— Хуже?
— Да.
Она наклонилась и открыла свою сумку.
— Я не хочу смотреть на это, — сказал помощник шерифа.
Доктор снова выпрямилась и протянула Карру полиэтиленовый пакет с застежкой. Внутри лежало нечто похожее на сушеный абрикос, который оставили на решетке гриля. Шериф взглянул на предмет и спросил, передавая пакет Лукасу:
— Что это?
— Ухо, — одновременно ответили женщина и Лукас.
— Ухо? Вы шутите?
— Его отрезали до или после того, как ее убили? — спокойно, даже с интересом спросил Лукас.
Карр в ужасе уставился на него.
— Это можно определить только в лаборатории, — ответила Уэзер таким же профессиональным тоном. — Тут есть корки, похожие на кровь. Я не уверена, но думаю, она была жива, когда его отрезали.
Шериф посмотрел на мешок в руках врача, отвернулся, отошел на два шага, и его вырвало. Через пару мгновений он выпрямился, вытер рот тыльной стороной руки в перчатке и сказал:
— Я не могу здесь находиться.
— А Фрэнка убили топором, — уточнил Лукас.
— Нет, вряд ли это был топор, — покачав головой, сказала врач. Лукас внимательно посмотрел на нее, но не смог разглядеть выражение ее лица. — Острое мачете. Или какое-нибудь более тонкое орудие. Скажем… э-э… ятаган.
— Что? — спросил шериф, вытаращив глаза.
— Я не знаю, — пожала плечами она. — Так или иначе, лезвие очень тонкое и острое. Этакая бритва весом в пять фунтов. Оно прошло сквозь кость, а не раздробило ее, как произошло бы в случае клиновидного оружия. Кроме того, оно тяжелое.
— Только не говори об этом ребятам из «Реджистера», — попросил Карр. — Они сойдут с ума.
— Они в любом случае сойдут с ума, — возразила она.
— Не стоит давать им повод становиться еще безумнее.
— А что насчет лица мужчины? — спросил Лукас. — Меня интересуют укусы.
— Собака, — ответила Уэзер. — Койот. Бог свидетель, я здесь имею дело с огромным количеством собачьих укусов, и эти выглядят очень похоже.
— Они воют по ночам. Целые стаи койотов, — вставил помощник шерифа.
— Да, вокруг моего дома они тоже бродят, — сказал Лукас.
— Вы официальное лицо? — поинтересовалась женщина.
— Нет. Раньше я служил в полиции Миннеаполиса. У меня домик в округе Сойер, и шериф попросил меня приехать и взглянуть на то, что тут произошло.
— Лукас Дэвенпорт, — сказал шериф, кивая. — Извините, Лукас, это Уэзер Каркиннен.
— Я слышала о вас, — сказала врач.
— Уэзер работала хирургом в Городах-близнецах, до того как вернулась домой, — объяснил Карр.
— Уэзер пишется как в «Stormy Weather»? [2] — спросил Лукас.
— Именно.
— Надеюсь, ты слышала про Дэвенпорта только хорошее, — сказал ей шериф.
Она посмотрела на Лукаса, слегка склонив голову набок. Теперь свет падал на ее лицо под другим углом, и Дэвенпорт увидел, что у нее голубые глаза и нос с небольшой горбинкой.
— Я помню, что он убил огромное количество людей.
Доктор сказала, что она очень замерзла, и направилась к выходу. Помощник шерифа последовал за ней. Замыкал шествие Карр, который то и дело спотыкался. Лукас задержался, чтобы еще раз взглянуть на убитую женщину. Собираясь уходить, он обратил внимание на блеск металла под обгоревшей и покореженной стеновой панелью. Он сразу понял, что́ это, по форме фрагмента: передняя часть спусковой скобы.
— Эй, парень с камерой все еще в доме? — крикнул он вслед остальным.
— Тот, что снимал на видео, в гараже, а второй здесь, — ответил Карр.
— Пришлите его сюда. Мы нашли оружие.
Карр, Уэзер и фотограф вернулись к нему. Лукас показал на скобу, и полицейский дважды снял место находки. Затем Лукас очень осторожно поднял стеновую панель. Револьвер. Тяжелый никелированный «смит-вессон» с рукоятью из орехового дерева. Лукас отбросил в сторону панель, чтобы она не мешала, и отошел назад, давая фотографу возможность снять положение оружия относительно тела.
— У вас есть мел или стеклограф? — спросил Лукас.
— Да, и рулетка.
Фотограф порылся в кармане и достал карандаш.
— А разве не нужно оставить все для экспертов? — нервно спросил Карр.
— Мощный револьвер. Возможно, это орудие убийства.
Лукас обвел револьвер линией, затем измерил расстояние, на котором оружие находилось от стены, а также от головы и руки убитой женщины. Фотограф записывал цифры. Покончив с этим, Лукас вернул стеклограф хозяину, огляделся по сторонам, подобрал щепку, просунул ее между спусковой скобой и крючком и поднял револьвер с пола.
— У вас есть еще один пакет с застежкой? — спросил он у врача.
— Да.
Она открыла сумку, поставив ее на колено, порылась внутри и протянула Лукасу открытый мешочек. Опустив туда револьвер, Лукас направил дуло в пол, сквозь полиэтилен открыл магазин и повернул барабан.
— Шесть пуль, все на месте. Из него не стреляли, — сказал он. — Черт!