— Не волнуйся… А теперь вставай.
Лейтенант встал на четвереньки и с трудом поднялся на ноги. Ствол дробовика остался за его правым ухом.
— У вас все в порядке? — снова крикнул командир отряда.
— Все просто отлично, придурок, — прокричал Худ. — Мы выйдем через минуту. — Он снова повернулся к Лукасу. — Моя тачка почти сдохла. Мне нужен патрульный автомобиль и время. Мы подойдем туда и возьмем машину.
— Скажи им, что ты делаешь, — проговорил Дэвенпорт.
Тяжесть дробовика оттягивала его голову набок. Липкая лента на левом глазу приклеилась к веку, и он неожиданно почувствовал приступ клаустрофобии.
— Если они увидят меня с поднятыми руками и тебя у меня за спиной, вполне может так случиться, что кто-нибудь выстрелит, не разобравшись, что происходит.
— Ты им сам скажи, — велел индеец. — Они тебе поверят. Иди к окну.
Дэвенпорт подчинился. Худ держал его одной рукой за воротник рубашки. Ружье было у него в правой руке, он подталкивал им Лукаса.
— Никому не шевелиться, — крикнул полицейский, подойдя к разбитому окну. Он поднял руки над головой и расставил пальцы. — Оставайтесь на своих местах. Он прикрепил дробовик липкой лентой к моей голове. Не двигаться.
В квартире напротив мелькнула едва различимая вспышка. Худ подтащил его к себе, и дуло с силой воткнулось в кожу за ухом заложника.
— Билли… — послышалось из громкоговорителя.
— Мне нужна машина, — крикнул в ответ индеец и начал подталкивать заложника вперед, пока тот не сел на подоконник. Затем очень осторожно, медленно он опустился рядом с ним. — Прыгай первым, — приказал он.
— Господи, — пробормотал Лукас. — Ты там осторожнее.
— Вниз.
Дэвенпорт спрыгнул на пять футов, согнув колени и закрыв глаза. Когда он открыл их, мир все еще существовал. Индеец приземлился рядом с ним, и Лукас сделал глубокий вдох.
— Дайте мне полицейскую машину, и пусть все уберутся с дороги, — прокричал Худ.
— Билли, тебе это не поможет. Ведь все же было хорошо, — крикнул в ответ командир отряда быстрого реагирования.
Громкоговоритель эхом отзывался в голове Лукаса. Он взглянул на улицу, заблокированную автомобилями, людей, которые прятались за ними, и вдруг подумал, что вот сейчас прекратит свое существование и Лукас Дэвенпорт превратится в труп на холодной земле, а все остальные будут на него смотреть.
— Подгоните машину сюда!
Индеец снова напрягся, и в его голосе появились панические нотки.
— Черт возьми, дайте ему, что он хочет! — крикнул Лукас.
Он вдруг почувствовал аромат сосен, но здесь их не было, вообще ничего не росло, но запах присутствовал, как будто он неожиданно оказался в своем домике в Висконсине. В мозгу зазвучали повторяющиеся слова: «Только не сейчас, пожалуйста, не сейчас», а холодный ствол прижимался к его голове за ухом…
— Ладно, ладно, хорошо, мы вызываем транспорт. Успокойся, Билли, мы не хотим, чтобы еще кто-нибудь пострадал.
— Где машина? — завопил Худ. — Где машина?
Он дернул дробовик, и голова заложника откинулась назад.
— Успокойся, приятель, тише, — сказал Дэвенпорт, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. У него болели шея и голова, а Худ прижимался к нему, точно нежеланный партнер во время бега парами. — Если ты нечаянно выстрелишь, тебе конец так же, как и мне.
— Заткнись, — прорычал индеец.
— Ты получишь машину, только не волнуйся, — крикнул командир отряда, который стоял на противоположной стороне улицы. — Возьми ту, что стоит справа от тебя. Видишь, из нее вылезает полицейский? Ключи в замке зажигания.
Худ повернулся, чтобы посмотреть, и Лукасу тоже пришлось повернуть голову. Автомобиль стоял сразу же за машиной переговорщика. Лукас успел разглядеть позади Лили.
— Хорошо, мы идем туда, — крикнул индеец.
Они начали передвигаться боком, точно крабы, медленно, дробовик давил на висок Лукаса. Двадцать футов до машины.
— Билли? Билли? Я разговаривал с тобой по телефону. У нас тут есть врач, — сказал переговорщик, который отошел на шаг от своей машины. Лукас заметил, что он снял кобуру с пистолетом. — Доктор, специалист по психологии. Мы хотим, чтобы ты с ней поговорил.
Лили вышла из-за автомобиля и встала рядом с полицейским, сжимая обеими руками свою сумочку. Она была похожа на страшно напуганную медсестру из городской больницы.
— Мы привезли ее, чтобы она посмотрела, как ты. Она говорит, что поедет с вами, на случай если возникнут какие-то проблемы, она хочет поговорить…
— Я не буду ни с кем разговаривать, я хочу уехать.
Худ подтолкнул Дэвенпорта, и он шагнул вперед, повернув голову из-за того, что на нее давило ружье.
— Я могу тебе помочь, — воскликнула Лили, которая стояла в пятнадцати футах от них.
— Мне никто не нужен, — ответил индеец. — Убирайся с дороги!
Он был весь в поту, и запах страха заполнил все пространство вокруг него.
— Подожди, ты должен меня выслушать, Билли. Пожалуйста. Я много работала с индейцами, они так себя не ведут.
Она сделала шаг к ним, затем еще один и, поскольку они двигались к автомобилю, оказалась меньше чем в десяти футах от них.
— Отвали от меня, — в отчаянии вскричал мужчина. — Мне не нужен чертов психиатр!
— Билли, прошу тебя… — жалобным голосом проговорила Лили.
Шесть футов. Она выпустила сумку, и та повисла на ремне у нее на плече, одной рукой она размахивала в воздухе, другой теребила пуговицы на пиджаке.
— Позволь мне… — Ее голос вдруг изменился, она больше не умоляла, она настаивала. — Билли, у тебя проблема. Ты меня понимаешь? Давай я про нее расскажу. Ты этого не видишь. Поверь мне. У тебя в волосах запуталась оса. Над правым ухом. Если она тебя укусит, не нажимай на курок, это всего лишь оса. Нам не нужны жертвы.
— Оса? Где?
Индеец остановился, и его голос неожиданно наполнило напряжение.
Дэвенпорт вспомнил про коробку с антигистаминными препаратами, которую видел в аптечке Худа.
— В волосах, над правым ухом, она ползет…
Худ держал заложника левой рукой за шею, и тот почувствовал, как дробовик поднялся, когда Билли попытался сбросить несуществующую осу правой рукой. Поскольку он держал палец на спусковом крючке, он не мог дотянуться до уха; на одну короткую долю секунды, не думая о том, что делает, он убрал с него палец и потянулся к голове. В этот момент Лили прижала правую руку, ту, которой теребила пуговицы на пиджаке, к животу и выхватила пистолет сорок пятого калибра. Она с такой скоростью наставила его на голову индейца, словно бросала дротик; он успел его увидеть и отшатнуться. Дэвенпорт закрыл глаза и начал отворачиваться; женщина выстрелила, и полицейский почувствовал жар на лице, как будто в него бросили пригоршню горячего песка. Худ повалился назад, на землю, а Лукас упал на колени и закричал: