Мужчина подождал еще полминуты и попробовал снова, а затем повернул в том направлении, где исчезла собака. На мокрой от росы траве отчетливо выделялись следы собачьих лап. Он двинулся вперед, но туман, похоже, перемещался вместе с ним, не позволяя ничего разглядеть. Наконец из белесой мглы возник темный силуэт.
— Принц! — нетерпеливо воскликнул мужчина. — Что ты тут делаешь?
Принц уткнулся носом в брошенный кем-то белый мешок и старательно его обнюхивал.
— Фу! Перестань.
Пес поднял голову: из пасти у него свисало что-то похожее на круг колбасы лиловатого цвета.
Мужчина прищурился и подошел поближе. Это был не мешок. Это был труп. На животе белая кожа заканчивалась — дальше шло сплошное красное месиво. Полоса сырого мяса доходила до того места, где полагалось быть лицу.
Пес с виноватым видом потрусил прочь, зажав в зубах голубоватый обрывок кишки.
Когда Джон Спайсер входил в комнату, он думал, что окажется первым, но за столом напротив уже сидел человек. На вид около тридцати, темные, коротко остриженные волосы, голубая крахмальная рубашка. Так, значит, это и есть новый сотрудник.
Днем раньше старший инспектор Маклогин, многозначительно подмигнув, сообщил, что ему дадут напарника. К расследованию подключили новые силы, и Рик Сэвилл, лишь недавно получивший звание сержанта, был одним из семи офицеров, которым поручили заниматься этим делом. Маклогин сказал про него — «блестящий». Разглядывая Сэвилла с другого конца комнаты, Джон гадал, к чему относилась такая характеристика — к профессиональным качествам или внешним данным.
И что значило это подмигивание? В прошлом году, когда Джон расследовал дело убийцы по прозвищу Жвачка, у них со старшим инспектором возникли разногласия. Вполне возможно, что Рика Сэвилла приставили к нему, чтобы тот докладывал Маклогину о ходе расследования.
Полегче на поворотах, сказал себе Джон. Не стоит торопиться с выводами. Он еще только шел через комнату, когда Сэвилл поднял глаза, заметил его и тут же встал.
— Для начала давайте знакомиться. — Джон снял пиджак и повесил его на спинку стула: — Рик Сэвилл, если не ошибаюсь?
— Он самый. Очень рад.
Сдержанная улыбка.
Джон пожал сержанту руку. Ответное пожатие было чуть слабее — и без тайного масонского знака. Возможно, парень так рано стал сержантом, потому что действительно этого заслуживал.
— Откуда вы к нам?
Рик сел.
— У меня как раз закончился срок службы в «Честер-Хаусе» — в проекте по сокращению численности персонала.
— Удалось чего-нибудь добиться, не считая того, что бумаг стало больше?
Рик настороженно улыбнулся:
— Вообще-то нет.
— Похоже, вас включили в программу ускоренного продвижения по службе.
— Настоящие дела делаются здесь, поэтому я при первой возможности попросил перевести меня в полицию Большого Манчестера.
— Закончили университет?
— Да. В Эксетере. Факультет истории и юриспруденции. А вы?
Джон покачал головой.
— Начинал как патрульный двенадцать лет назад.
— Быстро вы дослужились до инспектора. Поздравляю.
— Спасибо. А как вам программа ускоренного продвижения по службе?
Рик держал руки на столе, словно на собеседовании.
— Если честно, то бывает тяжело. Постоянно какие-нибудь экзамены.
Джон только сейчас заметил, что на столе у Рика лежит невероятное количество бумаг: показания друзей, родственников и коллег последней жертвы Мясника.
Рик проследил за направлением его взгляда.
— Дома готовился. Привык уже.
— Есть соображения? — поинтересовался Джон, включая компьютер.
— Да никаких пока. Просто хотел войти в курс дела. Последнюю жертву, Кэрол Миллер, вызывали на работу по праздникам и выходным, если в родильном отделении не хватало персонала.
Джон пожал плечами:
— Она работала внештатно, поэтому ей и приходилось работать по праздникам и по выходным, если постоянные сотрудники отказывались.
Рик постучал ручкой по кипе бумаг:
— Последние сутки ее жизни… Она отвезла ребенка матери в пять вечера, хотя на дежурство в «Степпинг-Хилл» ей надо было только к семи. Зачем отдавать ребенка на два часа раньше? Какие у нее были планы?
Джон вынужден был признать, что Рику Сэвиллу удалось произвести на него впечатление. Разумеется, бригада, занимавшаяся расследованием дела, тоже обратила внимание на это несоответствие. Возникло подозрение, что Кэрол что-то скрывала. Тогда они решили внимательнее изучить, кому она звонила.
— Да, мы заметили. Может, ей просто хотелось отдохнуть от малыша.
Джон открыл портфель и достал прозрачный файл. В нем лежала открытка, снятая накануне с доски объявлений в родильном отделении.
Поначалу он не собирался ничего рассказывать новому напарнику, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясно, доносит он Маклогину или нет. Джон бросил на него испытующий взгляд. Глаза Рика быстро бегали по строчкам свидетельских показаний. Сам Джон, сколько ни пытался, так и не смог освоить скорочтение. Глядя, как младший офицер впитывает информацию, он вдруг почувствовал шаткость своей позиции.
Джон снова посмотрел на объявление: вместе они разобрались бы гораздо быстрее…
— Тут вчера моя половина кое о чем обмолвилась, и у меня возникла мысль. Кэрол Миллер все время пыталась похудеть. На работе она нашла что-то, что ее воодушевило. Вчера вечером я проверил доску объявлений в родильном отделении. Одна из акушерок сказала, что Кэрол собиралась купить гребной тренажер.
Он запустил открытку через стол. Рик прихлопнул ее ладонью и поднес к глазам.
— Вы туда звонили?
Джон покачал головой.
— Думаю, лучше встретиться с ним лично. Он заступает на дежурство сегодня до обеда.
По мере того как остальные члены бригады расследования приходили на работу, комната понемногу заполнялась людьми. За спиной у них был кабинет Маклогина, отделенный тонкой перегородкой. Телефон у него на столе звонил не переставая.
— А где начальство? — поинтересовался Рик.
Джон пожал плечами. Рик встал, обошел вокруг стола и, зайдя в кабинет, поднял трубку. Не стоит так суетиться, подумал Джон. Теперь придется записывать. Слегка наклонив голову набок, он прислушивался к разговору.
— Алло, кабинет старшего инспектора Маклогина… Нет, он на совещании. Не знаю. Я не знаю, как туда позвонить. Что передать?.. Так, я понял. Не вешайте трубку. — Голос молодого полицейского звучал совершенно потерянно. — Он говорит, что должен встретиться с инспектором.