Макклафлин поднял брови, давая понять, что он представления не имеет, о чем Джон говорит.
— Не важно, это все мой возраст виноват. Продолжай.
Джон слегка улыбнулся.
— Любила таскаться по клубам города. Делала это регулярно. Общалась в основном с другими членами группы, коллегами из магазина, людьми, с которыми знакомилась в клубах, и парой старых друзей из колледжа. Соседка назвала Полли хулиганкой и намекнула, что та употребляла наркотики. В доме есть доказательства.
Макклафлин кивнул.
— В каком колледже она училась?
— В Стокпорте. На отделении средств массовой информации.
Босс закатил глаза:
— Куда подевались курсы, на которых действительно учили чему-то полезному?
— Мать утверждает, что у дочери не было врагов, — продолжил Джон.
— Вы выяснили, как она провела последние сутки?
— Полли находилась вечером дома вместе с членами группы, которые все вместе ушли в полночь.
— Бойфренд есть или был?
— Они недавно расстались. Ведущий гитарист в группе. Другие два члена группы подтверждают, что разбежались они мирно.
— Какие есть идеи?
— Я полагаю, девушка знала убийцу. И доверяла ему, по крайней мере настолько, что пустила его в дом. Отсутствуют следы взлома, равно как и следы борьбы внутри. Но почему-то она оказалась мертвой, задохнувшись белым гелем, заполнившим ее глотку. Предстоит выяснить, как удалось довести Полли до такого состояния, что она позволила ввести гель себе в горло. Общий анализ токсикологов свидетельствует о смеси наркотиков в ее крови.
— В достаточном количестве, чтобы она лишилась сознания?
— Токсиколог не уверен.
— Что насчет свидетелей? Видели кого-нибудь, входящего в дом?
Джон покачал головой:
— Патрульные обошли соседние дома, а члены бригады внешнего наблюдения прошлись по всем домам в окрестности. Большинство людей были на работе. Те, кто оставался дома, никого не видели.
Макклафлин постучал пальцами по подлокотнику кресла.
— Есть другие любопытные детали. Полли копила деньги, чтобы отправиться в путешествие вокруг света. Деньги все еще на ее банковском счету. Тысяча триста сорок фунтов. Когда я поднялся наверх, то заметил, что в ящиках кто-то шарил. На кровати лежали несколько фотоальбомов. В одном — фотографии Полли в обнаженном виде, сделанные в ее комнате. Похоже, она брала деньги за подобные гламурные снимки. Мы проверяем телефонные номера тех, кто ей звонил.
— Это может оказаться существенным. Ее ведь нашли в халате?
— Да.
— Прекрасно. Похоже, есть в чем покопаться.
Джон поерзал в кресле.
— Ты хочешь что-нибудь добавить? — спросил Макклафлин.
Джон откашлялся.
— Вы по телефону обмолвились, что собираетесь снять меня с операции «Рыболов», чтобы я мог целиком сосредоточиться на данном деле.
Макклафлин кивнул:
— Если в деле имеются веские улики, ты не сможешь продолжать участвовать в операции «Рыболов».
— Иногда интересоваться, вот и все. Быть в курсе.
Макклафлина такой вариант явно не устраивал.
— Это твое первое дело об убийстве в качестве детектива-инспектора. Поверь мне, оно привлечет внимание людей на таких уровнях, о которых ты и не подозреваешь, несмотря на его внешнюю простоту. Я не хочу, чтобы тебя что-либо отвлекало. — Он откинулся на спинку кресла и переплел пальцы. — Я писал об этом в последнем варианте твоей характеристики. У тебя есть склонность зацикливаться на отдельных делах. Ты же не из конной полиции, где стремятся всегда достать преступника. Ты работаешь в полиции Большого Манчестера, и действующая в ней современная система подразумевает, что тебя можно снимать с дела, если обстоятельства требуют. Привыкай.
Джон продолжал смотреть в пол. Макклафлин взглянул на него внимательно:
— Послушай, когда с этим делом будет покончено, ты вернешься к работе над операцией «Рыболов». Но помни, что это дело… — Телефон на его столе зазвонил. Макклафлин снял трубку. — Да? — Его взгляд со стопки бумаг на столе внезапно остановился на лице Джона. — Понимаю. Сообщите детали. — Он записал что-то в блокноте и положил трубку. — Нашли еще одно тело. Мэри Уолтерс, двадцать три года. Уолли-Рэндж, Ли-роуд, дом сорок шесть, квартира номер один. Офицер, докладывавший с места преступления, сказал, что ее горло заполнено чем-то белым.
Пока они ехали по Уитингтон-роуд, Джон рассматривал проносящиеся мимо кафе, бары и дорогие рестораны, наступающие на район из Чорлтона.
— Господи, как же это место изменилось, — заметил он.
Макклафлин не ответил, и Джон продолжил наблюдать за огромными домами, стоящими вдоль дороги. Они строились в прошлом веке для богатых текстильных промышленников, но их давно поделили на квартиры или переделали в убогие пансионаты с объявлениями о наличии свободных мест. Теперь каждый второй дом окружали строительными лесами. Объявления на металлических столбах сообщали, кому именно принадлежит здание. Современная золотая лихорадка.
— Я где-то читал, что в этом районе цены на жилье взлетели выше, чем в других частях Манчестера. А шесть лет назад люди не могли продать свои дома даже за гроши, — промолвил Джон.
— Черт, еще один упущенный шанс, — прокомментировал Макклафлин, резко сворачивая на Ли-роуд.
Там, напротив дома сорок шесть, стояли пять полицейских машин и «скорая помощь», желтая лента ограждения трепыхалась на холодном осеннем ветру. Дом был таким же массивным, как и здания вдоль главной дороги, крепким, кирпичным, с широкими каменными подоконниками и металлической пожарной лестницей сбоку.
Они вышли из автомобиля, пробрались сквозь толпу зевак и приблизились к полицейскому, державшему перекидной блокнот. Макклафлин показал свое удостоверение и спросил:
— Кто там в доме?
Полицейский посмотрел в блокнот:
— В данный момент эксперты и фотограф, сэр. Полицейские, которые были первыми на месте происшествия, говорят сейчас с главным детективом-инспектором вон там. — Он показал на группу людей, стоящих за кордоном.
— Это она ее обнаружила? — произнес Джон, незаметно кивая в сторону полной девушки, сидящей в машине «скорой помощи». Ее утешал санитар.
— Да. Эмма Ньютон.
— Квартира на первом этаже?
— В нее ведет отдельная дверь, с другой стороны дома.
Макклафлин промолвил:
— Записывайте. Внутрь зашли детектив-инспектор Спайсер и старший инспектор Макклафлин. — Представившись другим полицейским, они надели белые халаты, положенные для работы на месте преступления, и бахилы, затем двинулись по дорожке вдоль дома.