— Пожалуй, что и так, — признался Джек и погладил Луизу по щеке. — Радуйся своему чудесному дню, милая.

И присмотри, пожалуйста, некоторое время за Мэри и Джейни, хорошо? Нам с мисс Стэндиш надо обсудить кое-что очень важное.

Глава 7

Тринити расхаживала по кабинету деда, обмахиваясь его завещанием и надеясь, что справится со своими чувствами до возвращения Джека. Она должна вести себя спокойно и быть объективной, если хочет снова взять под контроль будущее партнерство, К несчастью, она даже не могла взять себя как следует в руки! Образ Джека, схватившего Фрэнка Крауна за глотку, полностью завладел ее воображением. Сердце бешено колотилось о стенки грудной клетки. Она говорила Джеку, что он станет для нее героем, если спасет ранчо, но он уже заслужил этот титул — вместе с ее вечной благодарностью — в одно молниеносно краткое мгновение.

Разве Джейни так не сказала? «Джек теперь герой — он защитит вас». А Луиза выразила это еще более ясно:

«Теперь вы тоже одна из женщин Джека». И Джек сам подтвердил ее слова, запретив Фрэнку приближаться к «его женщинам» и разговаривать с ними.

Возбуждение Тринити росло с каждой секундой, она была почти в панике. Ей не следовало настаивать на немедленной встрече с ним. Надо было убежать в ярости и отказаться говорить с ним сегодня.

«Сделай это сейчас, — посоветовала она себе, рванувшись к двери. — Попроси Элену передать ему, что ты плохо себя чувствуешь и просишь тебя не беспокоить».

Но едва ее пальцы коснулись дверной ручки, как раздался громкий стук в дверь; сразу после этого дверь распахнулась, и Джек вошел в комнату. Он выглядел в точности так, как хотелось бы выглядеть ей самой: спокойный, уверенный в себе, непроницаемый. Тринити отступила на шаг и залепетала:

— Я считаю, что нам следует отложить эту встречу, сэр, из опасений сказать что-нибудь недопустимое в пылу раздражения.

Его близость сильно подействовала на нее, и картина изгнания Фрэнка почему-то совместилась с воспоминанием об их поцелуе в прошлый вечер. Она почти верила, будто ощущает жар, исходящий от его сильного, мускулистого тела.

— Мисс Стэндиш! — Он положил руки ей на плечи. — Вы гневаетесь на меня за то, что я позволил Краунам переступить порог дома вашего дедушки, не так ли?

Тринити сглотнула, потом молча кивнула.

— Вы полагаете, что это доставило мне удовольствие?

Насколько мне известно, этот человек — убийца. Самое малое, он несет ответственность за нынешнее состояние «Сломанной шпоры». А его сын… — На лице у Джека появилось неодолимое отвращение, но он почти тотчас совладал с собой. — Дело в том, что была причина, чисто деловая, вынуждающая меня поговорить с ними. Поймите, я здесь для того, чтобы внести деловое начало в это предприятие. Как я смогу добиться этого, если вы не будете мне доверять?

— Я вам доверяю. Клянусь, что это так. — Тринити снова сглотнула, смущенная тем, что голос ее звучит хрипло от волнения, и продолжала уже более ровно:

— Я была возмущена тем, что вижу их здесь. Я это признаю. Вы должны были предвидеть мою реакцию. И надо же было пригласить их именно в дедушкин кабинет, а не в любую другую комнату! Сюда, где он работал над своими счетами, пытаясь избежать той катастрофы, о которой только и мечтал Краун.

Джек опустил руки.

— Пожалуй, это было непродуманно. Однако я считаю, что, пригласи я их в гостиную, это не предотвратило бы устроенного вами публичного скандала.

— Простите? — Тринити только теперь заметила искру обиды в зеленых глазах Джека. — Вы сердитесь на меня?

— Вы не думаете, что любой человек на моем месте рассердился бы на вас? — возразил он и указал на диван. — Давайте присядем.

— Нет.

— Прошу прощения?

— Я сказала «нет». Разве вам до сих пор никто не говорил «нет», мистер Райерсон?

Тринити подняла брови, чтобы подчеркнуть иронию.

— Почему же, такое случалось, — невозмутимо произнес Джек. — С другой стороны, мне никто не устраивал публичных нагоняев с тех пор, как мне исполнилось десять лет. Я могу в один прекрасный день стать вашим партнером, мисс Стэндиш, но я никогда не стану вашим лакеем. В будущем, если между нами возникнут несогласия, будьте любезны беседовать со мной об этом только наедине.

— Даю вам в этом слово, — слегка помедлив, ответила она, — а вы, в свою очередь, дайте слово, что не позволите больше Краунам появляться в дедушкиных владениях.

— Полагаю, я совершенно ясно дал им это понять, вам не кажется?

— Да, — признала Тринити. — Я понимаю, что вы на меня сердитесь, но все-таки позвольте вас поблагодарить.

Это было так.., вы были таким… — Тринити почувствовала, что краснеет. — Когда вы стукнули Фрэнка о стену, это было так…

Джек склонил голову набок.

— Продолжайте.

— Это было так сильно. Смело и сильно. И я гордилась, что вы мой партнер. — Она снова отступила на шаг и добавила неуверенно:

— Я имею в виду, возможный партнер.

Джек опять к ней приблизился, и Тринити отступила — на этот раз к самой стене. Попыталась улыбнуться в страхе, что Джек услышит лихорадочные удары ее сердца.

— Вы произвели на меня сильное впечатление. И на Уолта тоже. Произвели бы и на Фрэнка, если бы он хоть что-то мог соображать в эту минуту. — Облизнув пересохшие губы, она продолжила:

— Его все боятся. Когда я приезжала сюда совсем юной девушкой, он запугивал всех молодых ребят до того, что они во всем уступали ему. А вы его не испугались. Вы просто.., ну, вы его подчинили себе полностью. Это, наверное, было приятно. Вам, я хочу сказать. Не ему.

— Я стараюсь улаживать такие проблемы словами, а не кулаками. Однако должен признать, что было приятно поставить этого хама на место. — Джек наклонился к ее лицу и сказал очень тихо:

— Смелее.

— Ч-что?

— Вы просили позволения поблагодарить меня. Пожалуйста, будьте смелее.

Тринити посмотрела в его смеющиеся зеленые глаза и решила, что он понял, насколько она сейчас возбуждена и доступна. Голова у нее кружилась. Несмотря на то что от возбуждения у нее перехватило горло, она все-таки смогла выговорить:

— Что вы предлагаете?

— Это не я предлагаю, а мистер Брэддок.

— Ах вот как, мистер Брэддок?

— Это превосходная возможность повысить уровень нашей интимности.