Получив новую весточку от Давида с той же просьбой, я все-таки собралась в поездку. Ночью Юлия обычно крепко спит. Я решила взять джип Сюрьянена. Надеюсь, хозяин не заметит, что за ночь на спидометре прибавится сотня километров. Дорога в Коппарняси заняла сорок минут. Я оставила машину на знакомой лужайке, прикрепила на лоб лампу и двинулась вверх по тропинке. Через пару минут выключила свет. Меня окружали мягкие сумерки, ясно видна была гладкая поверхность скалы и тропинка. Впереди проскакал заяц, мне показалось, что его спугнул какой-то зверь. Наверху сверкнули чьи-то желтые глаза: ночной хищник вышел на охоту.
Башня выглядела по-прежнему: никаких признаков, будто кто-то здесь что-то искал. Надеюсь, Давид будет доволен. Я села на землю и, привалившись к башне спиной, решила дождаться первых лучей солнца и немного послушать утреннее пение птиц. Впереди мелькнула рысь. И тут я почувствовала, как у меня на загривке вырастает шерсть, как уши с кисточками на концах начинают различать каждый лесной звук, мягкие лапы со спрятанными когтями тихо ступают по лесному мху. Я пошла по дорожке, зорко глядя по сторонам, остро чувствуя все запахи и движения ночного леса. Когда появились первые лучи солнца, я еще была диким лесным зверем. Внимательно глядя по сторонам, я шла к гостиничной парковке. В зоне кемпинга стояла палатка и две машины с русскими номерами. Я сняла обувь, чтобы не разбудить спящих шумом шагов, и осторожно прокралась мимо. Утреннее солнце ярко отражалось в лобовых стеклах машин.
И вдруг мне показалось, что рядом мама. Она шла по дорожке, я чувствовала ее присутствие в воздухе и где-то внутри себя. Никогда раньше я так ясно не ощущала этого: словно открылись какие-то невидимые ворота и она вышла ко мне. И я совершенно явственно поняла, что я не дочь убийцы. В моих жилах текла чистая кровь моей мамы.
— Я спрашиваю тебя, Уско Арттури Сюрьянен, желаешь ли ты взять в жены Юлию Герболт и жить с ней в богатстве и бедности, горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
— Желаю.
Громкий голос Сюрьянена разнесся по залу «Санс Ном». Поскольку жених и невеста придерживались разных вероисповеданий, было решено провести гражданскую церемонию, а не церковное венчание. В ресторане было полно народу. Репортеры из российского журнала, которому Юлия продала эксклюзив, два фотографа и главный редактор. Министр, близкий знакомый Сюрьянена, со своим телохранителем и Гезолиан с Лешей. Пете Вестеринен и еще двое приглашенных мною охранника, один из которых сидел за монитором камеры наблюдения. У Сату Сюрьянен и подобных ей личностей не было ни единого шанса проникнуть в помещение и помешать церемонии. Пете в дорогом, отлично сшитом костюме стоял в дверях: вылитый телохранитель из голливудского фильма.
Ресторан было не узнать: окна и стены задрапированы белым шелком с золотой вышивкой, на столиках скатерти того же стиля, по углам на высоких пьедесталах огромные букеты белых и желтых орхидей. Юлия была несказанно хороша, несмотря на то что ей пришлось сегодня встать в пять утра, чтобы успеть причесаться и накраситься.
На церемонию пригласили известного тенора из России, который спел несколько романсов под аккомпанемент классической гитары. Сюрьянен и Юлия принесли друг другу клятвы любви и верности, текст которых был заранее придуман ими самими. Клятвы звучали так нежно и романтично, что Моника поджимала губы, стараясь сдержать смех.
Вечером накануне свадьбы я встретила в аэропорту Гезолиана, его мать и телохранителя Лешу. Иван усадил старушку и охранника на заднее сиденье, а сам сел вперед.
— Когда приедет Сталь? — спросил он, едва мы выехали на трассу Туусулантие.
— Он в Финляндии. Когда вы хотели бы с ним встретиться?
— Обычно я предпочитаю сначала закончить с делами, а потом развлекаться, но на этот раз придется нарушить традицию. Отпраздную сначала свадьбу дочери, только обещай мне, что он за это время не сбежит. И как же тебе удалось заманить его сюда?
— Профессиональная тайна.
Я так до сих пор и не была в курсе планов Давида, знала только, что он с Яаном поселился в гостинице в Коппарняси.
Во время свадебной церемонии Транков сидел рядом и внимательно слушал слова клятвы. С Паскевичем он едва перекинулся парой слов. Увидев меня, тот встрепенулся, но ничего не сказал. Помимо отца, Юрий также изо всех сил старался избежать встречи с Уллой Бек, которая с такой силой пожала ему руку при встрече, что он едва сдержал стон. Но у меня было полно своих забот, поэтому я не слишком внимательно наблюдала за переживаниями Транкова.
— Ты никогда не видела Яана в деле, — сказал мне Давид по телефону. — Нам с ним случалось выбираться и из более сложных ситуаций. Ко всему прочему Гезолиан не знает Яана, даже не подозревает о его существовании. К тому же, как ты прекрасно понимаешь, под монашеской одеждой можно спрятать что угодно. Так что, не переживай, Хилья, все будет хорошо.
Я надеялась, что Давид хорошо понимал, что, пока он сам стремился передать Гезолиана в руки правосудия, у того были более кровожадные планы. Только смерть противника. Не получив указаний, я должна была действовать вслепую, полагаясь исключительно на чутье.
После венчания гостей пригласили за праздничный стол. Многочисленные закуски, салаты, рыбное блюдо, промежуточные закуски, мясное блюдо, свадебный торт. Вместе с Юлией, Моникой и Йоуни мы до мельчайших деталей продумали меню этой русско-финской свадьбы, которую Йоуни в шутку прозвал праздником дружбы, сотрудничества и взаимопомощи. Напитки в основном привезли из России: водка, игристое вино со старым названием «Советское шампанское» и чай для трезвенников. В особых маленьких бокалах подавалось тосканское кьянти. Сюрьянен распорядился внимательно смотреть, чтобы бокалы гостей не пустовали. Я не сводила глаз с его старых друзей Ватаненов: как бы Анне снова не начала буянить. Она, разумеется, понятия не имела, кто такой отец невесты, и у меня возникло чувство, что скорее я защищаю Ватаненов от Гезолиана, нежели Юлию от их нападок.
После первой перемены блюд Паскевич поднялся и направился к выходу, видимо, покурить. Сначала он прошел мимо меня, затем остановился и вернулся. На мне были туфли на небольшом каблуке, в которых я при необходимости легко могла бы пробежать спринтерскую дистанцию. Паскевич встал напротив и пристально взглянул на меня:
— Хилья Илвескеро, какая встреча!
Радости в его голосе я не услышала.
— Да, с того раза, когда мы виделись в последний раз, много воды в Москва-реке утекло. — Я старалась говорить холодным равнодушным тоном.
— Что верно, то верно. Сколько же лет прошло? Кстати, а у тебя нет сестры, которая работает в области… украшения досуга? Я как-то встретил одну девушку, которая так походила на тебя, хотя, конечно же, это был другой человек… Одета совсем иначе, более легкомысленно, что ли… не то что ты сейчас.
Пытаясь успокоиться, я провела рукой по волосам. Вряд ли Паскевич начнет сейчас вспоминать события в Бромарве, уж очень неприглядно он там смотрелся. К тому же вряд ли Юрий рассказал ему, кто такая Сьюзи на самом деле, хотя сам он прекрасно знал, что это была я.