– Скажи, Женя, а я что, тоже уже в этом, как его, бальзаковском возрасте, мне что, тоже легко дашь пятьдесят? – не скрывая слез, задала она совершенно неожиданный вопрос, который не мог не вызвать у меня улыбки, но я сдержалась.
– Что ты?! Ты прекрасно выглядишь. К тому же у тебя ошибочное представление о бальзаковском возрасте! Насколько я знаю, Оноре писал про дам в интервале от двадцати пяти до тридцати лет. Так что не стоит сильно переживать! – Я погладила ее по плечу. – Поверь, это не ты плохая, это он человек такой! – Мне неприятно было все это говорить, но и оправдывать Максима я не могла. Голос Анны со следами былой обиды еще звучал в моих ушах. Признаться, я искренне не желала Клаудии участи Анны.
– Но вдруг он раньше был плохим, а сейчас исправился и влюбился на самом деле?! – подскочила она на своей полке.
– Может быть и такое, – не могла не согласиться я. – Ты дальше сама разберешься, сейчас главное, что ты предупреждена, а значит, не повторишь ничьих ошибок. Будешь более внимательна, не так наивна и вовремя сможешь отделить фальшь от истинных чувств. – Все эти слова возникали у меня сами собой, словно я всегда держала их наготове. Может быть, стала давать о себе знать житейская мудрость. Ведь должна же она когда-то появиться, тем более что я и сама была в бальзаковском возрасте.
Вагон медленно покачивался на стыках рельс. Мне всегда нравились подобные путешествия. В периоды временного безделья всегда можно было заняться теми делами, на которые, как правило, не хватало времени в обычном темпе жизни. Например, подумать о будущем, помечтать или просто почитать книгу или учебник. Сейчас самое время мне было бы воскресить уже полученные знания японского, но ситуация не позволяла этого сделать. Клаудия совершенно замкнулась в себе, я не спешила ее тормошить, тем более что мое внимание занял странный звук, послышавшийся по ту сторону двери купе. Я не смогла разместить с той стороны камеру скрытого наблюдения, так как трансляцию картинки из коридора поезда все время нарушали помехи. Поэтому я вынула новое приспособление: прослушку, приложила микрофон к стене и припала ухом. Но сосредоточиться на внешних звуках мне не удалось. В кармане у меня завибрировал телефон. Звонила тетушка. Я поморщилась, так как звонок был очень не вовремя. Но и не ответить было нельзя, Мила страшно разволнуется и немедленно задействует все сохранившиеся у нее связи в правоохранительных органах. С досадливым вздохом я ответила на звонок:
– Женечка, это я! У тебя все в порядке? – затараторила она скороговоркой.
– Да, но я не могу сейчас, я работаю! – прошипела я.
– А, я понимаю, я на минуточку, знаешь, этот доктор, к которому я ходила вчера… – Она не успела продолжить, так как мне на самом деле было сейчас совершенно некогда слушать подробности ее визита. Поэтому я решительным тоном спросила:
– Ты здорова?
– Э… да… но… – попыталась она вернуться к оставленной теме, но я попрощалась и нажала отбой. Я не имела права спугнуть того, кто мог прятаться за дверью, а в том, что под ней кто-то точно находился, я была практически уверена. Мои подозрения подтвердились, как только я приступила к прослушиванию шумов, судя по которым кто-то явно возился с замком. Я припала глазом к отверстию у щеколды и поняла, что этот кто-то пытается что-то пропихнуть в него. Выскакивать в коридор и затевать драку было делом неэффективным, так как я подозревала, что злоумышленник сможет легко скрыться, а у меня не останется никаких доказательств его дурных намерений. В своих силах я была уверена, поэтому решила прибегнуть к хитрости.
– Клаудия! – шепотом позвала я. – Надевайте это. – Я вынула из своей профессиональной сумки кислородные маски и первой водрузила свою на лицо.
Итальянка, похоже, даже не успела испугаться. Хотя я пресекла ее первый, готовый сорваться с губ вопрос, так как любые разговоры в нашем купе могли спугнуть того, кто топтался за дверью. Больше она не пыталась заговорить. Она покорно повторила мои манипуляции с маской и легла на своей полке именно так, как я ей показала. Девушка Клаудия была просто раздавлена всеми событиями, а новости о Максиме, как я понимала, добили ее. У нее уже не возникало никаких дополнительных вопросов, она просто доверилась мне, действуя как робот, не выходя при этом из своих невеселых раздумий.
Я также улеглась в нелепой позе на свою полку. Главное, нам надо было скрыть лица, так чтобы не были видны маски. Некоторое время в купе была тишина, потом раздалось шипение как раз от двери, я сразу догадалась, что это усыпляющий или более сильный газ проникает внутрь через отверстие возле щеколды. Хотя, конечно, проверить свои догадки на практике я не имела возможности. Сомнений в том, что к нам готовится вторжение, у меня не осталось. Маску снимать с лица было нельзя. И я, и, надеюсь, Клаудия это понимали четко.
Тем временем тот, кто затеял всю эту неразбериху, выждав необходимый промежуток времени, занялся дверным замком, который, впрочем, ему легко поддался, не иначе как у незваного гостя был с собой фирменный набор отмычек, как у профессионального вора.
Дальше события развивались стремительно. Я выждала пару секунд, необходимых для того, чтобы за вторженцем закрылась дверь купе, и первой кинулась на него. Сделать это мне было удобно, так как первым делом он склонился над Клаудией, а, следовательно, был ко мне спиной. Не ожидая такой прыти с моей стороны, преступник попытался распрямиться, но ему это не удалось, я грамотно сдавила пальцами его плечи в области болевых зон. В следующую секунду я сама дернула его торс назад и в сторону, потом схватила за голову и с силой ударила его лоб о свое колено. Злоумышленник пал к моим ногам. Меня удивила легкость, с которой мне удалось его усмирить. Первым делом я распахнула настежь окно. В купе тут же ворвался свежий ветер, затем я наручниками стянула запястья за спиной преступника, дальше я тронула Клаудию за плечо, разрешая ей развернуться.
Незваный гость был одет в черный костюм, куртка и брюки тщательно прикрывали все его тело, на голове была целиком скрывающая лицо шапочка, поверх которой также располагалась маска. Я засекла время с момента, когда в купе попал газ, выждав еще три минуты, я спокойно сняла защитное устройство с лица. Фигурка у нашего гостя была довольно щуплая. У меня зародились некоторые предположения, которые полностью подтвердились, когда я сорвала маску с шапкой с его, точнее, как оказалось, с ее головы.
Это была Ольга. Та самая, которую я подозревала. Клаудия опешила. Она приблизилась вплотную к лицу продавщицы, видимо, надеясь найти хоть какие-то ответы на многочисленные вопросы, как вдруг девушка открыла глаза. Увидев перед собой лицо начальницы, она взвизгнула, дернулась, тихо взвыла, почувствовав, что ее руки прикованы к железному основанию столика, и грубо выругалась себе под нос.
– Стерва! – с ненавистью выкрикнула она.
– Ке коза (что)? – не поняла итальянка.
– Сама ты коза! – Ольга все больше повышала голос. Я хотела ее допросить, прежде чем она привлечет внимание проводника нашего вагона, поэтому повторно сдавила пальцами основание ее ключицы. Я знала, что такую боль даже тренированному человеку стерпеть сложно, что уж говорить о хрупкой, неподготовленной, но довольно озлобленной девице.