– А почему ты решил, что там кто-то был?
– Во-первых, окна кабины не ударом о воду разбиты, а кто-то явно вытаскивал осколки из рамы. А во-вторых, эти осколки не внутри самолета, а снаружи лежат.
– Ты наблюдательный, к тому же хорошо изучил историю войны. Когда успел?
– У меня всегда тяга к истории была. Я на исторический поступать хотел, а вместо этого в армию пошел.
Мы вошли в бухту, у причала пришвартовались. Алексей помог мне выйти из катера и стал переносить вещи в машину.
На выезде из Двуякорной бухты стоял джип, а возле него Рамил, который поднял руку при виде нас, предлагая остановиться.
– Из машины не выходи, – твердо сказал Алексей.
Мы остановились метрах в пяти от Рамила. Алексей вышел из машины, но остался стоять возле открытой двери.
– Потолковать бы, Лешенька, – начал Рамил.
– О чем нам с тобой толковать?
– Вещичка одна в море припрятана, а ты вроде там был. Не видал?
– Может, и видал, а может, и нет.
– Дурака не включай. Я все время следил за тобой. Наверное, думаешь, как дверь открыть? Не советую. Там взрывчатка может стоять. Кишки на корм рыбам разлетятся.
– Так это ты там бывал?
– Я этот самолет пасу больше года, даже кое-что разузнал о нем. Если сунешься, буду воевать. Понял? – Он поспешно сел в машину, которая тут же рванула с места.
Алексей с минуту смотрел на отъезжающих врагов, затем сел на землю, закурил, я вышла из машины и опустилась рядом. Алексей предложил сигарету мне. Мы молча сидели и курили.
– С одной стороны, он не шутит, – затягиваясь сигаретой, начал Алексей, – с другой стороны, он предложил хорошую идею. Мы просто взорвем дверь. Риска – ноль. Нужно узнать, что это за самолет, что он мог перевозить.
– Леш, я устала. Мне ведь завтра на работу. Ты не мог бы отвезти меня домой?
– Конечно, Аленка. Я сам займусь этими вопросами.
– Но пообещай мне, что сам в самолет без меня не полезешь.
– Разумеется, дорогая! Только с тобой.
Весь следующий день на работе я думала о самолете. Что он мог скрывать? Даже ночью, когда прилегла вздремнуть, мне приснилось, что мы пробрались внутрь самолета, но там было совершенно пусто.
Проснулась, а точнее – опомнилась от полудремы – я уже засветло. И за работу. Время до конца смены пролетело быстро. Разложила таблетки, заполнила истории болезней, так и закончилась смена.
Выйдя из больницы, я сразу же увидела Лешкину машину. Он вышел из авто, я помахала ему рукой, а он пошел мне навстречу.
– Как ты? Как отработала? – после поцелуя спросил меня Алексей.
– Как обычно. Ничего особенного, – сказала я, садясь в машину. – Лучше расскажи, что ты вчера выяснил.
– Поедем ко мне, я там все подготовил. Набрал книг в библиотеке. Изучал почти всю ночь. Кое-что нарыл. Есть хочешь?
– Съела бы что-нибудь с кофе.
– Пирожное будешь? – Он посмотрел на меня, а я согласно кивнула. – Сейчас заедем в классную кулинарию, там хорошие эклеры пекут. Ты эклеры любишь?
– Да, люблю. И с заварным кремом, и со сливками. И побольше, – рассмеялась я.
– Ты как Винни-Пух в гостях у кролика, – теперь уже рассмеялся Алексей.
В магазине мы купили эклеров, Алексей взял еще сигарет.
– Хочешь еще что-нибудь?
Я на ухо ему прошептала:
– Только тебя…
– Я тоже, – Алексей привлек меня к себе и нежно поцеловал.
– Ау! Молодые люди! Вы же в магазине! Здесь дети, – стала возмущаться пожилая продавщица. – Совсем обнаглели! Мало того, что в парке и на набережной по вечерам проходу нет, на каждой лавочке срам творится, так они и до магазина добрались.
Алексей что-то хотел возразить, но я схватила его за руку и утащила на улицу.
– Не трать на них время и силы. Они тебе пригодятся для другого!
– Ты у меня умница, – сказал Алексей и, обняв, повел к машине.
* * *
– Тебе интересно узнать, что я нарыл? – спросил Алексей, после того как мы вдоволь насытились друг другом.
– Я просто сгораю от любопытства. А вон те книги, что на журнальном столике, ты все перечитал, что ли?
– Просмотрел, кое-что почитал, что нам может пригодиться.
– Рассказывай.
– Вот твои эклеры, чайник закипел, я сейчас сделаю кофе.
Мы уселись за журнальным столиком, и Алексей начал свой рассказ, который я слушала затаив дыхание.
– Начнем с документа, который был в планшете. Я снял с него копию. Здесь почти ничего не сохранилось, но по обрывкам слов можно кое-что узнать. Смотри, – он указал на два слова внизу документа, – это «mann Recknag». Я порылся в книге «История войны» и нашел, что это, скорее всего, «Hermann Recknagel». В 42-м и 43-м командующим войсками на Кубани у немцев был генерал Герман Рекнагель.
– Получается, это он подписал документ, – не выдержала я.
– Да. Ты догадливая. Смотри дальше. Что мы имеем еще? Нашивка, которую ты сорвала. Вот она. Тут написано «Bruno Recknagel», то есть Бруно Рекнагель. Я раскопал биографию Германа Рекнагеля и выяснил – у него был родной брат по имени Бруно.
– Любопытно. Зачем генералу отправлять транспортным самолетом своего брата с письмом в Рейхсбанк? Что же в самом самолете, интересно?
– Этот вопрос и мне покоя не дает. Но ответ, возможно, здесь, – он указал на обрывок фразы в документе – «dener Koffer». – Koffer по-немецки – «чемодан». Если «dener» – это остаток слова «Goldener», то речь идет об известном «Золотом чемодане», который пропал как раз во время войны на Кубани. Но это только мои предположения. Я просмотрел все эти книжки, – Алексей показал на стол, – в голове каша, но, думаю, продвинулся. Меня беспокоит Рамил. Он далеко не глуп, так что попади этот документ к нему, он бы уже давно самолет вскрыл.
– А как и когда мы его вскрывать будем?
– Похоже, его можно только взорвать. А вот когда… Это вопрос. Подготовка займет не меньше месяца, а уже середина сентября. Не хотелось бы в октябре. Посмотрим, возможно, есть смысл отложить до весны. Жаль, что Степаныч мне сказал про самолет только три недели назад. Я его пока отыскал… Ладно, не будем торопиться. Вначале нужно найти чем взорвать, затем смоделировать ситуацию, а уже потом все сделать. Пока что нас никто не подгоняет.
– А Рамил?
– Рамил знал о самолете раньше меня, а внутрь до сих пор не влез. Значит, пока не знает как. Права на ошибку у нас нет. Действовать нужно наверняка, один раз и все. Но на тот момент нас уже не должно быть в этом городе.
– А почему?