Кирилл приходил, садился за стол и смотрел на меня тяжелым взглядом. Я разогревала еду на плите, пока Алексей сновал туда-сюда, громогласно хохоча и заполняя собой все пространство. Алексей не чувствовал, не ощущал наэлектризованного воздуха, в котором витало мужское желание – темное, сгустившееся, как небо перед грозой.
Даже спиной я чувствовала взгляд Кирилла, мне казалось, он раздевал меня глазами, я быстро поворачивалась к нему лицом и натыкалась на его взгляд, который было трудно выдержать.
Алексей же отделывался шутками-прибаутками. В Москве он стал весельчаком, рубахой-парнем, без которого не обходилась ни одна корпоративная вечеринка.
Сначала он меня брал на них, потом перестал, но я туда особо и не рвалась: своей в кругу его сослуживцев я так и не стала. А стоять и подпирать стенку – занятие не из приятных.
Алексей же, напротив, посещал эти вечеринки с удовольствием, он называл их «маленькими выходами в свет». После них он возвращался домой веселый, шумный, с блестящими от выпитого вина и возбуждения глазами. Пару раз от него пахло женскими духами, когда я сказала ему об этом, он хохотнул и помотал головой.
– Аленка, ну ты у меня и ревнивая! Даже не ожидал от тебя, честное слово! Это же просто деловое пати, там бабы вешаются и чмокают в щеку. Так принято, такой дружеский поцелуй. По-це-луй-чик в щечку. И все. Это Москва, понимаешь, Москва!
Этим обычно заканчивались все его разговоры.
Но однажды случилось небольшое происшествие: я нашла в его кармане блеск для губ. Алексей спал, он пришел навеселе, разделся и нырнул в кровать. Его брюки валялись на полу, и я по привычке подняла их. В правом кармане я что-то нащупала и сунула туда руку. Там лежала маленькая коробочка на цепочке с золотым сердечком. Я открыла прозрачную крышечку. Это был ярко-красный блеск для губ, наполовину использованный.
Я повертела блеск в руках и положила в карман халата.
«У моего мужа появилась женщина, – стреляло в мозгу. – Женщина, которая положила ему в брюки блеск для губ».
Когда Алексей проснулся утром, я сразу выпалила:
– Что это? – и протянула ему блеск.
– Где ты ее нашла? – нахмурился он. – Эту вещицу?
– Выпала из твоего кармана.
– А… – он замолчал и усмехнулся. – Наталья Семеновна шутя сунула.
– Какая Наталья Семеновна?
– Наша бухгалтерша. Помнишь ее? Такая бабища неохватная. Чего ее наш шеф держит, непонятно. Говорит, спец хороший…
Я вспомнила Наталью Семеновну – полную, шумную женщину с пухлыми пальцами, унизанными перстнями.
– Наталья Семеновна?
– Ну да.
– А зачем ей совать блеск тебе в карман?
– А черт ее знает, – махнул рукой Алексей. – Перепила, вот и решила схулиганить. А я-то думал: почему она так близко ко мне придвинулась.
– Она что, с тобой заигрывала?
– Можно сказать и так. Но я, как ты понимаешь, к ней по нулям.
– А к кому не по нулям?
– Аленка! – Он взял мою руку в свои. – Что с тобой сегодня? Не с той ноги встала?
– Нет, – мотнула я головой. – С той. Просто ты стал часто поздно приходить, от тебя пахнет… – я хотела сказать «женскими духами», но это было слишком, и я сказала «вином». – Ты оставляешь меня дома одну.
– Хочешь, чтобы я брал тебя с собой? Но ты сама говорила: у тебя там болит голова, все разговоры раздражают, и ты чувствуешь себя чужой и неприкаянной. Разве не так?
– Так… но я целыми вечерами сижу дома. Я и наши дети. Так не годится.
– Ага! Я понял, – Алексей навис надо мной, сгребая в охапку. – Ты хочешь сказать, что я бездушная скотина, бросил семью на произвол судьбы, так?
– Я не говорила этого. Пусти…
– Зато подумала. Разве не так?
Муж отпустил меня и бросил взгляд на наручные часы… – Пора на работу… Постой! – Он поскреб подбородок. – У меня там скопились кое-какие отгулы. На работе сейчас относительное затишье. Попробую попросить шефа дать мне выходной. Идет?
– И что мы будем делать?
– Берем девчонок, едем в зоопарк и тусуемся там целый день. Надеюсь, ты не возражаешь против этого плана?
– А школа и детский сад?
– Подождут, никуда не денутся. Один раз можно и прогулять.
Все уладилось довольно быстро. Шеф не возражал, и через час мы уже садились в машину и ехали на Краснопресненскую. Был по-настоящему теплый сентябрьский денек. Медово-янтарные листья горели расплавленным золотом от солнца, а мы неслись в машине и хохотали как сумасшедшие.
Девчонки визжали от восторга, а мы с Алексеем заговорщицки переглядывались. Я чувствовала себя как в наши лучшие времена, когда мы в Ведянске уходили на целый день на пляж, расстилали одеяло и то плескались в воде, то загорали на солнце.
Народу в будний день в зоопарке было немного, мы ходили от вольера к вольеру, девчонки радовались, а я думала: «Мы снова вместе».
Алексей взял меня за руку, я прижалась к нему, и вдруг я ощутила легкую заминку с его стороны.
– Ты что, Аленка? – Муж отстранился и потрепал меня по плечу.
– Ничего. Просто мы так давно не гуляли нигде вместе.
– Это точно! – Алексей взъерошил себе волосы, а в его глазах застыло странное выражение, которое я не могла понять. – Не гуляли.
– Я так рада, что мы выбрались сюда.
Он шутливо приобнял меня.
Зазвонил мобильный. Алексей посмотрел на дисплей экрана и отошел в сторону.
– Я сейчас! – бросил он. – Минуту.
Я смотрела на него. Он был таким родным, таким любимым, что у меня захолонуло сердце. Я знала каждую черточку на его лице, каждый жест. Вот он что-то сказал и отвернулся.
Девчонки подбежали к ограде и прильнули к ней. Старшая обернулась ко мне и смешно наморщила нос.
– Мам! – помахала она мне рукой. – Иди к нам. Смотри, какой жираф…
– Сейчас.
Я стояла и смотрела на мужа. Он подошел ко мне с виноватым выражением на лице:
– Аврал! Шеф вызывает. Надо ехать на работу. Черт бы его побрал!
– Ты же говорил, что на сегодня тебя отпустили, – вырвалось у меня.
– Я и сам так думал. Но случилось непредвиденное. ЧП. Это у нас случается.
– Я поняла, – с досадой сказала я, и на моих глазах выступили слезы.
– Ален! Так получилось, надо ехать.
– Пап! – подбежали к нам дочки. – Мы еще слона не видели.
– Слон будет в другой раз. Договорились? А сейчас папе надо ехать на работу.
– Ну, пап, – заканючили малышки. – Мы хотим еще здесь побегать.