Мерси промолчала. Брайс отстал на шаг.
– Первое – расскажи мне все с начала до конца своими словами. Я использую их и не перевру. Ты можешь помочь мне отредактировать статью, чтобы защитить Майка, свое дело против него, как пожелаешь. К твоему сведению, я еще никому не предлагал редактировать свои материалы.
– Этого я не сделаю.
– Понимаю. Второе – что ты сейчас испытываешь?
– О Господи, ты унижаешься до такого уровня?
– Поверь, это важно. Что ты сейчас испытываешь?
– Для печати или нет?
– И то и другое.
– Для печати, Гэри, я сожалею, что Майк арестован. Не для печати – это разбило мне сердце.
Он посмотрел на нее как-то странно, словно увидел в ней что-то совершенно новое. Мерси повернулась и двинулась обратно. Брайс нагнал ее и молча пошел рядом.
– Гэри, сделаю тебе последнее предложение. Ты не пишешь этот материал, а я предоставляю тебе нечто лучшее.
– Что может быть лучше?
– Правда.
– А что здесь неправда? Назови хоть что-то.
Мерси закусила губу. На это ответа у нее не было – кроме очевидного.
– Тебя кто-то использует.
– И я этим очень доволен.
– Произойдет что-то скверное.
– Только не говори, что не желаешь мне зла.
– Не скажу. Мне хочется, чтобы ты был сейчас на гильотине. Я опустила бы нож.
– Могу включить это в материал.
– Я старалась, Гэри. Старалась добраться до тебя.
– Послушай, не теряй веры в меня. Ты знаешь мои телефоны.
На ступеньках управления Мерси увидела группу репортеров возле Боба Рула, адвоката Майка. Тот покосился на нее и снова стал общаться с репортерами.
Мерси последовала за Гэри Брайсом к его машине. Почерк на конверте полученного им письма показался ей тем же самым, что на том, в котором находился ключ. Она догадалась, что отпечатки пальцев на нем отсутствуют.
«Один источник, – подумала Мерси, – выводит меня на Бейли и использует прессу, чтобы наказать Майка».
* * *
Управление пребывало в подавленном состоянии. Мерси сразу же это заметила: мрачные взгляды, напряженная атмосфера, словно усиливающая звуки, хотя все старались работать бесшумно. Дверь в кабинет Брайтона была закрыта. Гландис говорил по телефону, пятна пота расползались от его подмышек к груди. Возле стола помощника шерифа совещались капитаны, патрульные выпячивали грудь.
Мерси нашла Саморру в зале заседаний, кроме него, там никого не было, он сидел за столом, перед ним дымилась чашка кофе. Мерси закрыла за собой дверь и села напротив него.
– Кто-то информировал Брайса из «Джорнал», – сообщила она. – Думаю, тот же человек, что прислал мне ключ от контейнера с уликами по делу Бейли. У Брайса есть копии писем Майка к Уиттакер. И ее ответных. Он хочет писать о том, что убийство явилось результатом любовного треугольника – Майк, я и она.
– Попроси Брайтона позвонить его издателю.
– Попытаюсь. Но из этого ничего не выйдет. Для «Джорнал» такой материал – счастливая находка.
– А сама надавить не можешь? Что у тебя есть на Брайса?
– Ничего. – Мерси вздохнула и очень тихо произнесла: – Слушай, Пол. Нас отстранили от дела Уиттакер, так ведь?
– Да.
– Но у нас есть кой-какие ниточки, правда?
Саморра едва заметно улыбнулся:
– Именно, кой-какие ниточки.
– И мы можем их связать, помочь таким образом Уилеру и Тигу, верно? Это ведь наша обязанность?
– Конечно.
– Отлично. Ну, какие у тебя результаты?
– На полу в кухне Обри Уиттакер оказалась куртка, или толстая рубашка. Они не могут сказать, мужская или женская. Но она темно-серая, в ней есть фиолетовые и зеленые нити. Во время борьбы эта одежда зацепилась за угол выдвижного ящика. Я снял с него восемь нитей. Еще две нашел на полу.
– Они – это кто?
– Друзья из управления полиции в Сан-Диего. Я отвез туда нити во вторник, вчера вечером позвонил. Все задокументировал. Так что цепочка улик прочная.
Мерси удивилась, как Саморра выкроил три часа для поездки в Сан-Диего и обратно, хотя не находил времени ни для чего остального. Но эту мысль она отогнала как подозрительную и подлую.
– Потом я еще раз просмотрел список вещей Уиттакер – в ее гардеробе ничего похожего не было. Просмотрел список вещей, которые ты взяла из химчистки, – там тоже. А у Майка есть такая куртка или рубашка – серые, с фиолетовыми и зелеными нитями?
Мерси достала синюю записную книжку и сделала запись о находках напарника.
– Насколько мне известно, у Майка нет ничего похожего.
– Я отвез туда и человеческие волосы – два образца с кухонного пола. Они темные и вьющиеся. Один длиной в дюйм, другой в полтора. Уиттакер была блондинкой. Майк тоже блондин. Думаю, тот человек потерял их в кухне во время борьбы, оставил отпечатки пальцев на полозьях выдвижного ящика и на полу, порвал куртку или рубашку.
– У Моладана темные волосы.
– Нет. В ДКШ есть его отпечатки пальцев, они не совпадают.
– Ланс Спартас?
– Я заставил его добровольно дать полный комплект отпечатков, правой и левой рук. Нет.
– Дель Виджо?
– Его алиби подтверждает одна из девиц Моладана, Син-ди. Это не он. Итак, мы знаем, что этот человек был тем вечером в доме Уиттакер. Он не сидел в тюрьме, потому что его отпечатков нет ни в ДКШ, ни в АСОПОП.
– А может, там была женщина? – предположила Мерси. – Они носят спортивные куртки. Оставляют отпечатки пальцев.
Саморра посмотрел на нее:
– Койнер?
– Вчера поздно вечером она приезжала в тюрьму к Майку. Привозила ему еду. Пол, я сейчас насмешничаю. Это некрасиво.
– Мы знаем, Койнер неравнодушна к нему. Но неизвестно, в какой мере. И что она получает в ответ. Или не получает. Однако если исходить из такого предположения, они вряд ли боролись на полу. Например, они занимались любовью в десяти футах от мертвого тела. Если привлечь сюда Койнер, возникают особые обстоятельства. Засада и заговор. Это означает смертный приговор.
Мерси поднялась и обошла зал. Внутри она ощущала какие-то тайные, сильные токи.
– Они... это не согнуло бы полозья выдвижного ящика.
Саморра промолчал, давая понять, что, может, согнуло бы.
– Пол, почему она отдала гильзу?
– Потому что кто-нибудь нашел бы ее. Таким образом, Койнер сняла с себя подозрения.