Лестница кончилась в задней части большого помещения, стены которого были увешаны демонстрационными фотографиями. Ллойд расслабился и облегченно перевел дух, нутром почуяв, что Верпланка нет в мастерской.
Ллойд осмотрел ателье, оказавшееся обычным фотомагазином: деревянный прилавок, фотоаппараты, аккуратно выставленные в стеклянных витринах. Со стен улыбались портреты сияющих детишек в обнимку с плюшевыми мишками.
Бесшумно ступая, Ллойд вернулся наверх. Интересно, где Верпланк проводит ночь и почему не взял ни одну из своих машин?
На втором этаже по-прежнему стояла жутковатая тишина. Ллойд прошел через ванную и спальню в коридор. В противоположном его конце он увидел резную дубовую дверь, толкнул ее стволом револьвера и вскрикнул. Всю противоположную стену занимали трехгранные эркерные окна. Огромные фотографии Уайти Хейнса и Птичника Крэйги во весь рост покрывали боковые стены вперемежку с засохшими ветками розовых кустов, прикрепленными изолентой. Весь этот коллаж крест-накрест перечеркивали мазки крови.
Ллойд прошел вдоль стен в поисках доказательств, что его сон являлся ошибкой, случайным совпадением, всем.
чем угодно, только не тем, чего он не готов был признать. Он увидел следы засохшей спермы на фотографиях Хейнса и Крэйги – как раз в области гениталий. Увидел слово «Кэти», написанное окровавленным пальцем. Под фотографиями в стенах были просверлены отверстия, забитые экскрементами. Эти отверстия располагались на уровне пояса, а выше, на белых обоях, служивших для них фоном, виднелись следы ногтей и зубов.
Ллойд опять закричал, бросился назад в коридор, проскочил через ванную и бегом спустился по лестнице. Добравшись до первого этажа, он споткнулся о гору картонных коробок и выбрался на улицу через парадную дверь. Если сон был вещим, значит, его должна спасти музыка. Укорачиваясь от машин, он перебежал через Альварадо и завернул за угол к своему «матадору». Он включил зажигание и повернул ручку радиоприемника, застав самый конец рекламной отбивки. Взбудораженный разум уже начал понемногу успокаиваться и приходить в норму, когда по нервам ударил встревоженный голос:
– Голливудский Мясник настиг свою третью жертву за последние двадцать четыре часа! Полиция открывает крупнейшую охоту на человека за всю историю Лос-Анджелеса! Прошлой ночью тело сорокадвухлетней актрисы и певицы Джоани Прагг было обнаружено в ее доме на Голливудских холмах. Таким образом, уже третий человек лишился жизни в районе Голливуда за последние два дня! Лейтенант Уолтер Перкинс из голливудского отдела департамента полиции Лос-Анджелеса и капитан Брюс Макгрудер из службы шерифа Западного Голливуда проведут совместную пресс-конференцию этим утром в Паркеровском центре. Они обсудят полномасштабный поиск преступника и посоветуют населению принять меры предосторожности, чтобы избежать нападения убийцы или убийц. Служба шерифа и департамент полиции Лос-Анджелеса развернули крупнейшие в истории города силы патрулирования в попытке поймать преступника. Мы твердо уверены, что безумие этого человека перешло в острую фазу и он вскоре предпримет попытку нового убийства. В небе над Голливудом и Западным Голливудом будут барражировать вертолеты, на улицы выйдут усиленные пешие патрули. Мы не прекратим нашу работу, пока преступник не будет пойман. Наши детективы отслеживают все имеющиеся улики. Но помните: этот преступник убивает и женщин, и мужчин. Я призываю всех жителей Голливуда не оставаться, повторяю, не оставаться сегодня в одиночестве, особенно в вечернее время. Навещайте друзей, общайтесь ради собственной безопасности. Мы полагаем…
Ллойд заплакал. Стукнул по радиоприемнику кулаком, вырвал его из гнезда в приборной доске и вышвырнул из окна. Джоани мертва. Его гениальный ум превратился в телепатический переход, соединяющий реальный мир с покойницкой. Он умел читать мысли Тедди, но и Тедди умел читать его мысли. Его сон и смерть Джоани… Эта потусторонняя связь, противоположность братской близости, будет порождать все новый и новый ужас, и положит ему конец только смерть порочного близнеца-паразита. Ллойд посмотрел в зеркальце заднего обзора и увидел фотопортрет Тедди Верпланка из школьного ежегодника. Метаморфоза была полной. Тогда он завел машину и поехал в свой старый дом, чтобы сказать родителям, что ирландский протестантский характер стал для него билетом в один конец на поезд, идущий в ад.
Датч Пелтц сидел в своем кабинете в голливудском полицейском участке и смотрел на снимок обнаженных мужчины и женщины. Орудие предательства.
С тех самых пор, как он отказался подавать в суд за оскорбление действием, офицеры ОВР, брошенные на следствие по делу Ллойда, не давали ему покоя, пытаясь нарыть на Ллойда компромат любого рода, лишь бы хоть что-то противопоставить его угрозе обратиться к прессе с заявлением о маньяке. Они понятия не имели, что гений сыска, лучший детектив департамента полиции Лос-Анджелеса состоял в интимной связи с Джоани Пратт, третьей жертвой Голливудского Мясника. Одного этого моментального снимка было довольно, чтобы положить конец карьере Ллойда. И это в лучшем случае. В худшем его могли бы пристрелить на месте.
Датч подошел к окну и выглянул наружу. Возможно, он уже разрушил собственную карьеру. Отказ подать в суд на Ллойда будет стоить ему назначения начальником отдела внутренних расследований. А если кто-нибудь узнает, что он скрыл снимок и осведомлен об анонимном телефонном звонке, в котором упоминалось имя Ллойда, ему самому придется предстать перед внутренним трибуналом департамента, а затем и пережить позор возможного уголовного преследования. Датч нервно сглотнул и задал себе единственный вопрос, имевший хоть какой-то смысл: неужели Ллойд и есть убийца? Неужели его протеже и наставник, его названый сын – преступник, скрывающийся под маской великого сыщика? Классический шизофреник, монстр, страдающий раздвоением личности? Нет, это невозможно.
Но логика подсказывала Датчу другой классический ответ: «Может быть». Он много лет наблюдал экстравагантное поведение Ллойда.
С недавних пор у того появилась эта навязчивая идея, эта одержимость убитыми женщинами. И наконец, его нервный срыв на вечеринке. Уж это Датч видел своими глазами. А если добавить психологическую травму, нанесенную бегством жены и дочерей… Плюс телефонный звонок Кэтлин Маккарти, плюс анонимный телефонный звонок и тело Джоани Пратт… Плюс моментальный снимок с обнаженными телами… Плюс…
Датч не смог додумать эту мысль. Он взглянул на телефон. Он мог бы позвонить в ОВР и обречь Ллойда на заклание, спасая при этом не только себя, но и чьи-то невинные жизни. Он мог ничего не предпринимать. Но был и третий путь: попробовать лично выследить Ллойда. Он провел бессонную ночь, его преследовали кошмарные образы мертвого тела Джоани Пратт, но эта ночь четко высветила для него все три возможных пути. Датч задал себе второй вопрос, имевший смысл. Кто ему важнее и дороже? Ответ оглушил, прокатился эхом, потрясшим все его тело: «Ллойд». И тогда Датч порвал моментальный снимок. Он сам займется расследованием этого дела.
Добравшись до старого деревянного дома на углу Гриффит-парк и Сент-Эльм, Ллойд взобрался на чердак, где вот уже тридцать два года хранились сокровища антиквариата, и начал чертить рисунки на пыльной поверхности палисандрового дерева, удивляясь прозорливости своей матери. Она так и не продала драгоценную мебель, словно знала, что однажды ее сыну потребуется вернуться к своему прошлому в том самом месте, где сформировался его характер. Ллойду казалось, будто чья-то рука водит его пальцами, пока он чертит фигуры в пыли. Эта рука заставляла его выводить черепа и зигзаги молний. Он бросил последний взгляд на свое прошлое и будущее, спустился вниз и разбудил брата.