– Ты будешь отрицать это? – продолжал сверлить Сибил взглядом Энрайт Харлан.
Сибил ответила:
– Мы должны обсуждать это здесь и сейчас, Энни?
– Да.
– Тогда я не стану этого отрицать. Все правда. Рокси пыталась украсть у меня нечто очень дорогое, и я решила, что дам ей пищу для размышлений.
– Ты нанесла Рокси большой ущерб. Она умеет держать себя в руках, но не больше, чем кто-либо другой. Любовь приходит, и любовь уходит. Это не водопроводный кран, который ты в любую минуту можешь включить и выключить. Но Рокси никогда бы не прибегла к закулисным интригам.
– Эта сучка?! О нет, ты ошибаешься! «Никогда бы не прибегла»… Как же! Ну хорошо, я наняла мистера Мейсона. И что теперь?
– Прошу прошения, – холодно сказал Энрайт Харлан и повернулся, чтобы уйти.
– Подождите минутку, мистер Харлан, – окликнул его Мейсон. – Вернитесь.
Харлан задержался, глядя через плечо.
– Вы же не хотите сыграть с женой такую злую шутку, – сказал ему Мейсон. – Вы ведь не взвалите новое бремя на плечи вашей жены, которая и так уже под давлением. На нас смотрят репортеры. Если они увидят, что вы подобным образом прерываете беседу и уходите, поворачиваясь к ней спиной…
– Да пусть хоть весь мир смотрит, – зло бросил Харлан и зашагал прочь.
Когда он выходил из зала суда, несколько бдительных репортеров, жаждущих получить горячий материал, засняли его злое лицо. Мейсон сменил позицию, чтобы хоть на время заслонить лицо Сибил от репортеров.
– Бога ради, не плачьте, – прошипел он. – Не забывайте, мы играем в покер. Выше голову. Сможете улыбнуться?
– Какого черта? Нет, конечно! – ответила Сибил. – Я с трудом сдерживаю слезы. Вызовите надзирательницу! Пусть меня уведут.
Мейсон поймал взгляд Деллы Стрит.
– Иди с ней, Делла. Выведи ее отсюда.
– А ты что собираешься делать? – спросила Делла Стрит.
– Пудрить мозги репортерам, – ответил Мейсон и зашагал вслед за Харланом.
Мейсон догнал Энрайта Харлана в холле, где тот, стиснув зубы, дожидался лифта.
– Харлан! – крикнул Мейсон.
Тот обернулся и холодно посмотрел на адвоката.
– Ну, что еще?
Мейсон, чувствуя дыхание репортеров на своем затылке, заявил:
– Вам это так просто не сойдет!
– Что вы имеете в виду?
– У меня, как у адвоката вашей жены, есть к вам один вопрос, – сказал Мейсон. – И я имею право получить ответ. Каким образом ваш револьвер оказался на месте преступления?
– Какого черта? – проговорил совершенно сбитый с толку Харлан. – Что вы несете?
– Как адвокат вашей жены, я пытаюсь отыскать, кто убил Джорджа Латтса. Я задал вам вопрос. И вы не можете уйти от ответа!
Дверца лифта распахнулась. Энрайт Харлан секунду поколебался, потом решительно шагнул в кабинку.
Мейсон повернулся к залу суда. Дорогу ему блокировали репортеры.
– Что там с этим револьвером, мистер Мейсон? К чему вы клонили? Что происходит? Харлан не в ладах со своей женой?
Мейсон сказал:
– Я просто пытался получить дополнительную информацию по определенному факту, вот и все.
– Но почему вы спрашивали Харлана про этот револьвер?
– Потому что окружной прокурор говорит, что это его револьвер.
– Его вполне могла взять жена, – сказал один из репортеров.
– Так же, как и сам Харлан, – возразил Мейсон.
– Не хотите же вы сказать, что…
– Он кому-то дал этот револьвер, – отрезал Мейсон. – И я хотел бы знать, кому.
Адвокат решительно протолкался сквозь толпу репортеров, подошел к выходящей из зала суда Делле Стрит и отвел ее в сторонку.
– Все в порядке?
– Да, она сдержала слезы, пока мы не вышли из зала.
– Что-нибудь сказала?
– Долго смотрела на меня, потом произнесла: «Вот что получается, когда недооцениваешь противника… Пусть они теперь убьют меня». Она была бледная, вся тряслась…
– Ладно, – сказал Мейсон, – теперь мы знаем, какой линии будет придерживаться окружной прокурор, и можем приступить к работе.
Перри Мейсон прибавил газу, и его машина, взвыв, одолела крутой подъем. Адвокат припарковался.
– Оставайся в машине, Делла, – сказал он. – Заглуши мотор. Я сделаю два выстрела. Посигналь один раз, если услышишь один выстрел, и два раза, если услышишь два. После этого включи радио. Я выстрелю еще два раза. Сигналы те же.
Делла Стрит кивнула.
Мейсон извлек из кармана отмычку.
– Не боишься, что полиция косо посмотрит на твои действия? – спросила секретарша.
– Какие действия?
– Ну, отмычка, вторжение со взломом…
Мейсон ухмыльнулся:
– Я держатель акций компании, владеющей этим домом. Даже Гамильтон Бергер не осмелится ничего сказать.
– А полиция завершила осмотр здания?
– Да. Они прочесали его сверху донизу. Весьма тщательно. И нашли еще одну пулю.
– Когда?
– Вчера вечером. Она засела в стене с южной стороны и была выпущена из того самого револьвера.
– Ты мне об этом не говорил.
– Я сам не знал до сегодняшнего утра.
– То есть осталось найти еще одну пулю?
– Да. Две пули из патронов Питерса были найдены. Недостает только пули из патрона «UMC».
– Ты будешь стрелять холостыми?
– Да.
– А звук будет такой же, как от боевого патрона?
– Надеюсь, – ответил Мейсон. – Я никогда бы не осмелился стрелять здесь по-настоящему… Пули ведь потом могут быть найдены. Мы просто проводим разумный следственный эксперимент.
– И что ты хочешь проверить?
– Лжет ли моя клиентка.
– И если не лжет?
– Тем лучше.
– А если лжет?
– Она все равно остается моей клиенткой, – сказал Мейсон, втыкая отмычку в замочную скважину.