Хотя сибирскую язву, полученную воздушно-капельным путем, можно вылечить при помощи курса пенициллиновых инъекций, власти напоминают, что медперсоналу больниц следует принимать меры безопасности, или они рискуют заразиться сами. Споры сибирской язвы сохраняют жизнеспособность на протяжении десятилетий.
Пока швейцарские власти продолжают расследование, разыскивая источник инфекции, работники здравоохранения предполагают, что к концу недели число жертв будет исчисляться десятками тысяч.
Почему? – вот вопрос, которым задаются многие. Почему Женева была избрана в качестве цели и как это было проделано? Все рассуждения исходят пока что из того факта, что Женева служит штаб-квартирой для множества влиятельных международных организаций, включая Всемирную организацию здравоохранения. Мэр Женевы отказался комментировать получившую широкое распространение версию, согласно которой вспышка заболевания является результатом действий неизвестной террористической организации, получившей доступ к биологическому оружию и спланировавшей эту акцию заранее – возможно, за несколько месяцев".
* * *
Брайсон оторвал взгляд от газеты. Лицо его залила бледность. Если газетное сообщение соответствовало действительности – а предполагать, что оно не соответствует, не было ни малейших оснований, – теракт с применением биологического оружия произошел, когда Ник еще находился в Женеве или только-только уехал оттуда.
Американский пассажирский лайнер, взорвавшийся в воздухе... поезд «Евростар», пущенный под откос в Лилле... бомба, сработавшая в вашингтонском метро в час пик.
Брайсон не сомневался больше, что видит цепочку терактов, расположенных по возрастающей и явно объединенных общим замыслом. Каждый из них был предназначен для того, чтобы породить хаос, волну общественного возмущения и в результате – страх. Это был классический образец террористической операции, за одним лишь исключением.
Никто не взял на себя ответственность за произошедшее.
Это было обычной, хотя и не повсеместно принятой практикой террористов: взять на себя ответственность за определенные деяния и попытаться обосновать их правомерность. Без этого инцидент не мог служить какой бы то ни было цели, за исключением временной деморализации общества.
Поскольку Брайсон знал, что за катастрофой в Лилле стоит Директорат, казалось вполне резонным предположить, что именно Директорат приложил руку и к эпидемии Женеве. По правде говоря, на то было похоже.
Но зачем?
Какова их цель? Чего Директорат надеялся добиться? Зачем группе чрезвычайно влиятельных частных лиц, создавших некий заговор, провоцировать волну террора в различных городах, разбросанных по всему миру? К чему они стремятся?
Брайсона больше не удовлетворяла версия о том, что это якобы торговцы оружием пытаются искусственным путем повысить спрос на свой товар. При вспышке сибирской язвы любые автоматы бесполезны. За всем этим кроется нечто большее – иная схема, иная логика. Но какая именно?
Он только что побывал в Женеве. А всего лишь за несколько дней перед этим он находился совсем рядом с Лиллем. В обоих случаях он был там. Ведь действительно, он отправился в Женеву потому, что получил сообщение, что Ян Вансине, оперативник Директората, находится именно там. А в Шантийи – не в Лилль, правда, но в соседние края – он поехал, расследуя деятельность Жака Арно.
А что, если все это было срежиссировано? Вспышки терроризма происходят в тех местах, где он только что побывал, – что, если он каким-то образом связан с ними, именно потому, что находился поблизости?
Брайсон подумал о Гарри Данне – о том, как он настаивал, чтобы Ник отправился в Женеву и разобрался с Яном Вансине. В данном случае именно Данне подтолкнул его к этой поездке. Данне мог намеренно отправить его туда. Но Шантийи? Данне не знал об этом заранее...
А вот Лейла знала. Лейла сообщила Брайсону о замке Арно в Шантийи. Она рассказала об этом неохотно – или она только сделала вид, что говорит неохотно, – но именно она поведала Нику о Шантийи. В действительности же она помахала красной тряпкой перед быком.
Данне подтолкнул его к поездке в Женеву; Лейла хитроумно побудила его направиться в Шантийи. В обоих местах сразу же за этим последовали теракты. А что, если Данне и Лейла на самом деле работали вместе, соблюдая интересы Директората, если они оба манипулировали Брайсоном, в расчете, что он найдет свою гибель в какой-либо из опустошительных катастроф?
О господи, что же здесь – правда?!
Брайсон свернул газету, намереваясь прихватить ее с собой, и только тут заметил небольшую статью, сопровождаемую такой же маленькой фотографией. Именно за фотографию поначалу и зацепился его взгляд.
Брайсон мгновенно узнал того, кто был изображен на фотографии: это был тот самый румяный мужчина, которого он видел выходящим из личного кабинета Жака Арно – там, в замке в Шантийи. Анатолий Пришников, председатель и управляющий гигантского русского концерна «Нортекс».
«Арно объявил о создании совместного коммерческого предприятия», – гласил заголовок. Огромная империя Арно только что объявила о своем намерении начать совместный деловой проект с русским концерном, представляющим собою объединение значительного количества предприятий, прежде принадлежавших советской оборонной промышленности.
Характер предполагаемого проекта не уточнялся, но статья отметила возрастающее присутствие «Нортекса» на европейском рынке и упомянула о его роли в той волне объединений, которая нынче происходила в электронной индустрии. Начинала вырисовываться некая схема, но вот какая именно? Всемирная коалиция крупнейших корпораций, каждая из которых связана – или может быть связана – с оборонной промышленностью.
И находится под контролем Директората, если его сведения верны. Значит ли это, что Директорат пытается установить контроль над оборонной промышленностью крупнейших держав мира? Не этого ли так боялся Гарри Данне?
Возможно ли, чтобы Данне манипулировал им, как последним простофилей? Или Данне и сам является – если он, конечно, еще жив – жертвой обмана?
Ну что ж, теперь, по крайней мере, стало ясно, в каком направлении нужно искать ответ.
* * *
Брайсон добрался до театрального магазина на рю д'Аржан, в двух кварталах севернее театра де ла Монне, и кое-что там приобрел. Потом он зашел в филиал международного банка и оформил перевод денег со своего люксембургского счета. К вечеру, после выплаты процентов за перевод, Брайсон имел на руках почти сто тысяч долларов – часть в евро и основную сумму в американских долларах.
Следующим пунктом остановки стало туристическое агентство, где Брайсон записался последним в чартерный тур. Потом он отыскал магазин спорттоваров и сделал еще несколько покупок.
* * *
На следующий день из аэропорта Завентем улетел арендованный ветхий самолет «Аэрофлота». В нем находилась пестрая, шумная группа туристов, приобретших со скидкой путевку в Россию, на тур «Московские ночи»: они должны были провести три ночи и четыре дня в Москве, потом переехать на ночном поезде в Санкт-Петербург и пробыть там еще две ночи и три дня. Уровень комфортности обозначался как «дешевый», что было лишь вежливой заменой слова «убогий», но зато питание было включено в стоимость путевки – впрочем, пока что было невнятно, можно ли считать это плюсом.