— А как же ты? Кто защитит тебя во время Припрыжки?
— Не беспокойся обо мне, коротышечка. Я набита фокусами, каких ты и вообразить не можешь. — Тигпен покачала мононкула над головой Рианы. — Ну же. Разве можно так обращаться с таким отличным защитником?
Риана оказалась буквально приперта к стене: деваться было некуда. Разум и инстинкты тянули ее в разные стороны. Что делать?
Открыть рот пошире и сказать: “А-а-а-а”.
Слушая Рианину часть себя, она подавила примитивный инстинкт отторжения и, вытянув шею, широко отрыла рот, крепко зажмурившись.
Риана чуть не подавилась, когда мононкул скользнул в рот. Она попыталась расслабиться, думать о чем-нибудь далеком: Среднем дворце в Аксис Тэре, ручье, где Аннон и Курган наткнулись на Элеану. Затем ее глаза распахнулись, и она увидела Тигпен, спокойно сидящую у нее на коленях.
— Посмотри на меня, — сказала раппа.
Риана задыхалась, борясь с рефлексом, который вызвал бы рвоту, что, по словам Тигпен, убило бы мононкула.
— Пожалуйста, коротышечка, посмотри на меня. — Тигпен улыбалась, и что это была за улыбка! Так не мог бы улыбнуться ни в'орнн, ни кундалианин. Она улыбалась всей покрытой мехом мордочкой. Это рассмешило Риану, и, засмеявшись, она расслабилась. Мононкул проскользнул вниз до конца.
— Теперь будет немножко больно, — сказала Тигпен. — Не очень, чуть-чуть пощиплет. Да, коротышечка, именно так. Ну, терпимо?
Риана покачала головой. На глаза навернулись слезы.
— Скажи-ка, какой цвет ты видишь?
— Что?
— Все окружено цветным ореолом, верно? Риана кивнула. Ореолы были везде, куда ни глянь.
— Зеленый, — сказала она. — Все ауры зеленые.
— А, мононкул устроился вокруг твоей сердечной шаатры.
— То есть?
— Это хороший знак. — Тигпен улыбнулась. — А сейчас больно?
— Нет.
— Вот. Сделано. — Тигпен вытянула шею и шершавым синим язычком слизнула слезы Рианы. — Как интересно! — воскликнула она. — Они соленые. У меня сладкие.
Риана снова засмеялась и, не подумав, протянула руку, чтобы погладить мех раппы. Та напряглась.
— Что ты делаешь? — подозрительно спросила Тигпен.
— Я хотела приласкать тебя, — сказала Риана.
— Почему ты так делаешь?
— Это проявление любви, как ты слизывала мои слезы.
— О, понимаю. — Тигпен расслабилась. — Ну, тогда давай.
Риана погладила мех, оказавшийся необычайно мягким, густым и шелковистым. Тигпен замурлыкала, закрыла глаза и опустила голову.
— Ах, как приятно, — прошептала она. — Где ты научилась этой технике?
Риана снова смеялась.
— Просто делаю то, что кажется естественным.
— Не останавливайся, коротышечка, твоя ласка доставляет мне удовольствие... — Она умолкла, вскинув голову.
— Что такое? — спросила Риана.
— Тише! — прошипела Тигпен. — Что бы сейчас ни произошло, не двигайся. Поняла?
— Да, но...
— Молчи! — Усы Тигпен яростно дергались.
Риана послушалась. Она чувствовала легчайшие колебания и размышляла, не началось ли землетрясение. Через мгновение ливень камней обрушился на них, открыв проход в другую пещеру, прежде скрытый камнепадом.
— Ух-ох. — Тигпен соскочила с колен Рианы, когда нечто очень большое и дурно пахнущее вломилось в пещеру. Это был первиллон — гораздо крупнее, чем зверь, с которым столкнулся Аннон в пещере с Элеаной и Джийан. Он вздымался над раппой; у той не было никаких шансов. Забыв о предупреждении Тигпен, Риана вскочила. Выхватив ледоруб, она бросилась на зверя и, когда до него осталось меньше метра, швырнула в первиллона. Топор ударил прямо в огромную морду, приведя первиллона в такую ярость, что тот слепо взмахнул передней лапой, выбив из Рианы дух.
Она ударилась о пол, так что камни полетели во все стороны.
И тут Тигпен бросилась на первиллона. Ее челюсти сомкнулись на горле, и кровь хлынула таким потоком, что зверь остановился. Тигпен укусила снова, на этот раз глубже; три ряда зубов выдирали плоть, мех и хрящи.
Первиллон взревел в ужасе от неминуемой смерти и завалился набок. В огромном звере не осталось сил.
Свирепость нападения Тигпен изумила Риану, которой оставалось только наблюдать за предсмертной агонией первиллона.
Тигпен, совсем крошечная рядом с покрытой черным мехом тушей первиллона, припала к земле рядом с ним и пировала. С длинными когтями и заостренной мордочкой она являла собой странно изысканное зрелище, когда вырывала из животного тонкие полоски окровавленной плоти. Закончив, она покаталась по меху зверя, стирая с себя кровь. Потом потрусила туда, где в полном оцепенении сидела Риана.
— Я же велела тебе сидеть и не рыпаться! Ты ушиблась? Риана покачала головой.
— Я испугалась за тебя. Я не хотела, чтобы первиллон тебя сожрал.
— Он — меня?
— Откуда мне было знать?
— Тут ты права. — Тигпен слизнула с усов последнюю каплю крови и пригладила их. — Ты, наверное, горда, что совсем не думала о своей безопасности.
— Ну, я...
— Ты могла погибнуть, и ради чего? Помни, коротышечка, ты должна накопить достаточно знаний о ситуации, прежде чем действовать. Тогда никто не обвинит тебя ни в ограниченности, ни в глупости. — Она оглянулась на упавшего зверя. — Ты, наверное, голодна. Оторвать тебе немножко мяса?
— Я не... Не думаю, что сейчас смогу что-то съесть. Тигпен нахмурилась.
— Первиллон — священное животное, реликт былых времен. Порой он не поддается даже чарам Осору, хотя его сердце можно пронзить простым оружием, как у любого другого зверя. Его плоть придаст тебе сил.
— Спасибо большое, я уже пробовала мясо первиллона — не очень вкусно.
— Ах, как интересно, — сказала Тигпен. — Ты обязательно должна рассказать мне об этом. Однако сейчас я настоятельно рекомендую тебе поесть. С пустым желудком у тебя не хватит сил добраться домой.
Глаза Рианы широко открылись.
— Ты хочешь сказать, что знаешь путь отсюда?
— Я знаю десять тысяч путей, — гордо заявила Тигпен. — Надо лишь решить, какой выбрать.
— Рана болит? — спросила Джийан, перекрикивая шум дождя.
— Нет, — ответил Реккк. В тот же миг раненая нога подломилась, и он упал в канаву, переполненную дождевой водой.
Джийан опустилась рядом с ним на колени и осмотрела рану.
— Ты потерял много крови.