– Пятьдесят пять, – брякнул Юрьев.

– Судороги были? – быстро спросила аптекарша.

– Даже не знаю. Я так испугался.

– Вот что, езжайте в больницу. Проконсультируйтесь с врачами, положите дядю на обследование. Если у него действительно эпилепсия, то одними таблетками от нее не отделаешься. – Аптекарша развела руками. – Фармакология в данном случае бессильна. Почти.

Знала бы она, какая ответная мысль пронеслась в голове якобы несчастного племянника! «Вот и чудесно, – подумал Юрьев. – Надеюсь, однажды Казаев окочурится во время припадка. Чем раньше, тем лучше. Туда ему и дорога».

– В больницу? – переспросил Юрьев. – Нет, это невозможно.

– Почему? – удивилась аптекарша.

Импровизация родилась на ходу.

– Понимаете, дядя приехал отдыхать с невестой. Сам он не молод, а ей нет тридцати.

– Не такая уж большая разница в возрасте.

– Дядя так не считает, – уныло произнес Юрьев. – Он не хочет, чтобы будущая жена знала о его болячках. Он сказал мне: Иван…

– Вас зовут Иван? – выгнула бровь аптекарша. – Я Виктория. Знаете, как это переводится с латыни? Победа.

– А как переводится «эпилепсия»?

– Хм… Эпилепсия, эпилепсия… Слово явно греческого происхождения. Впервые описана Гиппократом как недуг головного мозга и названа им «священной болезнью».. Но перевод… – Аптекарша пощипала себя за мочку уха. – Нет, не припоминаю. Во всяком случае, на языке современной медицины эпилепсией именуется хроническое полиэтиологическое заболевание, проявляющееся судорожными припадками, психическими расстройствами и характерными изменениями личности.

Юрьев нахмурился:

– Дядя сказал мне: прошу тебя, племянник, выясни симптомы этой проклятой болезни и расскажи мне, чтобы я решил, как быть дальше.

– Я не специалист, – заколебалась аптекарша.

– К специалистам обратимся, если симптомы подтвердят дядины подозрения.

– Он мог бы прийти сам…

– Нет, – сказал он. – Невеста не отпускает его ни на шаг. Влюблена в дядю, как кошка.

Аптекарша хмыкнула:

– Сколько, вы говорите, ему лет?

– Пятьдесят.

– А не пятьдесят пять?

– Я имею в виду, что дядя выглядит на пятьдесят лет, – нашелся Юрьев. – Даже на сорок, когда ведет здоровый образ жизни. Свой истинный возраст он скрывает от невесты. Цифра 55 – под секретом.

Аптекарша понимающе кивнула. Ей определенно понравилась мысль о том, что у нее появились общие секреты с сильным, загорелым мужчиной, столь трогательно заботящимся о своем больном дядюшке. Предложив ему присесть на кресло возле журнального столика, она приступила к консультации.

2

Никто не мешал беседе. Туристы не спешили подхватывать простуду, понос и обзаводиться солнечными ожогами. Они проходили мимо витрины аптеки, не останавливаясь и не поворачивая голов. Машинально поглядывая на каждого, кто оказывался в непосредственной близости от стеклянной двери, аптекарша заговорила:

– Ну, во-первых. Настроение больных эпилепсией подвержено частым колебаниям – от угрюмо-раздраженного, желчного и неприязненного до возбужденного, повышенного, беспечного.

– От чего зависят эти колебания? – поинтересовался Юрьев.

– Трудно сказать, – ответила аптекарша. – Смены настроений происходят как спонтанно, без видимых причин, так и под влиянием каких-то событий. Дело в том, что эпилептики очень обидчивы, подозрительны и мнительны. И почти каждый обладает каким-нибудь талисманом, какой-нибудь игрушкой, которая помогает ему справляться с недугом. Это может быть любимая чашка, трубка, настольная книга. Даже живое существо.

– Например, кошка?

– Или женщина, – улыбнулась аптекарша.

Сидя в соседнем кресле, за время короткой беседы она успела трижды сменить положение ног, забрасывая то левую на правую, то наоборот. Как тут не вспомнить «Основной инстинкт» с Шерон Стоун в главной роли? Юрьев вспомнил. Философски подумал, что время не щадит ни голливудских кинозвезд, ни болгарских фармацевтов, ни сотрудников секретных служб, ни подружек террористов…

Стоп! Внутреннее зрение высветило стоп-кадр: палуба яхты, залитая солнечным светом, в шезлонгах сидят мужчина с седой бородкой и девушка с обнаженным животом. Наряд восточной танцовщицы, как заметила Агата.

– Женщина? – переспросил Юрьев.

– Если ваш дядя влюблен в невесту, – пояснила аптекарша, – то он должен безумно ревновать ее и требовать, чтобы она постоянно находилась рядом.

– Такое за ним водится.

– Это обычная манера эпилептиков. Им необходима постоянная поддержка близких. Долгое отсутствие жены, скандал, выяснение отношений – все это может спровоцировать припадок.

– Отлично! – воскликнул Юрьев.

– Что же здесь хорошего? – удивилась аптекарша.

– Я имею в виду привязанность невесты к дяде. Они постоянно вместе. Как голубки.

– Да, настоящая идиллия. А вы женаты, Иван?

– Я? Разумеется.

– А вот я, – многозначительно произнесла аптекарша, – а вот я не замужем.

– У вас все впереди, – сказал Юрьев.

– Вам кажется, что я молодо выгляжу?

– Честно?

Аптекарша сглотнула и, поколебавшись, отважно тряхнула кудрями:

– Честно.

– Вы уже далеко не девушка, – медленно произнес Юрьев. – Вам тридцать лет, а может, даже все тридцать три.

Услышав эту сладкую ложь, аптекарша расцвела, как майская роза, и замахала руками в притворном негодовании:

– Какой вы бестактный, Иван! Разве можно напоминать женщине о ее возрасте?

– Вы сами предложили.

– Мне не тридцать, – загрустила аптекарша, опустив трепещущие ресницы, – и даже не тридцать три. – Она вскинула взгляд на Юрьева, желая увидеть его реакцию. – Мне целых тридцать четыре года. – Она помедлила и добавила: – С половиной.

«Плюс десять-пятнадцать лет, о которых ты позабыла, – подумал Юрьев. – Не беда. Рад, что моя маленькая ложь доставила тебе столько много радости».

– Мы почти ровесники, – произнес он. – Но давайте обсудим это как-нибудь в другой раз, в более располагающей обстановке. Сейчас я слишком обеспокоен состоянием дяди. – Давая понять, насколько велика его тревога, Юрьев испустил тяжелый вздох.

– Да, да, я понимаю, – спохватилась аптекарша. – Извините, что отвлеклась. На чем мы остановились?

– На том, что у многих эпилептиков есть свой талисман, свой фетиш.

– Ах, да. Эта особенность вызвана легким помрачением рассудка больных. У них отмечаются заторможенность мыслей, трудность или невозможность сосредоточить внимание, снижение работоспособности. – Аптекарша грациозно сменила положение ног. – Мышление больных эпилепсией имеет ряд специфических черт. Наиболее характерны зацикливание на малозначительных деталях при неспособности выделить действительно важное. В чем-то они как дети. Любят сказки, безделушки, часто держат при себе мягкие игрушки.