– Простите, сэр, – сказал он почтительно, – вы просили каждый раз предупреждать вас о любых визитерах к мистеру Осинскому. К нему только что поднялась дама.

– Какая дама? – спросил Дронго, взглянув на Якобсона и поняв по неподвижному лицу менеджера, что тот в курсе происходящего.

Дронго вскочил.

– Я же просил предупреждать меня о любых визитах! Вы слышите, мистер Якобсон: о любых визитах к мистеру Осинскому!

Тот спокойно посмотрел снизу вверх.

– Кажется, вчера вы уже демонстрировали свою проницательность, мистер Саундерс. Или вы опять хотите испортить мистеру Осинскому настроение? Тем более перед сегодняшним концертом?

– Черт бы вас побрал, – незлобно сказал Дронго, поворачиваясь к начальнику службы безопасности, – нужно быть последовательными до конца. Идемте, проверим, кто там пришел.

Якобсон не шевельнулся. Глядя на него, осталась сидеть и Барбара. Она вообще не понимала, почему Дронго так волнуется из-за паршивого Рэнди.

Он покинул ресторан, миновал часть галереи и, сворачивая несколько раз налево и направо, вошел в холл, где сидел один из сотрудников частной службы охраны.

– Где эта гостья? – спросил Дронго.

– Она поднялась наверх, – усмехнулся охранник, не понимая, почему так нервничает мистер Саундерс. – Куколка лучше вчерашней.

Дронго быстро направился в то крыло, где находились апартаменты «Осинского», поднялся на лифте вместе с начальником службы безопасности. У дверей дежурили Хуан и Брет.

– Где эта особа? – повторил он вопрос уже телохранителям.

– Какая особа? – удивился Брет.

– Не делайте из меня идиота! – закричал Дронго. – Где они?

– Они в номере, – показал на дверь Брет. – Но он просил не беспокоить. Я хотел сказать: мистер Осинский, – виновато добавил Брет, увидев начальника службы безопасности.

– Вы ее обыскали?

Охранники переглянулись.

– Я спрашиваю, вы ее обыскали?

И, уже не дожидаясь ответа, Дронго оттолкнул сначала Брета, а затем Хуана и, толчком ноги открыв дверь, вошел в апартаменты. Достав пистолет, прошел в гостиную. Здесь никого не было. Но из спальни не слышалось ни звука. Он осторожно пошел дальше. Прислушался. Кто-то говорил. Кажется, Рэнди. Чертов ублюдок.

Дронго подошел к приоткрытым дверям спальной комнаты. Рэнди, уже совсем раздетый, лежа на кровати, призывно махал руками, обращаясь к стоявшей у зеркала стройной девушке. Дронго уже хотел отойти от двери, когда его внимание привлекла сумочка гостьи. Она была чуть больше обычной. Не понравилось и что-то в фигуре этой дамочки. Женщина чуть повернула голову, и он вздрогнул. Он знает этот профиль, этот горящий взгляд. Он уже видел раньше эту женщину. Женщину?

Он успел увидеть, как она, быстро открыв сумочку, достает пистолет с надетым на ствол глушителем. Вот она поднимает руку. Рэнди испуганно охнул, закрываясь руками, словно это могло его защитить. И в этот момент от сильного удара Дронго дверь ударилась об стенку. Он выстрелил первым. Женщина успела только повернуть голову, когда ей в руку попала пуля. Она выпустила из руки пистолет, вскрикнув от боли неожиданно мужским голосом.

Но дотянуться до пистолета левой рукой уже не смогла. Ворвавшийся Дронго нанес ей сильный удар в скулу и отбросил пистолет ногой. На выстрел в спальню уже бежали Хуан, Брет, начальник службы безопасности отеля и еще несколько человек.

Лежавшая на полу раненая женщина тихо стонала. Все вбежавшие в номер удивленно-испуганно толпились у дверей. Рэнди жалобно скривил лицо.

– Вы хотели меня убить, мисс? – спросил он, словно еще не понимая, что именно произошло.

Дронго наклонился к женщине и, схватив ее за волосы, сильно потянул на себя. Парик оказался у него в руках.

– Познакомьтесь, – уставшим голосом предложил Дронго, отбрасывая парик в сторону, – это Антонио Коско, бывший заключенный бразильской тюрьмы Белу-Оризонти и друг Альфреда Шварцмана. Он следит за нами с самого Парижа. Я его сразу узнал.

Сзади послышались шаги, и в комнату вошел бледный Якобсон. Он молча смотрел на Дронго.

– Вот именно, – сказал Дронго, – кажется, вы говорили, что любая женщина хочет лечь под нашего маэстро. Вот эта женщина, мистер Якобсон, хотела уложить маэстро одного. Я правильно выражаюсь по-английски?

Глава 27

В этот вечер концерт состоялся точно по расписанию. Маэстро сидел в ложе, и никто не замечал необыкновенного цвета его лица. Но на приветственные крики и бурю восторженных аплодисментов, как всегда, мастерски организованных Якобсоном, маэстро реагировал как-то вяло, лишь дважды поклонившись своим почитателям.

После случившегося Рэнди был в ужасном настроении, сознавая, что едва не стал жертвой хладнокровного убийства. Шварцман искусно сыграл на его страсти к женщинам. Каким-то образом сумел, очевидно, от кого-то из служащих отеля узнать, что вчера у мистера Осинского была молодая женщина и случился довольно неприятный инцидент, когда кто-то, ворвавшийся в номер, помешал их свиданию.

И Ястреб решил повторить сцену свидания, ясно сознавая, что на этот раз охранники будут не столь придирчивы. Ему почти удался этот трюк с переодеванием гомосексуалиста Антонио, для которого сыграть женщину было истинным удовольствием. Если бы не бдительность Дронго! Он точно прострелил ему руку, даже раздробив кость.

Полиция арестовала раненого Антонио и увезла в тюремную больницу. Но показания ничего не дали. Он даже не знал точного местонахождения Ястреба. Там, где они раньше останавливались, Шварцмана уже не было, а куда он мог исчезнуть, Антонио не представлял. Тем не менее Дронго твердо решил присутствовать на его допросе, чтобы узнать другие подробности о Шварцмане.

Вечером после концерта перепуганного Рэнди посадили в автомобиль и увезли в отель. Ему нужно было прийти в себя. И Барбара, морщась от презрения и брезгливости, согласилась посидеть в гостиной, чтобы не оставлять находившегося в своеобразном шоке Рэнди Александера одного.

– Я останусь здесь, – сказала женщина. – Нужно ему еще показать телеграмму. Пусть порадуется. Телеграмму с соболезнованиями о смерти Мартина прислал из Вашингтона сенатор Доул.

– Доул? – переспросил Дронго и, словно отвечая сам себе, кивнул: – Конечно, Доул. Он ведь друг и земляк нашего маэстро.

И он повернулся, собираясь уйти. Но тут Якобсон неожиданно попросил его спуститься вместе с ним в бар. Это было само по себе достаточно впечатляюще. Менеджер почти никогда не пил. Он прекрасно знал, что Дронго также не любитель спиртных напитков. Но тем не менее Дронго решил пойти с менеджером в бар, понимая, что предстоит важный разговор.

Они спустились на первый этаж, прошли галерею и поднялись по ступенькам в бар, где в этот поздний час было мало посетителей. Якобсон остался верен себе и здесь. Он заказал апельсиновый сок, даже не спросив у Дронго, словно заранее зная, что тот согласится. И лишь когда официант, поставив на стол два высоких стакана, отошел от них, негромко сказал: