Он покупал рыболовецкие суда рыбаков, оказавшихся на грани банкротства? Делал деньги на несчастьях других? Пожалуй, стоит поискать другой объект для своих сексуальных фантазий. И побыстрее!
— Наверное, его не слишком здесь любят, — предположила Никки, но Джо посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Вы смеетесь? Если бы у нас не было Гейба, наше рыболовное хозяйство совсем бы развалилось. Он выкупает долги судовладельцев, предлагая им честную цену, а затем нанимает их, чтобы те имели возможность продолжать зарабатывать деньги. Сейчас у него работает около тридцати мужчин и женщин. Все они ведут гораздо более достойную жизнь, чем у них была раньше, когда они работали на себя. Все рыбаки ему очень благодарны. Но он никого не подпускает к себе близко. Ему не нужна благодарность. Он не желает ее выслушивать. И лишь однажды он нарушил свое правило — когда женился. Совершил большую ошибку.
Джо замолчал, наблюдая за тем, как Гейб мастерски пришвартовал судно на свободном месте у причала.
— Его собака недавно умерла, — медленно и задумчиво сказал Джо, — я… мы никогда не видели их друг без друга. — Он прервался и покачал головой. — Ну, так что там насчет труб?
Это произошло две недели назад.
Очередное завывание вернуло мысли Никки к настоящему. Собака в беде.
А что, если ее домовладельца нет дома? Что, если он оставил в комнате свет, а сам ушел по делам?
Собаке нужна помощь. Но это не ее проблема. Нет. Нет! И еще раз нет.
Она закрыла глаза.
Опять вой…
Никки натянула джинсы. Куда делся фонарик?
* * *
Берег у мыса был покрыт густым кустарником практически до самой воды. Гейб ловко преодолел неосвещенный отрезок пути, ведущий к воде. Он прожил здесь фактически всю жизнь и отлично знал каждую веточку на своем пути. Ему не нужен был фонарь. В лунном свете фонарь только мешал видеть общую картину.
Выйдя из кустов, он посмотрел на море. Вой шел оттуда.
Огромная собака, худая, истощенная. Она стояла на мелководье и выла так, словно с ней произошло самое ужасное.
Гейб спокойно шагнул вперед, не желая привлекать ее внимание, делая вид, что просто прогуливается по пляжу и даже не собирается замечать собаку. Но та его увидела. Перестав выть, она попятилась назад, еще глубже в воду. Пес явно напуган. Волкодав? Скорее помесь волкодава с кем-то. Черная, косматая и очень одинокая собака…
— Все в порядке. — Гейб все еще стоял на расстоянии от нее. — Эй, парень, все нормально! Может, объяснишь мне, в чем дело?
Собака замерла.
Она была огромная. И невероятно тощая. И очень, очень мокрая…
Может, выпала из лодки?
Внезапно он вспомнил про Джемму, которую нашел на берегу шестнадцать лет назад. Джемму, которая разбила его сердце…
Этот пес не имеет к нему никакого отношения. Он не сможет заменить ему Джемму. Но и оставить его здесь он тоже не мог. А удастся ли затащить его вверх на холм? Если бы ему удалось погрузить собаку в грузовик, он отвез бы ее к Генриетте, которая заведовала муниципальным приютом для бездомных животных.
И на этом бы все закончилось. Собаки умеют разбивать сердца почти так же жестоко, как и люди…
— Я не причиню тебе зла.
Надо было захватить с собой кусок говядины, чтобы расположить к себе животное.
— Хочешь пойти со мной в дом? Я накормлю тебя. Что скажешь, парень?
Собака отодвинулась еще дальше в воду. По какой-то, известной только ему самому, причине пес не нуждался в компании. Он смотрел на Гейба с выражением дикого ужаса.
Нужен кусок мяса. Без него никак не приманить собаку.
— Оставайся на месте, — сказал Гейб псу. — Не пройдет и пары минут, как я вернусь к тебе с ужином. Ты любишь ромштексы?
Собака была уже довольно глубоко в воде.
Совершал ли Гейб очередную глупость или поступал разумно?
На пляже была собака. Дом Гейба стоял на самом мысу, а вой доносился откуда-то снизу.
Может, все-таки стоило постучать в дверь хозяйской части дома? Джо сказал — Гейб всегда готов помочь людям. Неужели? Он наверняка слышал вой, но предпочел его проигнорировать.
Постучаться к нему? Кого стоило бояться больше: хозяина дома или собаку Баскервилей?
«Не говори глупостей. Просто постучи!» — приказала себе Никки.
И она постучала. Никто не открыл.
Снова раздался вой.
Что делать теперь? Позвонить в полицию? И что она им скажет? «Простите, пожалуйста, но на пляже воет собака…»
От дома к пляжу вела узкая тропинка, по которой Никки спускалась всего лишь пару раз. Это была частная тропка, почти заросшая кустарником. Где же она начиналась?
Никки осветила фонарем край заросшего сада, но так и не смогла обнаружить ее следов. Похоже, ей придется лезть через заросли кустов, чтобы спуститься вниз.
Это было безумие чистой воды, к тому же довольно опасное.
Или не совсем опасное? Пляж от дома отделяли около пятидесяти ярдов кустарниковых зарослей. Кустарники были не такие уж густые, через них вполне можно пройти.
Вой буквально разрывал ее на части. Наверное, так же выла собака Баскервилей на торфяниках…
Никки внезапно почувствовала острую тоску по своей уютной квартирке в Сиднее. Вспомнила свою сладкую жизнь, от которой недавно сбежала.
«Подумаю об этом завтра», — решительно сказала она себе. А сегодня ей предстояло понять, почему раздается этот странный вой.
Широкими, размашистыми шагами Гейб спускался по тропинке. В руках он держал кусок мяса. Стейки предназначались ему самому на завтрак: каждый раз, когда он уходил в море, ему нужна была сытная еда. Но он может и поделиться.
«Не позволяй себе поддаваться эмоциям!»
«Но я и не поддаюсь эмоциям, — сказал он себе, — я собираюсь вытащить собаку из воды, накормить ее и отвезти к Генриетте. И на этом история закончится».
* * *
Было очень темно. Заросли кустарника оказались достаточно густые, а фонарь давал лишь тусклый свет.
Наверное, она сошла с ума.
Вой прекратился. Но почему?…
Наверное, она совсем потеряла голову. С нее довольно! Она возвращается домой.
Никки повернулась, раздвигая кусты, по лбу ее хлестнули жесткие ветки.
Она направлялась обратно к дому. Ничто не заставит ее больше сделать и шагу вниз по тропе!
Никки продолжала продираться сквозь заросли кустарника. Внезапно кусты расступились, и она фактически вывалилась на тропинку.
Кто-то крепко схватил ее за плечи. Она вскрикнула и попятилась.