— Дошло, — ответил солдат по имени Риччи.
Но его зовут вовсе не Риччи, подумал Хейвелок, вглядываясь в солдата. Тот небрежно похлопывал форменным головным убором по ладони левой руки. Перед мысленным взором Хейвелока замелькали десятки фотографий, которые ему довелось просмотреть в прошлом. На одной из них он остановился. Этот человек вовсе не солдат итальянской армии — и не входит в пограничную службу. Он корсиканец, большой специалист в обращении с винтовкой, револьвером, куском проволоки и ножом. Его подлинное имя не имеет значения, у него бесчисленное множество фальшивых. К услугам этого «специалиста» прибегают лишь в особых случаях — он надежный исполнитель смертных приговоров. В Западном Средиземноморье этот человек чувствует себя как дома подобно другим своим коллегам, которые великолепно освоились на Балеарских островах или на Сицилии. Его досье и отчет о ставших известными достижениях попали в руки Майкла несколько лет тому назад от агента ЦРУ в запечатанной комнате в Паломбаре. Хейвелок в ту пору охотился за «Красными бригадами» и готовил убийство, истоки которого было бы невозможно проследить. Тогда он отклонил кандидатуру белобрысого, стоявшего сейчас в тридцати фута от него в ярком свете уличного фонаря. Он не доверял этому человеку еще в то время. Рим доверяет ему теперь.
Рим пошел на все! Посольство обнаружило человека из Чивитавеккия, и Рим прислал исполнителя приговора — палача — для анонимного убийства. Кто-то (или что-то) убедил лжецов из Вашингтона в том, что бывший оперативник представляет угрозу только в том случае, если остается в живых, и они вынесли вердикт — «не подлежит исправлению». Первым в ряду приоритетов становилось немедленное убийство, в котором концов, естественно, не найдешь.
Лжецы не могли допустить, чтобы он встретился с Дженной Каррас, потому что она была составной частью их лжи, так же как и весь спектакль ее смерти, разыгранный на побережье Коста-Брава. И все же Дженна тоже бежит. Каким-то образом после Коста-Брава ей удалось скрыться. Интересно, распространяется ли и на нее приказ о расправе? Несомненно. Приманка не имеет права на жизнь, и белобрысый корсиканец будет не единственным убийцей здесь на Коль-де-Мулине или поблизости от него.
Четыре солдата и новобранец направились к черному входу в таверну. Дверь под ярким фонарем отворилась, и человек плотного телосложения пророкотал:
— Если вы, свиньи, оставили все свои гроши в Монези, можете убираться отсюда!
— А мы, Джианни, прихлопнем твою лавчонку за то, что ты продаешь французских девок дешевле, чем наших, итальянских!
— Ничего, заплатишь, — прогудел толстяк.
— Риччи, этот Джианни жулик. И кормит дерьмом. Так что смотри, когда начнешь жрать.
— Мне надо в сортир, — сказал новобранец и посмотрел на часы, что в данной ситуации казалось довольно странным.
— А кому не надо? — завопил другой солдат, и вся пятерка ввалилась в таверну.
В тот самый момент, как захлопнулась дверь, Хейвелок перебежал через подъездную дорогу к ближайшему окну. Оно смотрело в обеденный зал. На покрытых красными клетчатыми скатертями столах были разложены столовые приборы из дешевого металла и расставлены стеклянные бокалы. Однако посетители еще не собрались. То ли из-за слишком раннего часа, то ли вечер выдался неудачным для Джианни. За столовой, отделенный от нее аркой, находился главный бар. Со своего места Майкл мог увидеть человек десять — пятнадцать, сидевших за круглыми столиками, — преимущественно мужчин. Женщин было всего две, уже далеко немолодых, лет шестидесяти. Одна непомерно толстая, другая — тощая и сухая. Они сидели в компании усатых мужчин, болтали и тянули пиво. Ранний вечер в Лигурийских Альпах. Интересно, есть ли там еще женщины, или нет ли среди них — сердце у него екнуло — Дженны, съежившейся за столиком, выпавшим из его поля зрения. Необходимо просмотреть помещение со стороны кухни, именно из нее, возможно, войдут в бар солдаты. В последующие пять минут у него будет вся необходимая информация. Белобрысый убийца узнает кого-то из посетителей бара и выдаст себя косым взглядом, движением губ или незаметным кивком головы.
Майкл, пригнувшись, перебежал к следующему окну в торце здания. Поле зрения по-прежнему оставалось крайне ограниченным. Он перебежал к третьему окну, оценил новые возможности и с ходу отверг их. Пришлось повернуть за угол и заглянуть в первое окно на фасаде здания. Он увидел дверь с надписью «Cucina» [31] , в любой момент из нее могли появиться солдаты. Но теперь все столы находились вне его поля зрения. Оставались два окна напротив вымощенной камнем дорожки, ведущей к входу. Одно из них располагалось слишком близко к двери, и в случае опасности у Майкла не было бы возможности укрыться. Несмотря на это, он, затаив дыхание, перебежал к окну и замер в тени густой линии. Затем медленно, очень медленно приблизился к стеклу и заглянул внутрь. Наконец-то он спокойно вздохнул: Дженны Каррас, сидевшей в ожидании нападения за угловым столиком не было. Окно находилось с другой стороны арки, и теперь он мог видеть не только дверь кухни, но и все столики, и тех, кто находился в комнате. Дженны среди них не было. Хейвелок посмотрел в правый дальний угол и увидел еще одну дверь с двумя раздельными указателями: «Uomini» и «Hommes» — мужской туалет.
Дверь с надписью «Cucina» распахнулась, и из нее вывалилась пятерка солдат. Жулик Джианни положил голову на плечо белобрысого новобранца, которого вовсе не звали Риччи, Хейвелок внимательно уставился на убийцу, сосредоточив на нем все свое внимание. Хозяин таверны показал рукой направо (налево по отношению к Майклу) и наемник направился через все помещение в мужской туалет. Глаза. Следить за его взглядом!
Вот оно! Всего-навсего вздрогнули веки, но сомнений нет — корсиканец кого-то узнал. Хейвелок проследил за его взглядом, совершенно точно. За столом в центре комнаты расположились двое. Один из них не поднимал глаз от бокала, второй же — плохой стиль работы — задвигал ногами и отвернулся от шагающего мимо убийцы. Итак, два члена одной команды, но только один играет активную роль в операции. Второй выступает в качестве свидетеля. Тот, что слишком активно двигается — агент-наблюдатель. В его задачу входит привести доказательства устранения, но ни в коем случае не принимать участия акции. Наблюдатель явно американец. Об этом просто вопят его многочисленные ошибки. Во-первых, дорогая ветровка швейцарского производства абсолютно неуместна ни для места, ни для времени года Ботинки из мягкой черной кожи, на руке поблескивает электронный хронометр. Все говорит о щедрых чеках, которые, как известно, выписывают по ту сторону Атлантики, и представляет полный контраст скромной, даже несколько потрепанной одежде его компаньона. Как это по-американски! Агент-наблюдатель. Его донесение попадет в досье, которое увидят человек шесть, не больше.
Но здесь что-то не так. Числа не сходятся. Всего три человека, причем только двоим отведена активная роль. В общем, группа недоукомплектованная, учитывая важность поставленной перед ней задачи и богатый опыт будущей жертвы. Майкл принялся изучать физиономии всех, находившихся в баре. Он рассматривал каждого, следя за его взглядом, пытаясь уловить малейшую связь между ним и парой, расположившейся в центре зала. После лиц — анализу подвергалась одежда, особенно у тех, кто сидел под углом от него. Обувь, брюки, пряжки поясов, если, конечно, они были видны; попадавшие в поле зрения рубашки, куртки и украшения. Хейвелок старался обнаружить еще один дорогой хронометр, альпийскую штормовку или ботинки мягкой кожи, найти несоответствия. Возможно, они и существовали, но заметить их не удавалось. За исключением пары за центральным столиком, посетители бара являли собой убогое сборище обитателей горной страны. Фермеры, проводники, мелкие торговцы — скорее всего, французы с другой стороны границы — и, конечно, солдаты пограничной службы.