— А может быть, я промахнулся. Может быть, у меня кончились патроны.
Залившись краской, она медленно покачала головой.
— Ты полагаешь, я не смогу понять правду? Если честно, я и сама этого не знаю. Сейчас я могу сказать только одно: больше я не вынесу лжи.
— Музеумплейн, девятнадцать, — повторил Джэнсон.
— Не бросай меня здесь, — вдруг дрогнувшим от страха и потрясения голосом произнесла женщина. — Я перепугалась до смерти. В учебниках про этих громил не было ни слова. Я понятия не имею, кто они такие, откуда они, чего хотят. Мне нужна помощь.
— Тебе помогут в консульстве, — сказал Джэнсон, собираясь уходить.
— Не бросай меня, Пол Джэнсон! Я трижды чуть не убила тебя. Самое малое, чем ты мне обязан, — это объясниться начистоту.
— Возвращайся в консульство, — повторил Джэнсон. — Напиши подробный отчет о случившемся. Потом снова приступишь к своей работе.
—Я не могу.Неужели ты ничего не понял? — Женщина, пытавшаяся его убить, вдруг начала задыхаться. — Моя работа... моя работасостоит в том, чтобы тебя убить. Но только теперь я не смогу это сделать. Я больше не могувыполнять свою работу.
Она горько рассмеялась.
Медленно, очень медленно женщина поднялась на ноги, опираясь на столб.
— Выслушай меня. Я встретила в Риджент-Парке одного американца, поведавшего мне фантастическую историю о том, что, может быть, мы, ребята из Кон-Оп, вовлечены в какую-то крупную... махинацию. Что плохой тип, которого мы должны убрать, на самом деле вовсе и не плохой. Я пропустила его слова мимо ушей, потому что, если бы он говорил правду, верх был бы низом, а низ верхом. Ты можешь меня понять? Если нет веры тем, кто тебе приказывает, какой смысл жить? Потом я написала отчет о случившемся, подробно пересказав наш разговор, поскольку таковы наши порядки. И тогда мне позвонил начальник, не мой непосредственный начальник, а начальник моего начальника. И он мне напомнил о том, что Пол Джэнсон — изощренный обманщик. Не поддалась ли я на его ложь? И вот сейчас я дрожу в этом треклятом ангаре и думаю, что, если мне когда-нибудь и суждено узнать, что происходит на белом свете, узнаю я это не от своего начальства. Мне почему-то кажется, что объяснить суть происходящего сможет только тот человек, которого я сейчас вижу перед собой. — Дрожащими руками она начала натягивать принесенную Джэнсоном одежду. — Тот самый человек, на которого я охотилась последние сорок восемь часов.
— Ты пережила сильнейшее потрясение. Ты сама не своя, вот и все.
— Я еще не закончила с тобой, Пол Джэнсон. Женщина облизала потрескавшиеся губы. На ее щеках начинали разбухать ссадины.
— Что тебе от меня надо?
— Мне нужна помощь. Мне нужно... нужно знать, что происходит вокруг. Знать, что правда, а что ложь. — У нее снова навернулись слезы. — Я хочу быть в безопасности.
Джэнсон недоуменно заморгал.
— В безопасности? Тогда, черт возьми, держись как можно дальше от меня. Там, где я, о безопасности нечего и мечтать. Только в этом я и уверен. Хочешь, я отвезу тебя в больницу? Гневный взгляд.
— Они привезли меня сюда.Они меня найдут, обязательно найдут.
Джэнсон неуверенно пожал плечами. Несомненно, тут она права.
— Я хочу, чтобы ты мне объяснил, что, черт побери, происходит.
Пошатываясь, женщина тем не менее решительно шагнула к нему.
— Я сам как раз пытаюсь выяснить то же самое.
— Я могу тебе помочь. Ты ничего не знаешь. А мне известен план, я знаю в лицо тех, кто на тебя охотится.
— Тебе же будет хуже, — довольно резко заметил Джэнсон.
— Пожалуйста!
Женщина бросила на него взгляд, полный отчаяния. Казалось, до сих пор в своей профессии ей не приходилось сталкиваться даже с тенью сомнения — и сейчас она не имела понятия, как справиться с обрушившимися на нее со всех сторон вопросами.
— Даже не думай, — сказал Джэнсон. — Сейчас я собираюсь угнать машину. Это уголовно наказуемое деяние, и каждый, кто будет находиться в этот момент со мной, автоматически становится соучастником. Как тебе нравится такая перспектива?
— Хочешь, я сама угоню машину, — хрипло промолвила женщина. — Слушай, я не знаю, куда ты направляешься. Мне нет до этого никакого дела. Но если ты сейчас уйдешь, я никогда не узнаю правду. Я обязательнодолжна узнать, где правда. И где ложь.
— Ответ по-прежнему «нет», — отрезал Джэнсон.
— Ну пожалуйста!
У него в виске снова запульсировала боль. Взять эту женщину с собой будет полным безумием. Это очевидно. Но, быть может, даже в безумии есть какой-то смысл.
* * *
— О боже! О боже! -Клейтон Аккерли, представитель оперативного отдела ЦРУ, только что не стонал, и стерильная цифровая линия связи нисколько не уменьшала звучащий в его голосе ужас. — Нас мочат одного за другим, мать твою!
— О чем это вы?
Тон Дугласа Олбрайта был жестким, но и ему не удалось скрыть свое беспокойство.
— Вы еще не знаете?
— Нет, я уже слышал о Шарлотте. Это ужасно. Несчастный случай. Для нас это большой удар.
— Значит, вы ничего не знаете!
— Успокойтесь и говорите нормальным языком.
— Сэнди Хилдрет... — Нет!
— Его лимузин только что выловили из реки. Этот треклятый бронированный лимузин. Он лежал на дне Потомака. Сэнди нашли на заднем сиденье. Захлебнувшегося!
Длинная пауза.
— О господи! Этого не может быть.
— У меня перед глазами полицейский отчет с места происшествия.
— А что, если это несчастный случай? Какое-то немыслимое, кошмарное совпадение?
— Несчастный случай? О да, внешне все именно так и выглядит. Водитель превысил скорость, очевидцы видели, как машина сорвалась с моста. Как и в случае с Шарлоттой Энсли — какой-то таксист потерял управление, совершил наезд и скрылся. А теперь еще Ониси.
— Что?
—Труп Каца обнаружили сегодня утром.
— Боже милосердный...
— На углу Четвертой улицы и Л-стрит, в трущобах Северо-Востока.
— Черт побери, что он тамделал?
— Согласно заключению коронера, в его крови был обнаружен фенилциклодин. ФЦД — «ангельская пыльца». И много другой дряни. По версии полиции, Кац умер от передозировки наркотиков, как раз у дверей притона. «Такое у нас случается сплошь и рядом», — сказал один из патрульных.
— Кац? Но это же безумие!
—Разумеется, безумие. Но внешне все выглядит именно так. А главное то, что в течение двадцати четырех часов убиты три ключевые фигуры нашей программы.