Смех Эос для Таиты звучал слаще любой музыки. Он пытался закрыть перед ним свое сознание.
– Хотя твои слова противоречат здравому смыслу, я почему-то не могу сомневаться в них. Согласен: ты меня знаешь. А вот я ничего не знаю о тебе, кроме имени, – ответил он.
– Таита, мы должны быть честны друг с другом. Я говорю тебе только правду. И ты должен отвечать мне тем же. Твое последнее утверждение – ложь. Ты знаешь обо мне, у тебя сложилось обо мне мнение, увы, почти полностью ошибочное. Моя цель – просветить тебя, исправить неверные представления.
– Скажи, в чем я ошибся.
– Ты считаешь, что я твой враг.
Таита молчал.
– Я твой друг, – продолжала Эос. – У тебя никогда не было друга лучше.
Таита серьезно наклонил голову, но снова промолчал. Он понял, что ему отчаянно хочется ей поверить. Потребовалась вся решимость, чтобы не отбросить защиту.
Немного погодя Эос продолжила:
– Ты считаешь, что я тебе лгу, что я и раньше лгала, как ты лгал мне.
Он был рад, что у него нет ауры: его чувства пришли в полное смятение.
– Я говорила тебе только правду. И в гроте показывала чистую правду. В тех видениях не было ни тени обмана, – говорила она.
– Образы были очень убедительны, – ответил Таита небрежно, без выражения.
– И правдивы. Все, что я пообещала, я могу тебе дать.
– Почему из всего человечества ты выбрала меня?
– Из всего человечества? – презрительно воскликнула Эос. – Человечество для меня не важнее отдельных термитов в колонии. Людьми правят инстинкты, а не мудрость и разум, ибо человек живет недостаточно долго, чтобы обрести эти достоинства.
– Я знавал людей образованных, чутких и человечных, – возразил Таита.
– Ты делаешь выводы на основании своего небольшого опыта, – возразила ведьма.
– Я живу давно.
– Но тебе осталось немного. Твое время почти истекло.
– Ты откровенна, Эос.
– Как и обещала, я говорю тебе только правду. Человеческое тело несовершенно, жизнь хрупка. Человек живет слишком мало, чтобы обрести мудрость и понимание. По человеческим меркам, ты долгожитель – сто пятьдесят шесть лет, если не ошибаюсь. Для меня это все равно что жизнь бабочки или цветка ночного кактуса, который распускается на закате и вянет на рассвете. Телесная оболочка, в которой обитает твоя душа, скоро сгинет.
Неожиданно Эос высвободила из-под плаща правую руку и жестом благословила Таиту.
Если ее ноги были прекрасны, то рука изысканна. У Таиты захватило дух, и он почувствовал, как от этого грациозного движения волоски на его предплечьях встают дыбом.
– Однако тебе не обязательно быть таким, – негромко сказала Эос.
– Ты не ответила на мой вопрос, Эос. Почему именно я?
– За свою короткую жизнь ты многого достиг. Если продлить твою жизнь бесконечно, ты станешь гигантом мысли.
– Но это ничего не объясняет. Я стар и уродлив.
– Часть твоего тела я уже восстановила, – ответила она. Таита горько рассмеялся.
– Теперь я уродливый старик с молодым и прекрасным членом.
Эос рассмеялась вместе с ним, и смех ее звучал чарующе.
– Как изящно сказано. – Она убрала руку под плащ, приведя Таиту в отчаяние. – В гроте я показывала тебя молодым. Ты был прекрасен и можешь снова стать таким.
– Ты можешь обладать любым молодым красавцем, какого захочешь. Не сомневаюсь, что уже обладала, – дерзко сказал он.
Эос ответила сразу, прямо и честно:
– Десять тысяч раз и больше, но, несмотря на свою красоту, все они муравьи.
– А я другой?
– Да, Таита, да.
– Почему?
– Все дело в твоем уме. Плотская страсть сама по себе скоро проходит. А сверхмощный интеллект бесконечно привлекателен. В вечно юном теле великий ум становится все сильнее: это свойство божества. Таита, ты лучший партнер, и я искала тебя все эти долгие века.
Так они говорили час за часом. И хотя маг знал, что гениальность ее холодна и злобна, Эос по-прежнему казалась ему очаровательной и соблазнительной. Таита чувствовал, как его пронизывает возбуждение, физическое и интеллектуальное. Но со временем, к своей досаде, почувствовал настоятельную потребность облегчиться. Он не успел ничего сказать, как Эос заметила:
– Тебе отведены покои. Через дверь справа от тебя и по коридору до конца.
Комната, куда ведьма направила его, была просторной и внушительной, но Таита едва заметил это: его мозг напряженно работал. Никакой усталости он не чувствовал. В небольшой выгородке он нашел резной стул с ведром под ним и справил нужду. В углу из крана в бассейн стекала ароматная вода. Умывшись, Таита торопливо вернулся в зеленое помещение, надеясь, что Эос еще там. Солнце больше не светило в отверстия в потолке. Наступила ночь, но горный хрусталь в стенах источал теплый свет. Эос сидела на прежнем месте. Как только Таита занял свое, она сказала:
– Подкрепись.
Прекрасной рукой она указала на столик слоновой кости рядом с лежанкой. За время отсутствия Таиты на столике появились серебряные тарелки и чаши. Таита не чувствовал голода, но фрукты и шербет выглядели очень заманчиво. Он в меру съел и выпил и с нетерпением вернулся к разговору:
– Ты так легко говоришь о вечной жизни?
– Это мечта всех людей, от фараонов до рабов, – согласилась Эос. – Они мечтают о вечной жизни в воображаемом раю. Даже те древние, что жили до меня, рисовали на стенах пещер картины своей мечты.
– А возможно ли ее осуществить? – спросил Таита.
– Я перед тобой – живое тому доказательство.
– Сколько тебе лет, Эос?
– Я была уже стара, когда смотрела, как фараон Хеопс воздвигает великую пирамиду в Гизе.
– Но как это возможно?
– Ты когда-нибудь слышал о Купели?
– Это миф, восходящий к глубокой древности, – ответил он.
– Это не миф, Таита. Купель существует.
– А что это такое? И где она?
– Это Лазурная Река жизни, вечная сущность, правящая вселенной.
– Действительно река или фонтан? И почему «Лазурная»? Ты можешь описать ее?
– Даже на тенмассе нет слов, которые могли бы верно передать ее красоту. Когда мы станем едины, я отведу тебя к ней. Мы бок о бок окунемся в Лазурь, и ты выйдешь из нее во всем великолепии юности.
– Но где она? На земле или на небе?
– Она перемещается с места на место. Как передвигаются моря и возникают и сглаживаются горы, так и Купель движется с ними.
– А где она сейчас?