Все долгие месяцы марша они выдерживали хороший темп, но теперь самые слабые лошади начали сдавать. Когда такая лошадь падала, воин добивал ее ударом меча между ушами: при этом лезвие погружалось в глубину черепа. Кости павших лошадей оставались белеть на солнце. Всего пало двадцать две лошади, прежде чем отряд достиг последнего препятствия – ущелья Шаблука, узкого прохода, через который прорывался Нил.
Выше этого ущелья Нил достигал в ширину почти мили. Но ущелье насчитывало всего сто ярдов шириной от одного крутого скалистого берега до другого. Когда отряд остановился у начала прохода, воины впервые после выхода из Карнака увидели текущую воду. По каменистому дну ущелья струился узкий ручеек, падая в озерцо внизу. Не пробежав и мили, он терялся в песке и исчезал.
По козьей тропе со дна ущелья поднялись на хребет Шаблука. С вершины на юге за обширной равниной видны были далекие низкие синие холмы.
– Это холмы Керрери, – сказал Таита. – Стража над Нилом. Квебуи всего в пятидесяти лигах впереди.
Вдоль реки росли пальмовые рощи, и отряд по западному берегу двинулся к холмам. Чем ближе они подъезжали к Квебуи, тем сильнее становилось течение и тем веселее воины. Последнюю часть пути они проделали за один день и наконец увидели слияние двух истоков Нила.
Квебуи был самым дальним укреплением империи. Здесь, в небольшой крепости, обосновались наместник нома и отряд пограничников. Сам город раскинулся на южном берегу. Город торговый, но даже издали видно было, что многие здания полуразрушены и покинуты. Исчезновение воды в Ниле остановило всякую торговлю с севером. Мало кто готов был вести караваны опасными путями, которыми прошел Таита со своим отрядом.
– Эта вода приходит с высокогорий Эфиопии. – Таита указал на широкий восточный приток Нила. Там было сильное течение, и на дальнем берегу виднелись многочисленные шадуфы, поднимающие воду в оросительные каналы. Город окружали зеленые поля дурры.
– Мы найдем здесь достаточно фуража, – довольно улыбнулся Мерен.
– Да, – согласился Таита. – Будем отдыхать, пока лошади полностью не оправятся.
Он потрепал Дымку по шее. Кобыла была нехороша: ребра торчат, шерсть тусклая. И хотя Таита делился с ней своей долей дурры, кормление жеребенка и тяготы пути сказались на лошади.
Таита снова посмотрел на восточный приток реки.
– По этому пути царица Лостра повела исход, – сказал он. – Мы доплыли на галерах до узкого ущелья, которое галеры не могли преодолеть, поставили их на якорь и дальше двинулись в колесницах и повозках. В горах мы с царицей выбрали место для могилы фараона Мамоса. Я сам спроектировал ее и очень тщательно скрыл. Не сомневаюсь, что ее не обнаружили и не осквернили. И никогда не обнаружат. – Какое-то время он с удовольствием вспоминал свои достижения, потом продолжил: – У эфиопов хорошие лошади, но они воины и отчаянно защищают свои горные крепости. Они прогнали две наши армии, пытавшиеся покорить их и подчинить империи. Боюсь, третьей попытке не бывать. – Маг повернулся и указал на южный приток реки, шире восточного, но совершенно пересохший, на дне ни струйки. – Вот куда мы должны идти. Через несколько коротких лиг река углубляется в болота, которые уже бесследно поглотили две армии. Однако, если нам повезет, мы увидим, что болота усохли. Возможно, в отличие от наших предшественников нам удастся найти более легкий путь. С помощью Царского Сокола мы сумеем получить у наместника проводников. Давайте переправимся к Квебуи.
Наместник на все семь лет засухи застрял в этой пограничной крепости. Однако гарнизон этого сутулого, измученного постоянными приступами болотной лихорадки человека по имени Нара содержался на славу. Воинов досыта кормили дуррой, сыты были и их лошади. Когда Мерен показал Царского Сокола и поведал, кто такой Таита, гостеприимство наместника стало безграничным. Он проводил Мерена и Таиту в крепость и отвел им лучшие комнаты. Прислал рабов для услуг и собственного повара, открыл оружейную и конюшни.
– Выберите лучших лошадей. Скажите моему квартирмейстеру, сколько вам потребуется дурры и сена. Не экономьте. У нас хватает запасов.
Навестив воинов в их квартирах, Мерен увидел: они довольны.
– Кормежка отличная. Женщин в городе немного, но те, что есть, настроены дружески. Лошади и мулы набивают брюхо дуррой и зеленой травой. Никто не жалуется, – доложил Хилто.
Ввиду затянувшегося одиночества Нара жаждал услышать новости цивилизованного мира и изголодался по ученым собеседникам. В особенности его пленяли ученые рассуждения Таиты. Обычно по вечерам он приглашал Таиту и Мерена поужинать. Когда Таита открыл ему свое намерение ехать на юг через болота, наместник посерьезнел.
– Никто не возвращается из земли за болотами. Я верю, что они тянутся до самого края света и те, кто пройдут через них, свалятся с этого края. – Но он тут же торопливо высказал более оптимистическое предположение: ведь у этих людей Царский Сокол, значит, он, наместник, должен поощрять их старания. – Конечно, ничто не помешает вам первыми достичь края земли и благополучно вернуться. Люди у вас опытные и сильные, и с вами маг. – Он поклонился Таите. – Чем еще я могу вам помочь? Поймите, вам нужно только сказать.
– Вы сможете найти для нас туземных проводников? – спросил Таита.
– О да, – заверил наместник. – У меня есть люди оттуда.
– Знаете, из какого они племени?
– Нет, но они рослые, очень черные и покрыты необычной татуировкой.
– Тогда это, вероятно, шиллуки, – довольно сказал Таита. – Во время исхода полководец Тан набрал несколько отрядов шиллуков. Это умные люди и с готовностью учатся. И хотя нрав у них добродушный, они грозные воины.
– Да, они именно таковы, – согласился наместник Нара. – Какого бы они ни были племени, но эту землю знают хорошо. Я имею в виду двоих, которые уже несколько лет помогают нашей армии и немного научились говорить по-египетски. Утром я пошлю за ними.
На рассвете, покидая свои комнаты, Таита и Мерен обнаружили двух чернокожих, сидящих у стены во дворе. Поднявшись, они оказались даже выше Мерена. Их стройные фигуры были покрыты сильными мышцами без капли жира, на коже сложный ритуальный рисунок из шрамов, а сама кожа блестела от жира или масла. Туземцы были одеты в короткие юбки из звериных шкур, а в руках держали длинные копья с острыми костяными наконечниками.
– Я вижу вас, мены, – поздоровался с ними Таита на беглом шиллукском. Мены – этим одобрительным словом пользовались между собой только воины, и красивые нилотские лица озарились улыбками.
– Я вижу тебя, мудрый старец, – ответил тот, что повыше. Это обращение тоже свидетельствовало об уважении. На них произвела глубокое впечатление серебристая борода Таиты. – Но как ты научился так хорошо говорить на нашем языке?
– Вы когда-нибудь слышали о Львиной Печени? – спросил Таита.
Шиллуки считают печень вместилищем мужества и храбрости.
– Хо! Хо! – изумились они. Так в их племени называли полководца Тана, которому служили шиллуки. – Наш дед рассказывал о Львиной Печени нам обоим, ведь мы двоюродные братья. Он сражался под его началом в холодных горах на востоке. Дед называл Львиную Печень отцом всех воинов.