– Ну, теперь-то я в полном порядке, – возразил Лимас, похлопав себя по карману, в котором лежал конверт с деньгами. – Работу мне обещали. – Он кивнул, как бы в подтверждение собственных слов. – Через недельку или дней через десять. И тогда вообще никаких проблем.
– А что за работа?
– А черт ее знает. Работа – и точка.
– Нельзя так швыряться собой, старина! Вы же говорите по-немецки не хуже немца, я сейчас вспомнил. Это открывает перед вами огромные возможности.
– У меня уже были огромные возможности. Я торговал энциклопедиями в какой-то дурацкой американской фирме, разбирал книги в библиотеке по психиатрии, вешал табельный номерок на вонючей клеевой фабрике. А что еще я могу делать?
Он не глядел на Эша, уставившись глазами в стол, а его повлажневшие губы быстро шевелились. Эш, почувствовав его волнение, перегнулся к нему через стол и заговорил с убежденностью, близкой к ликованию:
– Но, Алек, вам нужны связи, разве не так? Я хорошо понимаю, как это бывает, сам оказывался в переплетах вроде вашего. Главное – понять, к кому обращаться. Не знаю, чем вы занимались в Берлине, да и знать этого не хочу, но ведь это была не та работа, где можно встретить влиятельных людей, верно? Если бы я не встретил Сэма пять лет назад в Познани, я по-прежнему сидел бы в дерьме по самые уши. Послушайте, Алек, поедем ко мне. Поживите у меня недельку-другую. Мы потолкуем с Сэмом и, может, еще с парочкой газетчиков из Берлина, если кто-то из них сейчас в Лондоне.
– Но ведь я не журналист, – возразил Лимас. – Писать я не умею.
Эш положил руку ему на плечо.
– Не суетитесь. Давайте-ка делать все по порядку. Где ваше барахло?
– Мое что?
– Ваши вещи: одежда, пожитки и всякое такое.
– У меня ничего нет. Я все продал, кроме того, что в свертке.
– В каком свертке?
– Коричневом бумажном пакете, который вы подобрали на скамье. Который я собирался выкинуть.
Эш жил на Дольфин-сквер. Квартира была именно такая, какую и ожидал увидеть Лимас, – маленькая и безликая, с подобранными на скорую руку вещицами из Германии: пивными кружками, крестьянской трубкой и несколькими второсортными фарфоровыми безделушками.
– Уик-энд я обычно провожу у матери в Челтенхеме, – сказал Эш. – Здесь бываю только по будням. Тут очень близко, – добавил он примирительно.
Они поставили раскладушку в крошечной гостиной. Было примерно половина пятого.
– Давно вы здесь живете? – спросил Лимас.
– Год или чуть больше.
– И легко сняли?
– Эти квартиры, знаете ли, не проблема. Даете объявление, и однажды утром вам звонят и называют адрес.
Эш приготовил чай. Лимас пил угрюмо, как человек, не привыкший к комфорту. Даже Эш, казалось, был чем-то подавлен. После чая он сказал:
– Пойду куплю чего-нибудь, пока не закрылись лавки. А потом решим, что делать дальше. Попозже я позвоню Сэму. Думаю, чем скорее вы с ним увидитесь, тем лучше. Советую вам немножко поспать – у вас очень усталый вид.
Лимас кивнул.
– Вы чертовски добры ко мне. – Он описал круг рукой. – Со всем этим.
Эш похлопал его по плечу, надел плащ и вышел.
После того как Эш, по расчетам Лимаса, вышел на улицу, Лимас выскользнул из квартиры и спустился в нижний холл, где были две телефонные будки. Он набрал номер в Майда-Вейле и попросил к телефону секретаршу мистера Томаса. Ему тотчас же ответил женский голос:
– Секретарь мистера Томаса у телефона.
– Я звоню по поручению мистера Сэма Кифера, – сказал Лимас. – Он принимает приглашение и намерен встретиться с мистером Томасом сегодня вечером.
– Я передам это мистеру Томасу. Ему известно, где вас можно найти?
– Дольфин-сквер, – сказал Лимас и назвал точный адрес. – До свидания.
Проделав определенные разыскания у стола привратника, он поднялся в квартиру Эша, сел на раскладушку, крепко сцепил ладони и опустил голову. Потом прилег, решив последовать совету Эша и немного отдохнуть. Закрыв глаза, он представил, что находится на Бейсуотер-стрит и рядом с ним лежит Лиз, и на секунду позволил себе задуматься о том, что с ней сейчас.
Его разбудил Эш, пришедший вместе с маленьким, довольно полным господином в двубортном костюме и с длинными, зачесанными назад седеющими волосами. Он говорил с легким акцентом – должно быть, немец, но судить наверняка трудно. Он сказал, что его зовут Кифер. Сэм Кифер.
Они пили джин с тоником, и говорил в основном Эш. Все как в добрые старые времена в Берлине, сказал он: мужская компания и вся ночь впереди. Кифер возразил, что не намерен слишком засиживаться: завтра с утра ему предстоит работать. Решили поужинать в китайском ресторане, который порекомендовал Эш, напротив Лимхаузского полицейского участка: туда можно приходить со своим вином. У Эша, словно по заказу, на кухне нашлось бургундское, и они прихватили его с собой в такси.
Еда была отменной, и они выпили обе бутылки. Кифер позволил себе чуть-чуть приоткрыться: он, оказывается, только что вернулся из Германии и Франции. Во Франции полный бардак, де Голля со дня на день могут сместить, и одному Богу известно, что тогда будет. Принимая во внимание сотни тысяч деморализованных алжирских колонистов, вынужденных вернуться во Францию, ее скорее всего ожидал фашизм.
– А что в Германии? – подкинул ему тему Эш.
– Вопрос в том, смогут ли янки с ними управиться. – Кифер испытующе поглядел на Лимаса.
– Что вы имеете в виду? – спросил тот.
– Именно то, что сказал. Одной рукой Даллес предоставил им право на самостоятельную внешнюю политику, а другой рукой Кеннеди отобрал это право. Кому бы такое пришлось по вкусу?
– Типично для идиотов американцев, – кивнул Лимас.
– Алек, похоже, недолюбливает наших американских кузенов, – с нажимом произнес Эш, и Кифер как бы про себя пробормотал:
– Вот как?
Кифер, понял Лимас, настроился на затяжную игру. Как опытный лошадник, выжидающий, пока лошадь сама подойдет к нему. Он превосходно играл роль человека, знающего, что у него попросят об одолжении, и не собирающегося делать его немедленно.
После ужина Эш сказал:
– Я знаю одно местечко на Уордор-стрит – да, вы, Сэм, там бывали. Там умеют доставить удовольствие. Почему бы не взять такси и не поехать туда?
– Минуточку, – сказал Лимас, и в голосе его было нечто заставившее Эша встревоженно поглядеть на него. – Объясните-ка мне кое-что, ладно? Кто за все это платит?
– Я, – ответил быстро Эш. – То есть мы с Сэмом.
– Вы так договорились заранее?