– Что? – Я отвернулась и посмотрела в пол.
– Так дальше продолжаться не может. Неужели ты не понимаешь? У тебя просто депрессия. Тебе кажется, что дальше уже ничего хорошего не будет. Но это не так! Я говорил с Алиной. Она совершенно согласна со мной, что тебя надо куда-то увезти…
Я попыталась представить, в каком состоянии была Алина, когда «была совершенно согласна» с Владимиром. Интересно, у нее текли слюни? Наш сосед всегда производил на нее большое впечатление.
– Что она тебе наплела?! – возмутилась я.
– Ничего особенного. Ничего такого, о чем я бы не подозревал. Но ты не одна. Я помогу тебе, ты понимаешь? Все будет хорошо! Сейчас иди в душ, а потом мы все обсудим, ладно?
Я кивнула, хотя, убей бог, не знала, что мы можем обсуждать. Я не собиралась оставаться в этом доме. И не собиралась оставаться с этим мужчиной, каким бы щедрым и разумным ни было его предложение, какой бы страстной ни была его любовь. Я его не любила. Я хотела его, но не любила. Было бы несправедливо и жестоко обманывать его.
– Вот и умница.
Владимир поднял меня на руки и отнес в ванную комнату, как больного ребенка. Включил воду. Ванна была большой, не то что у меня в кубике. В ней спокойно могли поместиться двое, но все, чего я сейчас хотела, – это остаться одной. Владимир почувствовал это, вышел и закрыл за собой дверь. Я опустилась под воду, закрыла глаза и оставалась под водой, пока весь воздух не был израсходован и красные круги не пошли перед глазами. Горячие струи лились сверху, больно ударяя по моим щекам. Я почувствовала страстное желание стать новой, вернуться на двадцать лет назад, к нашим с Колей свиданиям, к мечтам о будущем, к первым шагам Дашки, к шашлыкам и палаткам. К нашей ругани из-за того, кому идти выбрасывать мусор – я всегда считала, что это должен делать мужчина, а Коля всегда ленился и забывал, так что мусор скапливался, пока я не взрывалась.
– Не утони там! – прокричал Владимир, сунув нос в дверь.
Забытье оборвалось.
– Не утону. – Я потянулась за шампунем.
Банок было много, целое море. Как будто в доме жили волосяные фанаты, которые каждый день моют голову (а также тело, лицо, руки и прочие части тела) чем-то новым. Серая Мышь, надо же. Тихая – не то слово, и не скажешь, что у нее есть свои маленькие хобби. Я выбрала шампунь с какими-то немецкими буквами на банке, черт его знает, что там написано. Для сухих или для крашеных волос, но он потрясающе пах. Серая Мышь знает толк в шампунях. Знала. Благодаря мне она осталась без этого мужчины, без этого дома и, получается, без этих шампуней? Может, после того, как все это кончится, Владимир вернется к ней? Мне хотелось так думать. Мышь его простит, я в этом не сомневалась. Она всегда прощала, она – умная женщина.
– Ты скоро? – Владимир зашел, держа в руках огромное мягкое белоснежное полотенце.
– Я уже все. – С неохотой я позволила ему вытащить меня из ванны, вытереть и запихнуть в такой же белоснежный и мягкий банный халат с вензелями на переднем кармане.
– О, ты воруешь халаты из гостиниц? – усмехнулась я, завязывая пояс.
– Я на многое способен, ты не знала? – ухмыльнулся Владимир. – Даже на то, чтобы приготовить любимой женщине апельсиновый сок и тосты. Ты рада?
– Я не уверена, что сейчас способна проглотить хоть кусочек чего-либо.
– Тогда просто сок. Тебе необходимо сейчас побольше пить, после того беспредела, что ты устроила. Ты хоть понимаешь, как это опасно для здоровья? Что случилось? Какая муха тебя укусила? Это из-за мужа? Из-за карточек? Ты осталась одна, в этом ужасном платье, без денег, без всего – и запаниковала? Почему не позвонила мне? Я всегда позабочусь о тебе. Ты должна знать: все, чего я хочу, – это сделать твою жизнь лучше.
– Володя…
– Ладно, пей сок, – смилостивился он.
Я схватила большой стакан с ярко-оранжевой жидкостью и с жадностью стала пить. Владимир рассмеялся, и лицо его, как всегда, осветилось ясным светом.
– Не буду мучить тебя ни вопросами, ни попреками. Я хочу только, чтобы ты серьезно поняла: я всегда буду рядом. Сейчас я поеду куплю тебе какую-нибудь одежду. Новый кошелек. Пока что возьмешь кэш, а потом я тебе сделаю карточку – я не хочу, чтобы ты даже на секунду чувствовала себя беспомощной.
– Не надо, ты что! – вытаращилась я, глядя на то, как Владимир лезет в карман и достает оттуда пачку банкнот евро и кладет их на стол.
– Не возражай. Ты не должна даже задумываться о деньгах. Твой муж не имел никакого права тебя вот так выкидывать. На самом деле он многого не имел права делать – всю жизнь он губит твой талант, лишает тебя воздуха. Я все сразу понял, как только увидел твоих синичек. Ты хоть понимаешь, насколько ты хороша?
– Особенно сейчас! – хмыкнула я.
– Я не говорю о внешности. Твой муж должен был создать все условия для твоей жизни. Не ружьями ему надо было увешивать дом – а синичками. Неудивительно, что их у вас тоже украли эти ваши грабители – твои синички даже выглядят как настоящее произведение искусства. Они прекрасны. Если бы ты занималась фотографией профессионально, ты бы уже давно выставлялась по всему миру. И зарабатывала бы огромные деньги.
– Так уж и огромные! – усмехнулась я. – Мой максимум – фотографировать людей на паспорт, а за это много не заплатят. Ты ко мне необъективен.
– Я так не считаю. И, кстати, даже если ты решила разойтись с Николаем, это не значит, что он может отобрать у тебя хоть копейку. Это и твои деньги тоже. Ты имеешь право жить спокойно. Ну, это ладно. Это все потом. У меня есть адвокат – он тебе поможет.
– Мне не нужен адвокат, – встряла я.
– Не нужен? Почему? – удивился Владимир. – Ты имеешь полное право на спокойную жизнь. Обеспеченную и спокойную. Мой адвокат позаботится обо всем, тебе не нужно волноваться. Ты не одна!
– Ты слишком стал нерусским. Мы тут не пользуемся адвокатами, – пояснила я.
С минуту Владимир смотрел на меня, а потом вдруг кивнул.
– Я понял. Ты его боишься? Но это ты зря. Я увезу тебя. Он ничего больше не сможет тебе сделать. Боже мой, как подумаю, в каком виде я тебя вчера нашел. Я должен был давно настоять на том, чтобы мы уехали. Я не должен был отпускать тебя. Но я же не мог себе даже представить, что он способен так сильно на тебя влиять. Это же была встреча в аэропорту. Но теперь все – я никогда больше…
– Мне не нужно, чтобы меня защищали! – попыталась я встрять.
Владимир помотал головой и налил мне еще соку.
– Конечно, нужно! Что за упрямство.
– Ты меня вообще слышишь? Я говорю: я не собираюсь с ним разводиться! – почти прокричала я. Прокричала бы, если бы была в состоянии кричать. Если бы у меня, к примеру, был голос.
– Что? – Владимир замер в изумлении. – В каком смысле?
– Я не хочу с ним разводиться. Ни в каком смысле. Я ни в чем еще не уверена. И я точно не хочу никуда с тобой уезжать, – уже спокойнее сказала я.