– Нет, мы просто определяли район, где лучше работать. А там кого бог пошлет.
Светлов замялся, ощутив некоторую игривость своего ответа. Добавил:
– Так говорил Сергей.
– Кто определял место?
– Ножкин. Серый. Он шастал по городу и подыскивал удобные закутки для работы. Где можно было поохотиться.
– Значит, жертву определял случай?
Светлов глубоко вздохнул, будто только что вынырнул из-под воды, и обеими ладонями провел по лицу сверху вниз.
– Всяко бывало, гражданин следователь, – и тут же, вспомнив что-то, спросил: – Мне зачтут чистосердечное признание?
Суриков взглянул ему в глаза.
– Чистосердечное признание поможет поскорее найти убийцу. Хотя и дрянцо были ваши друзья, бандита это не извиняет.
– Я понимаю, – пробормотал Светлов. – Я все понимаю. – Он опять провел ладонями по лицу, словно упорно пытался снять с себя маску. – Мне все понятно.
– Я задал вопрос о том, как вы намечали жертвы.
– Бывало всяко, но Серый считал, что важнее удобное место, чем удобный клиент. Сейчас трудно промахнуться. У многих деньжата с собой бывают. У Риты на таких интуиция. Она без ошибок угадывала карася.
– Что значит «карася»?
– Так Дылда называл фраеров с толстыми бумажниками.
– Скажите, Светлов, ограбление на Масловке, на улице Поликарпова, в Лялином переулке – ваша работа?
– Я плохо знаю другие районы и не могу так ответить. Назовите время.
– На Масловке прошлой зимой. В декабре. Был ограблен гражданин Тощенко. Предварительно ему нанесли удар по голове.
– Да, гражданин следователь. Бил по голове Дылда. Этот Тощенко живой?
– Я спросил об ограблении, а не об убийстве.
– Спасибо, а то я беспокоюсь. Я всегда говорил Дылде, что у него тяжелая рука и надо жалеть тех, кого он укладывает. Запросто мог убить. Потом отвечай. Он только посмеивался.
– Хорошо, что вы гуманист. Такие заботы о жертвах. Это в вашем ремесле, право же, редкость.
Светлов шмыгнул носом и опустил голову.
– Пойдем дальше. Весной, в марте, в Лялином переулке ограбление гражданина Свечникова. Предварительно его оглушили ударом по голове.
– Я в этом не участвовал, гражданин следователь. У меня был грипп. Но Дылда хвалился – его работа.
– Может быть, то было в другом месте?
– Нет, почему? Дылда тогда прямо называл Лялин переулок. Я не знаю, где такой, но название запомнил – Лялин.
– А что произошло в последний четверг?
– Мы, как всегда, поехали поработать. Серый, то есть Ножкин, выбрал место на Малой Полянке. Удобное место. Рита на перекрестке взяла клиента. Вроде бы для провожания. Джентльмены на такое легко ловятся.
– Во что она была одета? Вы помните?
– Ясно, помню. Черная шляпа с большими полями. Мужская, между прочим. Чешский велюр. Это сейчас модно у женщин. Рите здорово шло. Лиловое пальто. Фирма, – он произнес слово, нажав на последнюю букву.
Суриков записал показания.
– Итак, она нашла клиента. Вы его видели?
– Как вас.
– Где вы находились, когда они шли?
– Поначалу сидел в машине. Они прошли метрах в десяти. Он – высокий. Синяя блестящая куртка. Берет. Черный. В правой руке кейс. Скорее металлический. Может, алюминиевый. Блестящий. Рита придерживала мужика за руку.
– Она всех клиентов брала за руку?
– Да, обязательно. Так требовал Серый. С одной стороны, возникал интим. У мужика мозги туманились разными надеждами. С другой – это мешало сопротивлению.
– Рита здесь промахнулась. Этот был левша.
Светлов шмыгнул носом и вытер его кончик ладонью.
– Вы хорошо разглядели кейс?
– Да, гражданин следователь. Как было не разглядеть? Я таких кейсов сроду не видел. Серебристый, красивый. Нечто космическое. Я так сразу подумал. Космическое.
– Когда вы обратили внимание на кейс?
– Сначала, когда Рита вела Длинного к месту. Знаете, я еще подумал, что улов будет шикарный. В таком кейсе носить простые бумажки – значит не уважать себя.
– Выходит, неизвестный вошел в проход с кейсом?
– Да, конечно.
– А вышел?
– С ним же. Потом положил в машину на сиденье. Сам видел.
– Где вы скрывались, когда они вышли из прохода?
– Напротив, за электробудкой. Там есть такая.
– Вы видели, как они уехали?
– Да, видел.
– И все поняли?
– Что ж, я дурак, что ли? Понял, конечно. Потому и спрятался.
– И у вас не было желания позвонить в милицию, помочь друзьям? Наконец, сообщить, что у вас угнали машину.
– Э, что ж, я совсем уж дурак, по-вашему? Попробуй потом докажи, что ты не верблюд. Вы бы допрашивать стали. Слово за слово…
– Выходит, из-за боязни встречи с милицией вы не захотели помочь товарищам. А вдруг они были живы?
– Я боялся не только милиции. Решил что кто-то сводит счеты с Серым.
– Уточните, что вы имеете в виду?
– Всю нашу группу – Серого, Дылду, меня, Риту.
– Но вы же видели, что Рита уехала с неизвестным.
– Да, но поначалу подумал, что это она навела на ребят.
– Были на то причины?
– А кто знает, где игла, там всякое случается. Закон джунглей.
– Значит, вы подозревали и Риту?
– Да, подумал, что она перешла в другие руки. Она – женщина. По ней могли выйти и на меня. Вот и решил умотать подальше, хотя бы на время.
– Ваше предположение вряд ли обоснованно, Светлов. Насколько мне ясно, Рита знала, что вы ее видели. Верно? И, если бы она чувствовала себя виновницей расправы с дружками, вам бы пришлось туго. Она могла начать поиски, как только увидела, что вас нет в машине. Между тем они сели и поехали. Верно?
– Может быть, решили меня прихватить потом, но не нашли?
– Это исключается. Рита могла прийти к вам домой, пригласить выйти. В конце концов они нашли бы вас.
– Но я уезжал. Может быть, не сумели найти?
– Просто не искали. Я же нашел. И без особого труда.
– Верно…
– Тогда вывод один: Высокий не знал о вашем присутствии. А Рита ему об этом не сказала. Если так, то ваши дружки вместо жирного карася напали на щуку. И стали ее жертвами. Такое случается. Как говорят, пошли за шерстью, а вернулись стрижеными…
Во второй половине дня рейсовым автобусом с Центрального аэровокзала Суриков уехал в Домодедово. Один из сотрудников милиции, дежуривший в четверг в аэропорту, нашел водителя-частника, который видел человека, оставившего на стоянке «жигули» И 22–44 МО.