Подойдя к Мраку – тоже внимательно наблюдающему за дрейфующими спутниками, – педик попытался скинуть кабана или хотя бы подвинуть. Да куда там? С таким же успехом одному можно было упереться руками в скалу. От бесплодных попыток руки испачкались в теплой крови, которая сочилась из пулевых отверстий на волосатом боку секача. Пули у сталкера были бронебойные.
Белошапочка осторожно трогал пальчиком жесткую шкуру, когда в лесу послышалось эхо от грохота выстрелов. Стреляли из автомата. Где-то далеко Ёжик отстреливался от кабанихи. Затем выстрелы кончились, и за деревьями раздался еле слышный, но очень жалобный вопль. Вопль тут же затих – как лопнул. Вероятно, самка вепря растоптала Ёжику легкие.
Обхватив руками виски, Белошапочка тяжело задышал и принялся методично покачиваться. Вероятно, раздумывал, что ему предпринять. Наконец, приметив аптечку, лежащую рядом с одним из трупов, интурист снова подошел к Янсену и склонился над ним.
Старший группы выглядел как минимум бледно. Наступая на живописно разбросанные вокруг внутренние органы герра Янсена, Белошапочка присел, порылся в аптечке (половину содержимого которой не знал даже по названию) и, наконец, вытащил бутылочку с надписью по-русски «Нашатырный спирт». Откупорив содержимое, понюхал. Запах показался резким, знакомым. Вне всякого сомнения, догадался иностранец, у него в руках находился нашатырь.
После этого интурист поднес колбочку к носу шефа, ожидая реакции.
Ни фига не произошло.
Белошапочка поднес снова, приблизив колбочку вплотную к раздутой ноздре. Реакции снова не последовало.
Тихо подвывая и размазывая сопли, Белошапочка отшвырнул в сторону открытый пузырек и принялся щупать у шефа пульс. Как умел. Ни на руке, ни на шее, естественно, пульс не прощупывался. Положив руку, а затем и приложившись ухом к груди, турист попытался расслышать стук сердца, дыхание и вообще любые признаки жизни.
Несколько минут стараний не выявили ничего.
Тогда, приложив грязные ладошки к лицу, Белошапочка зарыдал навзрыд.
Именно этот рев, как ни странно, привел в себя сталкера.
* * *
Когда к Аспирину вернулись чувства, он проклял все на свете. Кабаны проскакали мимо, но бдение в холодной траве после избиения радости не прибавляло. Тело болело дико. Господа интуристы лупили его качественно. В полной мере это ощутилось только сейчас. Полноценно открылся только один глаз. Второй заплыл, да так смачно, что веко казалось пудовой гирей. Склеенный сукровицей рот удалось разлепить не сразу. Губы-оладушки стали непослушными и неповоротливыми. Язык, отлипнув от нёба, нащупал осколки зубов. Пытаясь встать, сталкер заворочался. Тут же кольнула боль и вырвалась стоном сквозь зубы.
Белошапочка обернулся на посторонний звук. Рассмотрев за кустами грязное нечто в камуфляже, интурист обрадованно подскочил. Неужели он не один?
Подлетев к едва дышащему проводнику, Белошапочка несколько мгновений пытался сообразить, чем помочь. Увидев флягу, вывалившуюся из рюкзака сталкера, решил дать пострадавшему воды. Схватил флягу, отвинтил крышку, приложил к губам «русского».
Едва открытые глаза Аспирина чуть не вылезли из орбит! Подавившись первым глотком, сталкер закашлялся, зато пришел в себя и принялся материть реаниматора. Принюхавшись к содержимому фляги, Белошапочка догадался, в чем дело. Оказалось, фляга была сталкеровская, и наполняли ее спиртом.
Осознав ошибку, Белошапочка снова метнулся, притащил свою личную фляжку и, помогая сталкеру присесть, помог напиться. Теперь уже гарантированно – водой. Каково же было его удивление, когда проводник, оторвавшись от воды, вновь показал на старую флягу и знаками велел ее принести. Белошапочка послушно принес. Аспирин, который только что крыл интуриста последними словами за «косяк» с жаждоутолителем, смачно приложился к спирту и сделал пару огромных глотков, дергая кадыком.
Жидкость обожгла глотку и скользнула вниз, одаряя внутренности теплом.
– Ну, Белёк, песец! – задыхаясь, прошептал сталкер, оторвавшись от горлышка. – Суки вы, конечно. Но тебе спасибо, оживил.
Белошапочка, неожиданно превратившийся в «Белька», туповато кивнул, то ли говоря «пожалуйста», то ли принимая новую кличку.
Аспирин ткнул пальцем на аптечку. Белёк притащил, открыл, подал пачки с бинтами, потом (по очереди) подал марлю, зеленку, упаковки таблеток. Создавалось стойкое ощущение, что он хочет помочь сразу всем содержимым аптечки и не понимает, что представляет собой тот или иной предмет.
Аспирин молча смотрел, как Белошапочка возится с аптечкой, наконец принял от интуриста бинт, намочил спиртом и принялся протирать ссадины и ушибы. Начал с левой скулы. Что и говорить, отпиндошили его славно. Ёжик, мудак, достал в рожу, а Янсен, душка, вообще ботинками по корпусу настучал. Каждый подкованный ботинок что бита со свинцом – тяжкий. Вот-те и интуристы. Аспирин подозрительно скосил глаза на Белька. Хорошо хоть в живых остался самый безобидный. Сталкер просто не представлял, что стал бы делать, если бы Белёк (кажется, раньше звал его Белошапочкой) оказался агрессивным. Аспирин бы тогда его точно замочил, без раздумий. А впрочем, он Малину, кажись, и так замочил. Ну и хрен с ними, сами напросились.
Играть в доктора мешало головокружение, но мир постепенно обретал стойкие формы. Это не значило, что боль утихала. Он просто к ней привыкал. Самое отвратительное состояло в следующем: чтобы добраться до ребер, требовалось снять одежду, а сил на это не осталось. Белёк тем временем притащил зеркало. Сталкер важно взял его, посмотрел. После этого лес услышал все, что сталкер думал о туристах и их путешествии в Зону. Но мысли Аспирин излагал шепотом – ребра давали о себе знать.
– Вот это, блин, красавец! – закончил ругаться Аспирин, отбросил зеркало и принялся еще тщательнее оттирать грязь с рожи.
В это мгновение интурист вновь замаячил рядом с каким-то предметом. Подняв глаза, сталкер обомлел. Безобидный на первый взгляд «спаситель» стоял перед ним с пушкой Мрака, гребаным «Орлом пустыни», зажатым в худощавых ладошках.
«Ну вот, ща добьет», – удивительно спокойно подумал Аспирин и прикрыл глаза. Но вместо выстрела Белёк неожиданно что-то промямлил. Аспирин поднял веко (второе не поднималось) и с удивлением понял, что импортный подросток всего лишь протягивает ему пистолет рукоятью вперед.
Ну да, прикинул Аспирин, должен же кто-то защищать долбаного педика в диком-диком лесу, где много страшных-страшных мутантов.
Решив не строить из себя курсистку, Аспирин взял волыну без уговоров. Палец автоматически щелкнул предохранителем, а левая рука передернула затвор, вгоняя патрон в ствол.
«Ну вот, а ща я его добью», – меланхолично прикинул Аспирин. Он уже хотел поднять ствол и шлепнуть Белька, не вставая с места, как вдруг его что-то остановило. Белёк смотрел на сталкера наивно широкими глазами, явно не ожидая грязного мочилова. Горестно матюгнувшись, Аспирин тяжело вздохнул и убрал волыну за пояс.