— Мы готовы сменить курс и лететь через шторм? — спросил он капитана.
— А что, надо?
— Либо так, либо поворачиваем. — Эдди затаил дыхание.
— Проклятье! — громко выругался Бейкер. — Столько усилий! — Они терпеть не могли, находясь почти на середине Атлантики, поворачивать назад.
Эдди в оцепенении ждал решения капитана.
— Пропади все пропадом! — прорычал Бейкер. — Летим через шторм.
Диана Лавси страшно сердилась на Мервина за то, что тот влез в самолет в Фойнесе. Прежде всего, крайне неловко, что он ее преследует, думала она, пассажиры будут умирить со смеху, столкнувшись с такой комичной ситуацией. Но даже не это самое главное. Гораздо важнее, что она все для себя решила и отступать не намерена. Однако Мервин не признал ее решения, и это несколько уменьшало ее уверенность. Теперь придется повторять ему «нет» снова и снова, пока он не успокоится и не перестанет приставать, что, впрочем, будет не скоро. Кроме того, с его появлением на борту, она уже не получала никакого удовольствия от полета. А какие были надежды! Это ведь для них с Марком все равно что медовый месяц, романтическое свадебное путешествие через океан. Ощущение невероятной свободы, охватившее ее тогда при взлете из Саутгемптона, сейчас полностью исчезло. Ни полет на сказочном ковре-самолете, ни великолепные условия, ни экзальтированная публика и изысканная еда — ничто ей больше не нравилось. Она боялась лишний раз дотронуться до Марка, чмокнуть его в щеку, погладить, задержать его руку, опасаясь что Мервин случайно будет проходить по отсеку и увидит. Она не знала, где сидит муж, но была уверена, что он может появиться в любую минуту.
Такое развитие событий совершенно удручало Марка. После того как в Фойнесе Диана дала Мервину отставку, Марк торжествовал, он никогда еще не был таким веселым и заботливым. Постоянно говорил о Калифорнии и их предстоящей свадьбе, шутил, нежно ласкал волосы, целовал. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, увидел, как соперник поднимается на борт клипера. После этого он резко изменился и стал похож на проколотый воздушный шар. Он тихонько сидел рядом, молча листал журналы, которые его нисколько не занимали. Диана хорошо понимала его чувства. Один раз она уже поменяла свое решение, кто знает, не изменит ли она его снова, учитывая, что Мервин на борту, ведь пять лет из жизни не выкинешь.
К тому же явно ухудшилась погода, началась буря, самолет бросало в воздухе, как футбольный мяч. Многих подташнивало. То один, то другой пассажир с серым лицом пробирался через их отсек в туалет. Говорили, что погода станет еще хуже. Диана подумала, что правильно поступила за ужином, когда не стала много есть.
Ей хотелось знать, где точно сидит Мервин. Возможно, в этом случае она перестала бы бояться, все время ожидая его появления. Она решила специально прогуляться в дамскую комнату и по дороге высмотреть мужа.
Но сначала надо бы проверить носовую часть. Итак, она проверила третий отсек, заглянула во второй — никаких следов Мервина. Затем повернула назад, пошла нетвердой походкой, хватаясь за все, до чего в узком проходе могла дотянуться рука, ибо самолет основательно болтало. Она прошла пятый отсек, и тоже тщетно. Оставалось последнее большое помещение — отсек номер шесть. Значительную часть его, всю правую сторону, занимала дамская комната, и только слева оставалось место дли двух человек. На этих местах сидели двое мужчин, с виду бизнесмены. Плохие места, подумала Диана, надо же, угрохать такую сумму на билеты и потом сидеть всю дорогу, любуясь женским туалетом. За шестым отсеком не оставалось ничего, кроме купе для новобрачных. Что ж, Мервин, наверное, все-таки впереди, в первом или втором отсеке, а может, сидит в гостиной, играет в карты.
Она вошла в дамскую комнату. У зеркала стояло два стула. На одном из них сидела женщина, которую Диана никогда раньше не видела, во всяком случае, не разговаривала с ней. Как только она закрыла за собой дверь, самолет опять качнулся и она чуть не упала — хорошо, что рядом оказался свободный стул.
— Вы не ушиблись? — участливо спросила женщина.
— Нет, спасибо. Терпеть не могу, когда в самолете «болтает».
— Я тоже. Но, говорят, будет еще хуже. Мы входим в зону шторма.
Качка вроде стала тише. Диана открыла сумочку, достала щетку, начала расчесывать волосы.
— Вы миссис Диана Лавси, не так ли?
— Да, зовите меня просто Диана.
— А я Нэнси Линеан. — Женщина на секунду замолчала, явно не решаясь начать разговор. Наконец все-таки решилась. — Я села в самолет в Фойнесе. Прибыла туда из Ливерпуля вместе… вместе с вашим мужем, мистером Лавси.
— О! — Диана почувствовала, как лицо заливает краска. — Я не знала, что он не один.
— Понимаете, он помог мне в трудную минуту. Мне, было крайне важно попасть на клипер, но я застряла в Ливерпуле, не оставалось, по сути, никаких шансов успеть к взлету в Саутгемптон, поэтому я помчалась на такси к маленькому частному аэродрому, рассчитывая только на удачу, и тут мне повезло — мистер Лавси взял меня с собой в самолет.
— Рада за вас. Хотя, признаюсь честно, мне несколько неловко вас слушать.
— Почему неловко? Это должно быть здорово, когда в тебя по уши влюблены двое мужчин. У меня вот нет никого.
Диана взглянула на нее в зеркало. Не сказать, чтобы очень хороша, но вполне симпатичная — правильные черты лица, темные волосы, очень хороший красный костюмчик, серая шелковая блузка. Вид деловой, уверенный в себе. Неудивительно, что Мервин взял такую с собой. Это как раз его тип.
— Надеюсь, он был с вами вежлив?
— Не очень, — с печальной улыбкой ответила Нэнси.
— Сожалею. Увы, с манерами у него вообще дело плохо. — Диана вынула помаду.
— Ерунда. Я была так благодарна ему. — Нэнси аккуратно высморкалась в салфетку. Диана заметила на ее руке обручальное кольцо. — Конечно, он несколько резок, — продолжала женщина, — но в целом очень хороший человек. Я сегодня с ним ужинала. Очень остроумный и… потрясающе красивый.
— Да, он, вообще, неплохой человек. — Диана с трудом заставляла себя продолжить разговор. — Но… ужасно самонадеянный и нетерпеливый. Я, например, буквально привожу его в бешенство, потому что иногда сомневаюсь, меняю решение или просто думаю иначе.
Нэнси тоже прошлась по волосам расческой. Они были густыми и темными, Диана даже подумала, что она, возможно, их красит, чтобы скрыть седые пряди.
— Кажется, он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть вас.
— Это все его гордость, самолюбие. Только потому, что появился другой мужчина, соперник. Если бы я оставила его и переехала жить к сестре, он бы и пальцем не пошевелил.
Нэнси засмеялась.
— Судя по вашим словам, у него нет никаких шансов.