Под дождем, накинув на голову капюшон куртки, Максим прошел по дну вонючего ущелья вслед за Большаковым. Позади рысил один из охранников, топал ботинками по лужам. По мокрым глинистым «ступенькам» взобрались наверх, Большаков дважды оскальзывался, один раз едва не упал. Но удержался на ногах и первым оказался у тропы через пустырь. Его пересекли в молчании, и скоро оказались у гаражных боксов. Два первых закрыты, за ними провал, заросший бурьяном, дальше чуть отползшая в низину недостроенная железобетонная коробка без крыши, по традиции превращенная в свалку – мусорный курган вываливался за переделы отведенного ему пространства. Рядом бродили полицейские, стояли два Уазика и иномарка начальства. Большаков остановился, перевел дух и повернулся к Максиму:
– Они там, их бомжи откопали, или собаки. Сегодня утром случайные прохожие нашли, сообщили. Там Настя и Антон, оба. У нее серьги были дорогие, от матери остались, кольцо, телефон – все исчезло.
– Пошли, – Максим зашагал по тропе впереди конвоя.
Странно, что их не нашли раньше, девочка и водитель лежали рядом с оживленной тропой. За оврагом находился новый микрорайон, и жители, чтобы срезать путь, часто пользовались неудобной, но короткой дорогой. Прятать трупы особенно никто и не старался – их просто перетащили через порог, швырнули наземь и наскоро забросали мусором. От влажных куч отбросов исходил мерзкий запах, и в нем Максим разобрал сладковатый, выворачивающий кишки наизнанку оттенок. Значит, убили их в день похищения – пошли уже восьмые сутки, а погода изменилась только сегодня утром, тепло сменилось дождем и ветром. Настя лежала ничком, лица ее Максим не видел, посмотрел на то, что осталось от головы девочки, и перевел взгляд на тело водителя. Оно находилось в глубине бокса, лежало на боку, голова неестественно вывернута, глаза полуоткрыты. Никаких повреждений на теле водителя Максим не заметил, снова вышел под дождь. Позади послышались торопливые шаги и сдавленный то ли хрип, то ли стон. Тащившийся за Максимом охранник вылетел из бокса, зажимая рот обеими руками. Промчался мимо с перекошенным, покрытым испариной лицом и ринулся в ближайшие заросли. Большаков уже метался между крупным и мелким полицейским начальством, отводил их по очереди в сторонку и шептал что-то, показывая пальцем на гараж. Кто-то кивал ему в ответ, кто-то отрицательно мотал головой, кто-то, кажется, послал куда подальше. Большаков по этому поводу сильно расстроился, собрался заорать, но не успел. Они с Максимом обернулись одновременно – к боксам подкатила сияющая лаком плоская черная иномарка с тонированными стеклами, ее передняя дверь открылась, и кто-то на ходу выскочил из машины.
– Серега, Серега стой! Не ходи туда! – Большаков ринулся наперерез хозяину, но Рыжиков двигался, не видя никого и ничего впереди себя, сейчас он мог бы легко пройти сквозь стену и не заметить преграды. Большаков попытался схватить его за рукав пиджака, но тот стряхнул с себя начальника службы безопасности, как соринку. Рыжиков ворвался в гаражный бокс, рухнул на колени. К нему кинулись сразу трое – подоспевший Большаков и двое полицейских из оцепления.
– Подождать, говоришь? Подождать? Вот чего ты дождался! – директору строительной фирмы срочно требовалась медицинская помощь. Лицо его покрылось багровыми и снежно-белыми пятнами, голос срывался на визг. Максим поймал на себе его безумный, остановившийся взгляд и отвернулся.
– Пошли, надо ехать, – Большаков тащил на себе враз обессилившего хозяина. – Зачем ты приехал, я же сказал тебе…
Дальнейших его слов Максим не слышал. Он прошел мимо черной пасти ворот бокса, посмотрел себе под ноги, потом вернулся назад. Где их убили, интересно? Явно не здесь, гараж стал для них лишь могилой. И водитель, насколько успел рассмотреть его Максим, был отнюдь не мелкий – как получилось, что он позволил свернуть себе шею? Про Настю и говорить нечего, одного удара, полученного девочкой, хватило бы, чтобы свалить здорового мужика. А тут били с остервенением, чем-то тяжелым, ее ударили раз пять или шесть, не меньше, словно убийца был вне себя от бешенства, злобы или страха.
Большаков уже мчался назад, он кое-как, с помощью водителя затолкал Рыжикова в машину, и теперь летел обратно, к гаражу. Вырвал на ходу из кармана плаща звонивший телефон, выругался и сбросил звонок. Ринулся к Максиму и снова схватился за телефон, но на этот раз ответил:
– Иду, иду, я сейчас, держи его! – не добежав до Максима несколько шагов, повернулся к машине и тут же метнулся обратно. Остановился напротив Максима, тяжело дыша, как загнанный пес, и вытер взмокшее лицо рукавом плаща. В руке у него снова запел мобильник, но он даже не взглянул на экран, он не сводил взгляд с Максима.
– Да езжай ты, – махнул ему рукой Максим, – мы тут и без тебя как-нибудь.
Он посмотрел еще раз на темный проем и мокрую от дождя металлическую стену бокса. Услышал, как за спиной по мокрому песку и щебню зашуршали шины иномарки. А когда обернулся, машины уже не было. Ну, вот собственно и все, смотреть здесь больше не на что. Разве… Максим кинулся вслед за уехавшей машиной Рыжикова, промчался мимо череды металлических ворот – боксы здесь стояли параллельно оврагу, и слева качались под дождем верхушки кустов и прошлогодней травы, снизу их подпирала свежая зелень. Дальше грунтовка под ногами переходила в асфальт и начиналась одна из оживленных городских дорог. Максим остановился на их границе, посмотрел по сторонам и справа увидел вдалеке светофор. Вот теперь точно все, можно уезжать. Он вернулся обратно, подошел к боксу, увидел спины экспертов и вспышки – тела фотографировали, кто-то монотонно бормотал цифры и сыпал непонятными терминами.
– Давай, давай отсюда, – прошипел полицай из оцепления. Максим спорить с ним не стал, направился к кустам. Бледный, мокрый от дождя охранник посмотрел на него вопросительно.
– Пошли, – скомандовал ему Максим и первым пошел через пустырь к оврагу. На площади они оказались минут через десять – по дороге охранника вывернуло еще раз, и Максим ждал, когда тот придет в себя.
– Иди, в машине посиди, мне тут посмотреть кое-что надо, – предложил несчастному Максим, но тот отказался. Так и отправились вместе на обход периметра перед местным очагом культуры, осмотрели все палатки, все магазинчики, побывали на небольшом рынке, на двух остановках общественного транспорта. Интересное местечко, город в городе, сплошные ходы – переходы, настоящий лабиринт. Тут и местный заплутает, что уж говорить о новом человеке.
– Вон там машину Антона нашли, у «Трех семерок» – охранник показывал на одноэтажное сооружение-шестигранник. Максим обошел кафешку, постоял у светофора – Настя выбрала отличное место для побега, лучше не придумаешь. Выскочить на перекрестке, кинуться в толпу, пробежать через рынок, через торговый центр, у которого на каждом этаже по пять-шесть входов-выходов – милое дело. Он бы и сам отступал тем же путем, если бы знал местность.
– Все, я понял. Поехали, – Максим направился к машине, уселся на переднее сиденье, охранник устроился позади. По лицу водителя было видно, что ему очень хочется спросить, как там все прошло и что нашли. Но свои вопросы он держал при себе, старательно крутил руль и посматривал на бледного напарника в зеркало заднего вида.