– Во вторник на следующей неделе. – Максим записал дату на газете. – В десять утра. Сначала подойти в отдел пропусков. Максим отложил телефон. Снова ждать, еще четыре дня, целых четыре дня. Да что ж такое, сколько можно? С другой стороны, четыре дня это не полгода. Лечь бы сейчас и заснуть, а проснуться только в следующий вторник. Показать бы Ваське город, но как назло дожди зарядили. Да и что она тут увидит? Бесконечные пробки? Рекламные щиты на старых зданиях? Торгашей всех мастей? Сальных и липких «гостей» города? Нет, Москва – не то место, где можно гулять с ребенком. Пусть лучше дома сидит, телевизор смотрит, от него вреда столько же, или даже меньше.
Первую линию контроля Максим преодолел легко. Подошел к окну выдачи пропусков, назвал себя, подал строгой тетеньке паспорт. И едва успел чуть надуть щеки и опустить голову – чиновница без предупреждения навела на него объектив камеры и сфотографировала посетителя.
– Прошу, – в лоханку под стеклом лег паспорт и кусок пластика с красной надписью «Посетитель». Максим забрал все и пошел к следующим дверям. Там его внимательно осмотрели два вооруженных «укоротами» полицая в брониках и касках.
– Проходите, – буркнул охранник, Максим шагнул вперед, двери распахнулись сами. Он оказался внутри охраняемого периметра, позади КПП, слева ограда с «Егозой», впереди над верхушками сосен возвышается вертолетная площадка на гигантском столбе. Дальше выложенная идеально подогнанной плиткой площадка уводила вниз, к входу в дом правительства Московской области. Здесь еще один кордон – личный досмотр и обыск. Максим бросил небольшой пакет на ленту, снял часы, выложил мобильник и ключи, прошел под рамкой и поднял руки. Полицейский сноровисто обыскал его, порылся в пакете и подал его Максиму.
– К кому идете? – спросил охранник.
– На личный прием к министру по осуществлению контрольной деятельности, – без запинки выдал Максим.
– Вон там запишитесь, потом на лифте на восьмой этаж.
За стойкой у рамки в строгих одинаковых костюмах сидели пять упитанных мордоворотов. Максим подошел к крайнему, подал ему пропуск и паспорт. Тот, пыхтя, жал на клавиши компьютерной клавиатуры одним пальцем, путался в буквах, стирал написанное, наконец вернул Максиму его документы. Пришлось еще раз повторять маршрут: на лифте на восьмой этаж, по коридору направо и до конца. В кабинет не входить, ждать, когда вызовет референт.
– Спасибо вам огромное, – Максим улыбнулся надутому сотруднику «ресепшен» и зашагал к лифту. Лестница шла параллельно шахте, через прозрачные стенки кабины Максим видел пустые ступени, реку с противоположной стороны здания, тучи над ней, заросшие тростником берега и еще одну вертолетную площадку, на сей раз на земле. Утихшая было ненависть вновь подняла голову, сердце стукнуло глухо, от лица отлила кровь. Максим отвернулся и, пока кабина лифта не остановилась с тихим звоном, смотрел себе под ноги. Восьмой этаж словно вымер, из коридоров не доносилось ни звука, и пока Максим шел "направо и до конца", ему навстречу попалась одна-единственная чиновница. Она прошмыгнула мимо и спряталась за одной из дверей. В самом «конце» его ждал еще один блок-пост, но здесь обошлось без досмотра, охранники ограничились только проверкой документов и изучением внешности их обладателя.
– Десять минут еще, – заявил один, сверившись со списком. – здесь подождать придется.
– Хорошо, – согласился Максим, – как скажете. Он постоял с минуту у стены, посмотрел по сторонам, потом скривился страдальчески и схватился обеими руками за живот.
– Ой, мужики, где тут у вас сортир? – простонал он страдальчески. – А то как бы чего не вышло!
– Блин! – с досадой выдохнул один. – Этого еще не хватало! – и открыл металлическую створку с бронированным стеклом.
– Вон туда, второй поворот налево!
Максим промчался мимо дверей кабинетов, свернул в указанном месте, пробежал еще немного и остановился. Сортир, действительно, был на месте, найденная в интернете схема здания не подвела. Максим влетел в дальнюю кабинку, затолкал пакет под унитаз и вышел из туалета.
– Иди уж, три минуты осталось, – пробурчал вернувшемуся Максиму полицай, – только в кабинет не суйся, вызовут.
– Ага, спасибо! – К величественной министерской двери Максим подошел медленно, старательно изображая страх и трепет. Темная, как крышка гроба, дверь открылась ровно через две минуты.
– Гончаров Анатолий Дмитриевич! – провозгласили из кабинета, и Максим ринулся на зов.
– Я Гончаров, я, я! – затараторил он, подобострастно глядя на монументальную тетеньку в длинном зеленом платье и с начесом на голове.
– Проходите, Вениамин Семенович ожидает вас, – монолит на «шпильках» отодвинулся в сторону, оставив для посетителя крохотный зазор. Максим просочился между ней и дверью, вошел в приемную.
– Ваш паспорт.
Запрошенный документ лег на широченный письменный стол, и с него в десятый раз за день переписали данные, на этот раз в карточку личного приема гражданина. Женщина подала ее Максиму, нажала кнопку на мигающем диодами настольном агрегате и произнесла, не дождавшись ответа:
– К вам Гончаров Анатолий Дмитриевич.
– Пропустите, – отозвался селектор.
– Проходите, – тетенька с начесом указала на дверь за своей спиной, – у вас пятнадцать минут. Не задерживайте следующих посетителей.
Максим обошел цербера по дуге, постучал робко и потянул на себя за ручку створку двери. Кабинет поражал размерами и обстановкой – очень светло и просторно, мебель дорогая, на стене гигантская «плазма», панорамное окно во всю стену с видом на реку. Правда, стол всего один, но какой – во весь кабинет, от стены до стены. И в его торце, рядом с фонтаном и аквариумом под кондиционером восседает хозяин чертогов – некто Калмыков Вениамин Семенович, раскормленный до неприличия кабан лет пятидесяти с небольшим, неповоротливый, красномордый, в золотых очках. На голове торчком седая щетина, глазки цвета черной икры поблескивают за тонкими стеклами, на коротких волосатых пальцах печатки из белого золота с разноцветными камнями. Костюм, галстук, ботинки – от всего веет достатком, деньгами и большой кровью. И придушить-то эту тварь быстро не получится – среди складок и подбородков шею не сразу найдешь, а времени на все про все четверть часа.
– Проходите, – покровительственно предложил министр по осуществлению контрольной деятельности, – присаживайтесь.
И указал на стул – через один от барского кресла. Максим поздоровался, уселся и положил руки на стол ладонями вниз.
– У вас что – предложение? – поторопил его Калмыков. – Интересно, интересно. И в письменном виде с собой есть? Позвольте полюбопытствовать, – и пошевелил короткими пальцами правой руки.
«Как они похожи, почти одно лицо» – Максим рассматривал внешность министра. Стрижка, выражение лица, марка часов, манера говорить отрывисто, рваными фразами – почти полное сходство с боссом, вернее, единообразие, как в армии.