Вышедшего ему навстречу человека Максим сначала услышал, увидел уже потом. Этот короткий, сухой щелчок невозможно было перепутать ни с каким другим звуком. После него обычно следует выстрел, и этот случай исключением не стал. Взметнулась в темное небо стая потревоженных ворон, завыли перепуганные псы. Но зато и «бычки» отстали, отвалили дружно влево и разворачивались где-то в стороне. Отлично, значит, в игру вступила охрана полигона. Ничего себе сторожа — это не гладкоствол, и даже не травмат. Что ж тут у них такое зарыто — нефть, золото, алмазы? Или спецкладбище? Максим мчался вперед в полной темноте, перебирая в голове все возможные версии происходящего. Вариантов было всего два. Первый: его выследили те, кто нашел трупы VIP-охотников в лесу. И второй: он случайно увидел то, что не предназначено для чужих глаз. Черные мешки, конечно, что ж еще. А что в них было, остается только гадать, но явно из-за их содержимого охрана полигона получила приказ стрелять на поражение. Охранник выстрелил еще дважды, потом все стихло, но ненадолго. Снова рев двигателей за спиной, яркие лучи света, разрывающие темноту, и выстрелы — на этот раз слева. И справа тоже грохнуло два раза. Максим рухнул ничком в смердящее месиво, вжался в него и пополз, извиваясь как уж. Преследователи отстали, они потеряли цель и бестолково орали что-то неразборчивое, кто-то снова выстрелил в темноту. Максим полз, не поднимая головы, старался дышать неглубоко и о том, где сейчас находится, не думать. Полосы препятствий бывают разные, их состояние зависит от погодных условий. Зачет по физо пришлось сдавать в зимнюю оттепель, вот и все. Правда, после того, как на полосе потерпел аварию мусоровоз. А вот и он: Максим остановился, приподнялся на локтях, выглянул из-за ближайшего завала. Да, все верно — огромная, неповоротливая махина опорожнялась неподалеку. Потом рыкнула дизелем и поползла по свежей куче навстречу. Максим едва успел откатиться, пропустил мусоровоз мимо, проследил за ним. И едва не угодил под колеса другого — место здесь оказалось бойкое. А вдалеке уже виднелся силуэт третьего, за ним подбирался четвертый… В очереди скопилась вереница машин, они подъезжали и отваливали быстро, одна за другой. Максим вскочил на ноги, отбежал подальше и быстро пошел вдоль мусоровозов. Все они въезжали на территорию полигона через ворота со шлагбаумом, мимо вагончика с охраной. Ну, этих-то сейчас можно не опасаться, они все в «поле», нарушителя ищут. Здесь если кто и остался, то в одиночестве, его можно не считать. А небо уже сереет, скоро рассвет. Надо сваливать отсюда, и пешком уже не успеть. Но можно попробовать доехать.
Максим бросился к проходной, к вагончику охраны, пробрался, пригнувшись, под освещенными окнами и оказался у торцевой стены. Она почти вплотную прилегала к основательному, из бетонных плит, забору. Максим замер в простенке, выглянул из-за угла. Никого, только три легковушки и кузов «запорожца» лежит на боку рядом с забором. Максим подпрыгнул два раза, на третий уцепился пальцами за отогнутый угол пластика, подтянулся и оказался на крыше вагончика. Лег на живот, подполз к ее противоположному краю. Мусоровозы сновали мимо, как гигантские муравьи, пустые стремительно вырывались за ворота, груженые вползали степенно. И все это в ярком свете двух прожекторов, укрепленных на заборе. Тут мышь не проскочит, не то, что человек. Блокпост какой-то, а не въезд на мусорный полигон. А «бычки» те, интересно, тоже здесь въезжали, или через служебный вход? И что ж там такое было, в черных мешках? Хоть возвращайся и вручную завалы перекапывай из любопытства. Максим вжался в холодный пластик крыши и чуть приподнял голову. Движение не замирало ни на минуту, в ворота то и дело въезжали и выезжали тяжелые машины. Эта контрольная точка выполняла все функции одновременно: регистрация транспорта на въезде, взвешивание до и после, и выезд. На предутренние часы приходился пик, максимальная загрузка, и взмыленный персонал по сторонам не смотрел и ни на что, кроме документов и показаний весов, внимания не обращал. Чем Максим и воспользовался — пропустил мимо два «камаза», примерился и одним прыжком оказался на крыше третьего. Здесь уже можно было не опасаться перевеса, машину на выезде взвесили, в документах отметку сделали.
«А эти-то где?» — обернуться и посмотреть назад Максим успел. И тут же присел, вцепился обеими руками в трясущийся металлический штырь на кузове. Преследователи возвращались с неудавшейся облавы, два «бычка» уже въехали на весы, и водитель одного из грузовиков засек момент прыжка. Но, видимо, не понял, какую именно из машин оседлал беглец, и орал теперь не своим голосом, тыча пальцем вперед и вверх.
— Давай, дядя, не стой, — пробормотал Максим. Погоня возобновлялась, и единственное его спасение сейчас было в скорости. Или в смене направления движения. Но по трясущейся крыше мусоровоза не больно-то побегаешь, это не выход. Максим снова почувствовал приступ тошноты, прикрыл глаза на мгновение. Два «бычка» немного отстали, зато вместо них из ворот вылетела одна из иномарок и рванула вперед по разбитой дороге. Грузовики быстро догнали ее, иномарка ловко подрезала первый же мусоровоз, заставила махину остановиться. Что было дальше, Максима не интересовало, он все осматривался по сторонам. Позади идут еще два пустых «камаза», их тоже остановят и обыщут, времени на это уйдет немного. Значит, прыгать надо немедленно, осталось только выбрать, куда именно. Можно вон в тот высокий сугроб на обочине, а можно и в другую сторону.
Максим поднялся на ноги, приноровился к тряске. Хорошо, что дорога тут разбита вдрызг, и машины идут не спеша. Хоть какой-то прок от ни разу за зиму не чищеной колеи. Максим подобрался, как готовящийся к прыжку кот, пропустил идущий навстречу груженый мусоровоз, перемахнул к нему в кузов поехал обратно, распластавшись на крыше и вцепившись пальцами в первый попавшийся под руку выступ. При этом шифровался старательно, голову не поднимал, поэтому увидел только часть представления. Промелькнул мимо синий верх кузова «бычка» донеслись обрывки матерной ругани. Похоже, разъяренный водитель мусоровоза объяснял охранникам, куда им пойти и чем там заняться, а не мешать занятым людям и не нарушать график вывоза отходов. Ему аргументировано и почти корректно отвечали, но окончания дискуссии Максим не дождался. Мусоровоз проплыл мимо, ныряя и взлетая на ухабах, как лодка в шторм, и остановился, занял очередь на въезд. Все прошло быстро, без задержек. «Камаз» зарегистрировали, взвесили, и машина неторопливо вползла на территорию мусорного полигона. Ну, вот, собственно, и все. Максиму осталось только спрыгнуть, отбежать подальше, вернуться в утренних сумерках к вагончику охраны на выезде и повторить маневр. И спокойно уехать в город.
По стенке кузова «камаза» Максим сполз на землю, вернее, на поверхность слоеного мусорного «пирога». И быстро, но не бегом, двинул к забору, в этом месте хилая рабица переходила в бетонные плиты. Дальше, за металлической сеткой, простирался пустырь, а за ним — то ли домики спящего зимой садового товарищества, то ли другие заброшенные строения. Что неудивительно — жить и заводить огород рядом с гигантской помойкой и ручьями тухлого фильтрата желающих мало. Максим добрался до забора без приключений. Было еще достаточно темно, и можно проскользнуть к бытовке охраны незамеченным. Дорога разведана, маршрут известен. Но идти придется снова по смердящим кучам мусора. Заметно, что здесь его пытались сгребать, освобождая место для новых поступлений, но бросили, а отвалы остались лежать там, где бульдозеру надоело перепахивать помойку И между забором и остальной территорией полигона образовалось что-то вроде тоннеля, правда, без крыши. Максим взбежал по откосу, затем снова спустился вниз. Вонять продолжало ужасно. Ничего, бегать ему тут осталось недолго, очередная «маршрутка» сейчас подойдет к остановке. Но надо поторопиться, чтобы не опоздать на ближайший рейс.